Глаза Ангела - Эрик Ластбадер

— Ну как ты, в порядке?

— Черт возьми, сними с меня скорее этого проклятого жука!

В ответ Тори радостно рассмеялась, — опасность миновала. Не вынимая ногтя из спины жука, Тори аккуратно, медленно вытащила его лапки из шеи Эстило и резким движением отбросила насекомое далеко в сторону, в заросли.

— Теперь все.

— Молодец, — смертельно бледный Эстило дружески похлопал Тори по спине. Кровь постепенно приливала к его лицу. — Ну и натерпелся же я страху, скажу честно. Если бы не ты... — Он с чувством расцеловал ее в обе щеки.

— Очень впечатляюще, — сказал Рассел Тори, когда они собрались двигаться дальше.

— Никто не собирался производить на тебя впечатление.

— Да расслабься ты, о'кей? Я хотел сказать только то, что сказал: здорово ты расправилась с мерзким жуком!

Рассел отошел от Тори и стал внимательно разглядывать место, где они находились. Вместе с пилотом вертолета он тщательно изучил карту той местности, куда они направлялись, и запомнил ее наизусть, чтобы в любой момент, где бы они ни оказались, суметь быстро сориентироваться.

— Сюда, — показал он товарищам, и они углубились в черно-зеленую чащу; их окружала изумрудная растительность джунглей и темные загадочные тени. Двигались они медленно, стараясь не производить ни малейшего шума. Прорубать себе дорогу с помощью мачете путешественники не могли, так как охрана фермы находилась недалеко, и они с легкостью обнаружили бы свое присутствие.

Вскоре им попалось на пути толстое дерево, на стволе которого был изображен странный рисунок: человек, подвешенный за ноги к какому-то кругу.

— Черное колесо смерти, — пояснил Эстило, — символизирует бесконечное страдание, вечную муку.

— Понятно, еще одно предупреждение, — сказал Рассел и, вытащив нож, со злостью срезал кусок коры с рисунком. — Надоели со своими предупреждениями, сколько можно!

Вскоре среди густой листвы они заметили вооруженных людей, и это был знак того, что кокаиновая ферма находится совсем близко. Солдат было человек двадцать, они расположились лагерем на небольшой, очищенной от деревьев и растительности площадке; там же стояла простая крестьянская хижина. Когда трое путешественников подползли ближе, они увидели, что солдаты маленькими группами, по двое или по трое, периодически ненадолго заходили в хижину. Как выяснилось позже, они заглядывали туда, чтобы посмотреть эпизод-другой фильма «Апокалипсис сегодня», затем возвращались на свои посты и лениво озирали близлежащие заросли, щурясь, подобно слепым совам, на яркий солнечный свет.

Рассел, делая знаки руками, провел товарищей мимо сторожевого поста. Чтобы обойти солдат, им пришлось сделать довольно большой круг. Итак, слова Круса о военной охране соответствовали действительности. Странно, конечно, ведь ферма находилась всего в каких-нибудь пяти тысячах ярдов от поста, а солдаты и не думали строго патрулировать местность, развлекались, как в отпуске. Кто же им платит? Тори надеялась в скором времени узнать это.

Пробираясь к кокаиновой ферме, они миновали большие стада домашних животных; встретились на их пути огромные курятники. Скотины и птицы было столько, "то можно было прокормить несколько сотен людей. Наконец в поле зрения показалась и сама ферма.

— Боже, да это не ферма, а целый город! — удивленно воскликнул Рассел.

Он насчитал двенадцать длинных строений из гофрированной жести, явно предназначенных для жилья. За домами, с южной стороны, была расчищена территория под летное поле; на взлетной полосе красовался «Твин-Оттер», около которого суетились какие-то люди.

Рассел повел своих спутников дальше, в обход фермы, постепенно подбираясь к ней все ближе и ближе. Они прошли мимо огромных навесов, скрывающих от жаркого тропического солнца цистерны с ацетоном, авиационным горючим и прочими химическими веществами, необходимыми как для изготовления наркотика, так и для переправки готового кокаина покупателям; увидели ряд массивных электрогенераторов, укрытых в тени деревьев; прачечные и душевые, а также громадные столы, за которыми могла бы пообедать целая дивизия. В небольшом, вытянутом в длину здании под оцинкованной крышей располагалась лаборатория. Путешественники до тех пор продолжали кружить вокруг территории фермы, пока не изучили в подробностях расположение всех зданий и коммуникаций.

Главное помещение, в котором «варилось» адское зелье — кокаин, отравляло воздух тяжелым специфическим запахом.

— Проклятье, кто бы мог подумать, что эта ферма окажется такой громадной, — прошептал Эстило. — Это чересчур опасно, Тори. Тут и двум батальонам солдат не справиться, а уж нам тем более.

— Не паникуй, может, и справимся, — шепнула Тори. Все трое повернули назад к тому месту, откуда пришли. Несколько раз им приходилось останавливаться, пропуская впереди себя грохочущие джипы, полные вооруженных людей. На солдат эти люди не походили, но с оружием, похоже, обращаться умели. Когда Тори проходила мимо цистерн с химикалиями, она остановилась и решила подобраться к ним поближе, чтобы как следует запомнить, что где находится, и оставила своих спутников ждать ее под прикрытием густых зарослей. Вернувшись, она не стала ничего объяснять, а сказала только:

— Пока нам здесь делать нечего. Дождемся темноты — она наш лучший союзник.

Обратный путь прошел без приключений. Они выбрали место для стоянки довольно далеко от фермы, в самом сердце джунглей. Рассел заступил на дежурство первым, а Тори с Эстило уселись на землю у ствола большого дерева, спиной к спине, и, наскоро перекусив, отдыхали, пока Рассел наблюдал за местностью.

— Давно-давно, — рассказывал Тори Эстило, — когда я был еще мальчишкой, я встретил в джунглях кота, страшно тощего — не знаю, может быть, он чем-то болел, и слепого на один глаз. Тихонько затаившись в кустах, я стал за ним наблюдать. Боже мой, вот это был охотник! На моих глазах он легко расправился с семифутовой гадюкой, к которой я не осмелился бы и приблизиться! Он налопался гадючьего мяса до отвала, облизал лапы и морду и — что ты думаешь! — направился ко мне. Я замер и, когда он подошел, смело уставился ему в глаза. Скорее всего, сделай я хоть малейшее движение, кот напал бы на меня, но, как видишь, этого не произошло. И, знаешь, мы подружились! В течение многих лет мы оставались друзьями, более того, скажу тебе честно, кот был моим единственным другом, с ним я мог общаться, он мне нравился. А мое окружение мне не нравилось. Я ненавидел немецких эмигрантов, с которыми водили дружбу мои родители; эти немцы были такие противные, высокомерные, самодовольные, считали себя лучше всех, лучше тех же аргентинцев, среди которых жили. Дураки! Думали, что в их жилах течет голубая кровь, за что им следует оказывать особый почет и уважение. В душе их все ненавидели, а пресмыкались перед ними только из-за денег, проклятых нацистских денег, вывезенных из Германии. Тьфу, мерзость! — Эстило повернул голову и смачно сплюнул. — Но слушай дальше. Однажды кот пропал. Я искал его повсюду и наконец нашел, — ночью, недалеко от своего дома. Ему сломали шею, а на лбу у моего славного кота эти сволочи нарисовали свастику. У меня не было ни малейших сомнений в том, кто убил животное — я знал наверняка, что это сделали мои соседи — двое близнецов, одного со мной возраста. Они всегда держались вместе, и поэтому с ними никто не хотел связываться: они пользовались славой главных драчунов в школе и в округе, так что их побаивались. Кота убили именно они, и я решил отомстить гадам. Я стал за ними следить и вскоре выяснил, что между близнецами, несмотря на их привязанность друг к другу, существует сильное соперничество. Я обнаружил это слабое место братьев, но не представлял себе, как смогу воспользоваться своим открытием. Однако случай не замедлил представиться. Близнецы влюбились в одну девчонку, довольно кокетливую и легкомысленную, которой весьма льстило внимание обоих братьев сразу. В течение нескольких месяцев мне удалось добиться дружбы этой девушки, и вот каким образом: она отставала по математике, и я взялся подтянуть ее по этому предмету. Наши занятия я использовал для того, чтобы выведать как можно больше сведений о близнецах, и, надо сказать, преуспел. Девчонка охотно рассказывала мне все в мельчайших подробностях, а я сочинял истории о том, как братья исподтишка старались навредить друг другу в школе, дома — в общем, везде, и распространял свои басни, где только мог. И, знаешь, люди верили моим россказням. В конце концов я добился того, что близнецы возненавидели друг друга, начали открыто враждовать между собой и напрочь забыли о своей прежней солидарности, любви и дружбе. С течением времени они стали соперниками и в бизнесе, представь себе!

Эстило умолк, и на мгновение вдруг затихли джунгли, замолчали птицы, мелькавшие в ветвях дерева, под которым сидели Тори и Эстило, и слышно было только монотонное гудение бесчисленных насекомых, да где-то далеко заревел дикий зверь. Тори размышляла над странной историей, рассказанной Эстило, и пришла к выводу, что кот олицетворял для него лучшие человеческие качества — способность любить, преданность, надежность. Она вспомнила телефонный разговор, когда она позвонила своему другу из главного здания Центра, и скупые слова Эстило, в которых он тем не менее сумел выразить глубокое огорчение смертью Ариеля Солареса, не говоря прямо о своей скорби, дал ей ясно понять, какой сильный удар нанесла ему гибель друга.