Глаза Ангела - Эрик Ластбадер

Эстило умолк, и на мгновение вдруг затихли джунгли, замолчали птицы, мелькавшие в ветвях дерева, под которым сидели Тори и Эстило, и слышно было только монотонное гудение бесчисленных насекомых, да где-то далеко заревел дикий зверь. Тори размышляла над странной историей, рассказанной Эстило, и пришла к выводу, что кот олицетворял для него лучшие человеческие качества — способность любить, преданность, надежность. Она вспомнила телефонный разговор, когда она позвонила своему другу из главного здания Центра, и скупые слова Эстило, в которых он тем не менее сумел выразить глубокое огорчение смертью Ариеля Солареса, не говоря прямо о своей скорби, дал ей ясно понять, какой сильный удар нанесла ему гибель друга.

Незаметно наступила черная, безлунная ночь. До места стоянки доходил слабый, неяркий свет с кокаиновой фермы, и от его бликов сплошная стена зарослей казалась живой, загадочной. Тори решила отправиться к складу химических средств вместе с Расселом и Эстило, хотя Рассел явно не одобрял подобной идеи. Тори, правда, его и слушать не стала. Соблюдая все предосторожности, они подобрались к самому складу и уже начали огибать большую цистерну с ацетоном, как Рассел недовольно прошептал:

— Я не уверен, что ты правильно поступаешь, Тори.

— В данный момент меня твое мнение не интересует, — отрезала она.

— Здесь главный я. Вы оба обязаны мне подчиняться.

— Ты здесь никто, понял? Хочешь командовать? Милости прошу, только, боюсь, тебе долго придется искать подчиненных.

Некоторое время они ползли молча, потом Рассел сказал:

— Все-таки находиться у склада очень опасно. Мы все можем погибнуть.

— Мы могли погибнуть и тогда, когда летели в джунгли на вертолете. Спокойно, Расс. Самое главное — не сделать ошибку.

Тори вытащила из кармана куртки моток провода и, отмотав довольно большой кусок, попросила:

— Отрежь, пожалуйста.

Рассел разрезал провод ножом, и она, окунув один конец провода в цистерну с ацетоном, другой его конец обвязала вокруг этой цистерны. Затем Тори отошла к другой цистерне, с эфиром, таща за собой провод, открыла ее и, опустив в жидкость конец провода, смоченный в ацетоне, спросила:

— Готовы?

— Готовы, — ответил Рассел за себя и за Эстило, напряженно наблюдая за тем, как Тори поджигает провод. В следующий миг все трое неслись очертя голову подальше от склада. Через двадцать секунд раздался грохот взрыва, а трое людей все продолжали бежать с бешеной скоростью. Вдали слышались крики, шум, резкий скрип тормозящих машин. Никто не заметил лазутчиков, не думал преследовать их.

Добежав до здания лаборатории, они остановились, взяв на изготовку автоматы. После короткого размышления Тори дала команду захватить лабораторию. Строго говоря, у них в распоряжении было не более пяти минут, в течение которых они могли надеяться, что их не обнаружат из-за переполоха на ферме. По знаку Тори все трое одновременно ворвались в лабораторию, уложив на месте шестерых охранников, не успевших сделать ни единого выстрела. На пол посыпались осколки стекла, куски дерева, металла. Под дулом автоматов персонал лаборатории выстроился у стены, подняв руки; вонь от содержимого разбившихся колб, реторт и прочей химической посуды заполнила комнату; несмотря на открытые настежь окна, притока свежего воздуха практически не было.

Эстило стал на страже у входной двери. Тори приказала ему держать под прицелом рабочих и следить за тем, что делается снаружи, пока она и Рассел исследовали лабораторию. На больших оцинкованных столах стояли огромные металлические емкости с готовым кокаином, процесс получения которого происходил не в самой лаборатории, а в специальных помещениях, отгороженных на территории фермы. Тори подошла к одному из столов, на котором лежали пластиковые мешки с очищенной кокой, и удивленно заметила:

— Тут что-то не то, Рассел.

В этот момент к ним подошел Эстило, не выпускавший из поля зрения рабочих лаборатории, и спросил Тори:

— Ты обратила внимание на охранников?

— Нет, времени не было. Все охранники — японцы.

— Японцы? — в изумлении вскричал Рассел и подошел к двум из них, лежавшим ближе к нему, перевернул одного с живота на спину, лицом вверх.

— Действительно, японец.

Закатав рукав формы убитого, он увидел на его руке татуировку:

— Что это значит?

Тори посмотрела на иридзуми — татуировку и нахмурила брови. Сложный рисунок татуировки говорил о том, что убитый охранник был не простым гангстером из якудзы, а по крайней мере помощником босса, и обладал большой властью и влиянием. Тори не понимала, зачем человеку, занимавшему такое высокое положение в иерархии клана, понадобилось уезжать из Японии — для того лишь, чтобы работать охранником на затерянной в джунглях кокаиновой ферме? Для такого поступка должны были существовать чрезвычайно серьезные причины. Кокаин — не причина. Проконтролировать качество получаемого в Латинской Америке наркотика можно было бы и в Японии; в крайнем случае, послать доверенное лицо, но никак не забираться в такую глушь самому. В чем же все-таки дело?

Внезапно раздался крик Эстило и звук автоматной очереди — один из рабочих, выхвативший пистолет и пытавшийся выстрелить в Эстило, рухнул замертво, задев пластиковые мешки на столе. Два десятикилограммовых мешка шумно плюхнулись на пол, один из них порвался, и его содержимое высыпалось наружу. Тори и Рассел подошли ближе и склонились над порванным мешком, разглядывая что-то темное в белом порошке. Ножом Тори выкатила из порошка небольшой прозрачный цилиндр, чем-то наполненный.

— Что за черт? — воскликнул Рассел.

— Контрабанда, — ответила Тори.

— Что?!

Тори пояснила:

— Это один из способов контрабанды, причем очень эффективный. Незаурядный ум придумал эту дьявольскую хитрость: прятать контрабандный продукт внутри другого контрабандного продукта.

Она открыла цилиндр и высыпала на ладонь несколько черных матовых шариков из металла.

— Чудеса, да и только, — сказал Рассел, взвешивая в руке мягкую упаковку с оставшимися в ней шариками, которую он забрал у Тори. — Довольно тяжелая.

Тори его не слушала, вспарывая ножом второй мешок. Внутри этого мешка, так же, как и в первом, обнаружился прозрачный цилиндр с черными шариками.

— Вот вам и объяснение, почему здесь сшивались японцы, — сказала Тори.

— Не из-за кокаина, конечно, — отозвался Рассел, разглядывая загадочные шарики.

— Нет.

— А из-за чего? Внезапно Эстило крикнул:

— Проклятье! Нас окружают. — И с этими словами вывел рабочих на улицу и стал напряженно вглядываться в даль. — Чертова армия уже на подступах к лаборатории.

Рассел вопросительно посмотрел на Тори, ожидая указаний.

— Надо выбираться отсюда, — сказала она, — не забудь взять с собой эти шарики.

Снаружи уже слышались непрерывные автоматные очереди. Эстило, укрывшись за дверным косяком, отстреливался, прикрывая товарищей.

— Куда, Расс? — воскликнула Тори. — Про дверь забудь. Уходим через окна. Когда выберешься наружу, беги к самолету.

Взобравшись на столы с кокаином, они перелезли через подоконники, вскарабкались на крышу из гофрированной жести, а затем спрыгнули в кусты. Огонь с вражеской стороны усилился; солдаты разделились на две группы, стараясь окружить незваных гостей. Эстило ранили в предплечье, и он, выругавшись по-немецки, укрылся на секунду за деревом, потянув за собой Рассела. Крики и стрельба приближались, и после короткой передышки трое беглецов устремились в направлении взлетной полосы, где, сияя в свете прожекторов, стоял самолет. За неимением времени они отстреливались короткими очередями. Неожиданно откуда-то вынырнул джип, несшийся на огромной скорости им навстречу с целью отрезать их от самолета. В кузове сидели двое солдат с пулеметом, готовым в любую минуту разразиться непрерывным огнем, лишь только машина подойдет на достаточно близкое расстояние.

— О, Господи, — прошептал Рассел.

— Беги, не останавливайся! — крикнула ему Тори. Остановившись и уперев приклад автомата в левый бок, она открыла стрельбу по джипу, но джип не поехал в ее сторону, как она ожидала, солдаты лишь развернули пулемет и открыли по ней огонь. Свободной рукой Тори отцепила с перекинутого через плечо ремня гранату, вытащила чеку и бросила гранату в джип. Водитель машины заметил маневр Тори и резко вывернул руль, стараясь развернуть машину в противоположном направлении. Но было поздно. Надсадно скрипнули шины, машина накренилась набок, раздался взрыв, осветив бело-зеленым светом все вокруг. Джип взлетел в воздух, перевернулся и грохнулся на землю, разлетевшись на куски и похоронив под обломками двух солдат и водителя. Теперь ничто не мешало Тори, и она понеслась что есть духу к взлетной полосе, куда должны уже были добежать Рассел и Эстило, и с разбегу налетела на двух солдат, словно по волшебству вынырнувших из кустов ей навстречу. Один солдат врезал ей прикладом в челюсть, а другой больно дал по ногам, так что Тори упала на колени, а затем еще носком сапога изо всей силы ударил ей в живот. Она скорчилась от боли, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, и, не в силах встать, распласталась на земле. Первый солдат наклонился и приставил дуло автомата к виску Тори; с лица его градом катился пот, и она чуть не задохнулась от резкого запаха грязного мужского тела.