Сердце красавицы склонно к измене - Дарья Калинина

– Вы не понимаете, – принялись растолковывать ей подруги. – Вас уже ищут. И в Германию к вам домой следователь звонил. И в нашей стране вы являетесь разыскиваемой персоной. Скорей всего, вам даже не удастся вернуться назад в Германию. Граница для вас будет закрыта.

Положим, этого подруги точно знать не могли, но Анастасия им поверила.

– Боже мой! – прижала она к лицу пухлые гладкие ладошки. – А ведь вы правы! У меня действительно был серьезный мотив желать зла этому человеку. Они вдвоем с мужем намеревались обобрать меня. Но когда это случилось?

– Что?

– Убийство? Или его убили сразу же после нашего с ним разговора? Тогда я пропала! Я его не убивала, но мне никто не поверит! Да еще я убежала из поселка так нелепо! Удрала через дыру в заборе. А сначала разрыдалась в доме мужа, вела себя как последняя истеричка! Потом неслась в поля, потеряла где-то один сапог. Чуть не замерзла насмерть! Что я пережила, пока вышла на ту дорогу и добралась до деревни, где смогла вызвать такси и уехать домой. Наверное, это была не я! Но я точно знаю, что никого не убивала!

После той злополучной пятницы, когда тетя Маруся видела и разговаривала с мадам Горшковой, до убийства Курилкина прошло несколько дней. Точней, прошел весь уик-энд и еще два дня. Услышав, когда случилась трагедия, Горшкова повеселела.

– Возможно, я сумею обелить себя с помощью алиби. Так, надо будет подумать, что я делала в ту ночь, когда убили нашего Курилкина.

Она глубоко задумалась, и в этот момент в комнату вошла ее подруга.

– Все в порядке?

– Голубушка, ты не помнишь, что мы делали в?..

– Ходили в театр, – тут же, не сомневаясь, воскликнула «голубушка». – В театр Миронова. Ты разве не помнишь?

– Ах да.

– У нас и билеты сохранились.

И подруга, сбегав куда-то, принесла два квиточка. Подруги смотрели на эти бумажки с большим подозрением. Билеты в театр не несут на себе ровным счетом никакой информации о том, кто ими воспользовался. Вместе с «голубушкой» в театре могла быть с равным успехом как сама Анастасия, так и любая другая женщина. Или подруга могла вовсе пойти одна. И полоску контроля от второго билета она оторвала сама. Как теперь проверить, правду она говорит или выгораживает Анастасию?

И все же билеты вкупе с показаниями подруги должны были помочь Анастасии хотя бы на первых порах.

– Возьмите билеты с собой к следователю. Раз у вас алиби, вас не арестуют.

– Очень на это надеюсь. Если это все же произойдет, то получится крайне несправедливо. Я ведь не убивала этого мерзавца, хотя, признаюсь, руки так и чесались. Я даже дала ему оплеуху, не сдержалась.

– Это было в пятницу вечером?

– Да. Поговорив со своим мужем и убедившись, что он настроен твердо, я отправилась к его адвокату. Мне было крайне интересно узнать, что же он придумал, чтобы оттяпать в пользу мужа часть моего состояния. То есть это я думала, что муж хочет часть. Он так мне сказал. Но Курилкин пошел еще дальше в своей откровенности. Он мне объяснил, что я вообще рискую остаться ни с чем. Даже хуже, чем нищей. Если бы вы слышали, как он надо мной издевался! Какие мерзкие рожи мне корчил! Этот человек был сумасшедшим!

– Вряд ли сумасшедшему удалось бы с таким блеском заниматься адвокатской практикой.

– Во всяком случае, психические проблемы у этого человека имелись. И очень серьезные!

Издевательский тон, который выбрал в разговоре с ней Курилкин, до крайности взбесил Анастасию. Будучи сама по природе своей человеком честным и открытым, она даже не думала, что встретит на своем пути такого отвратительного циника и наглеца.

– Он мне прямо в лицо заявил, что в этой стране сама я никто и звать меня никак. Выставить меня недееспособной будет очень просто. Общество всегда настороженно относится к одиноким женщинам, не имеющим ни мужа, ни детей, ни других близких родственников.

В этом была какая-то правда. Вот и подруг, хотя они и жили вдвоем, постоянно дергали их родные и знакомые. И что бы вы думали? Стоило у них поселиться Лисице, как все вокруг немедленно утихли и казались вполне довольными. Теперь они лишь время от времени интересовались, когда же свадьба, впрочем, не уточняя, кто из двух подруг будет невестой.

Объяснения подруг, что Лисица им всего лишь хороший приятель, которому надоела холостяцкая жизнь и он решил пожить «в семье», вызывали лишь снисходительные улыбочки. Лисицу считали женихом одной из девушек.

Но у Анастасии не было даже такой защиты. В Германии она жила с одной лишь прислугой, а в Питере поселилась у подруги, тоже одинокой.

– Лучше бы у вашей подруги была семья, муж и взрослые дети, которые бы могли подтвердить, что вы с их матерью ходили в театр.

– Кто же спорит? – пожала плечами Анастасия. – Конечно, лучше. Но только чего нет, того нет. Что зря говорить?

Анастасия собралась ехать к следователю тотчас.

– Зачем тянуть? Перед смертью, как говорится, не надышишься.

Но у подруг было к ней еще несколько вопросов.

– Хорошо, предположим, Курилкина вы не убивали. Предположим, следователь сочтет ваше алиби достаточным и снимет с вас подозрения. Но как быть с вашим мужем? К трагедии, которая случилась с ним, вы тоже не имеете отношения?

– О господи! Вы же говорите, в него врезался грузовик?

– Да. Большая такая тяжелая машина.

– Вот! А у меня и водительских-то прав нету! – воскликнула Анастасия. – Никаких!

Что же, это здорово облегчало дело. Но все равно подруги понимали: Анастасия под сильным подозрением. Пусть у нее и алиби, и сама за рулем грузовика она не сидела, у нее был очень серьезный мотив, чтобы желать смерти Курилкину и своему мужу.

– И вот теперь один из них мертв, второй при смерти. За сохранность вашего состояния вам волноваться больше нечего.

Это было так, но довольной Анастасия что-то не выглядела.

– Не так бы я хотела сохранить свое имущество, – грустно произнесла она. – Честно говоря, всегда считала своего мужа пусть и недалеким, но порядочным человеком. И чтобы он обратился с просьбой к Курилкину! К этому мошеннику! Просто в голове не укладывается!

– А вы сами были и прежде знакомы с Курилкиным?

– Не так чтобы я его хорошо знала, – пожала плечами Анастасия. – Но да, знакомы мы были. Леша нас в свое время представил друг другу. Впрочем, мы с мужем уже тогда обосновались в Питере, а Курилкин оставался в Свердловске. Или, как его теперь называют, Екатеринбурге. Плотного общения не получилось. Да и вообще… Курилкин уже тогда был обозлен на всю женскую половину человечества.

– Значит, вы трое знакомы уже целую прорву лет?

– Что значит такое поверхностное знакомство, как у меня и Курилкина? Вот между мужем и Курилкиным существовала приязнь, а меня Курилкин невзлюбил с первого же взгляда. Уж и не знаю за что.

И не одну Анастасию.

– Курилкин всех женщин ненавидел!

– Да, муж рассказывал, что была у его приятеля какая-то там история с одной женщиной, – задумчиво произнесла Анастасия. – То ли она замужней оказалась, обманула Курилкина, то ли еще что, я подробностей не знаю. И, честно говоря, никогда не стремилась их выяснить. Дело это было давнее, чуть ли еще не студенческой поры.

Ну и что, если даже Курилкина и обманула какая-то женщина? Зачем же срывать злость на других?

– Честно говоря, я даже иной раз думала: а не придумал ли Ваня эту историю? Просто для того, чтобы оправдать свою оголтелую ненависть ко всему женскому полу.

Или какая-то история все же была, но совсем не такая ужасная, как ее всем преподносил Курилкин.

– А сам Ваня представлялся мне во все времена глубоко аморальной личностью. Просто удивительно, что, задумав развод со мной, муж обратился именно к этому человеку. Это же подло!

– А вы своего мужа подлым не считаете?

– Во всяком случае, в отношении меня он всегда был честен.

– А почему вы решили с ним расстаться?

– Между нами никогда не было сильного чувства. Он женился на мне ради денег, ради богатых клиентов, которых посылал к нему мой отец. А я… меня родители просто выдали замуж. Они оба были людьми старого уклада. Связь вне брака казалась им ужасной… чудовищной. Они не хотели слышать никаких моих оправданий. И нашли мне Горшкова.

– У вас до брака с Горшковым был роман с другим мужчиной?

Анастасия кивнула, и глаза ее неожиданно увлажнились.

– Я была тогда уже не девочкой, да и он был женат. Но то чувство, которое вспыхнуло между нами… Оно было очень сильным. Впрочем, мои родители вскоре узнали правду. Пришли в ужас. Нашли мне Горшкова. Сначала я не хотела даже смотреть на него. Но потом… потом произошло… произошла одна вещь… Одним словом, мои родители настояли, чтобы я вышла замуж за Горшкова. Теперь, уже задним числом, я понимаю, что ими двигала исключительно любовь и забота обо мне. Они оба полагали, что одинокая женщина уязвима. Алеша казался нам всем порядочным человеком, и мои родители полагали, что даже после их смерти он будет ценить то добро, что они для него сделали. Ну и, разумеется, станет опекать меня до самого конца. Сочтет это своим долгом.