Легион Фалькенберга - Джерри Пурнелл

— Минутку, — сказал Фалькенберг. — Главный старшина, мне нужна разведка с воздуха района к югу от расположения лейтенанта Боннимена и его ранчеро. Пошлите Страгова. Пусть держится на большой высоте, но мне жизненно необходимо знать, что движется на север, к нам, из Денисбурга. Хорошо, мистер Боннимен. В данный момент вы не знаете, кто вам противостоит.

— Нет, сэр, но у меня очень хорошая позиция. Стрелки в окопах, и мы укрепили оборону с юга.

— Хорошо. Вероятно, вы в большей безопасности, чем все остальные. Если начнутся неприятности, можете отойти на восток, к реке. Я поведу 501-й в обход города. Мы обогнем его достаточно далеко, чтобы оставаться вне досягаемости артиллерии. Потом повернем к реке и пойдем по берегу, пока не доберемся до вас. Если понадобится, наши инженеры наведут понтонный мост и мы отступим за реку.

— Нам обязательно отступать? — в отчаянии спросил Боннимен.

— Как я уже объяснил мистеру Слейтеру, наша главная цель — сохранить 501-й батальон как боевую единицу. Будьте готовы по приказу отступать на восток, мистер Боннимен. До получения такого приказа вы должны во что бы то ни стало удерживать позицию. Вероятно, вам придется нелегко.

— Мы справимся, капитан.

— Прекрасно. Что слышно о мисс Малколм?

— Я не знаю, где она, сэр, но могу послать патруль…

— Нет. У вас нет лишних людей. Если сможете передать ей сообщение, скажите, чтобы она присоединилась к вам, если это возможно. В противном случае она предоставлена сама себе. Вы поняли приказ, мистер?

— Да, сэр.

— Отлично. Конец связи.

— Значит, Кэтрин можно пожертвовать, — сказал я.

— Всеми можно пожертвовать, мистер. Главный старшина, пусть Страгов постоянно будет настроен на частоту мисс Малколм. Если сможет определить ее местоположение, пусть попробует эвакуировать ее с юга, но это не должно отразиться на его основной задаче — разведке.

— Сэр.

— Вы жестокий сукин сын, — сказал я. Он ответил совершенно спокойно:

— Мистер, мне платят за выполнение определенных обязанностей, и в данный момент я выполняю эти обязанности. Я не слышал вашего замечания. На первый раз прощается. Но только на первый.

Я все понял: если я скажу еще что-нибудь, то пойду под арест, а мои солдаты продолжат сражаться.

— Каков мой приказ, сэр?

— Вы поведете авангард 501-го. Я хочу, чтобы батальон обошел город, оставаясь вне зоны артобстрела. Когда достигнете точки строго на юго-западе от Алланспорта, остановите авангард и подождете батальон, который я направлю к вам. Я до тех пор останусь здесь. Мне по-прежнему нужно доложить губернатору, и я хочу подождать дневных снимков со спутника.

Я посмотрел на часы. Как ни невероятно, до рассвета оставалось еще пятнадцать минут. За последние три четверти часа произошло очень многое. Когда я покидал командную машину, Фалькенберг проигрывал на карте множество схематических бескровных битв с горящими огоньками и дергающимися линиями, возникающими на карте со скоростью света, — подобия многих часов кровавых схваток, смерти и боли.

«И чего ты этим добьешься? — думал я. — Компьютер может дать только такие результаты, которые связаны с введенными в него данными, а твоих сведений о вражеских силах явно недостаточно. Какие силы Ассоциации направляются к проходу, где сейчас центурион Гернан? Нет данных. Сколько врагов движется к Луису, Кэтрин и ее ранчеро? Можно только догадываться. Какова их цель? Опять только догадки. Снова и снова догадки, а Кэтрин там, и вместо того чтобы спасать ее, мы держим батальон в бездействии».

Мне хотелось восстать, уйти к Кэтрин со всеми, кто пойдет за мной, но я не собирался этого делать. Смахнул с глаз слезы. У нас есть задача, и Фалькенберг, вероятно, прав. Он поможет ранчеро, а именно этого хочет Кэтрин. Она поклялась служить этим людям, и мы должны ей в этом помочь. Может быть, Страгов ее найдет. Может быть.

Я пошел к себе и позволил Хартцу облачить меня в броню поверх мундира. Пора выходить, и я радовался тому, что у меня есть дело. Хоть какое-то.

XVII

Долину заполнял густой белый туман. Туман вскипал над рекой и плыл по дну долины. За два часа после рассвета 501-й прошел девять километров. Батальон растянулся длинной колонной людей, мулов и фургонов по грязной полосе, которая когда-то была дорогой, а теперь превратилась в месиво. Солдаты, напрягаясь, вытаскивали за веревки фургоны с вооружением, а когда на полях нам попадались быки и мулы, мы впрягали и их. Два дня над долиной Аллана шел дождь, и теперь поля превратились в болота.

В отдалении слышались выстрелы: колонна Ардвайна, гарнизон Алланспорта, пытающийся прорваться сквозь оборону Луиса, или что-то другое. В этом тумане ничего нельзя понять. Невозможно даже определить, с какой стороны доносятся звуки, а здесь никакого сражения, только грязь.

Здесь, в долине, противника нет. Нет и союзников. Только беженцы, жалкие фигуры; они навьючили свои пожитки на мулов и быков или несут их в руках. Они не знают, куда идут, и мне некуда их направлять. Иногда мы проходили мимо ферм и видели женщин и детей, без всякого выражения глядящих на нас из полуоткрытых дверей или из забранных ставнями окон. Выстрелы на горизонте, проклятия солдат, которые тащат оборудование по грязи, проклятия, с которыми хлещут быков, впряженных в фургоны; резкие крики фермеров, протестующих против утраты своего скота; со всего капает вода, все погружено в туман, все сливается в продолжительный кошмар гнева и бесчувствия. Я чувствовал себя одиноким и совершенно чуждым всему этому. Где люди, освобождать которых мы пришли?

Мы достигли пункта, который указал нам на карте Фалькенберг, и авангард отдыхал, пока не подтянулась основная колонна. Как раз подошли орудия, когда с ревом примчался караван Фалькенберга. Его вездеходы без всяких проблем двигались по грязи — а мы тащились по ней с таким трудом!

Он послал за Дином Ноулзом и приказал нам обоим явиться к нему. Потом отослал всех унтер-офицеров и солдат. Мы остались втроем у стола с картой.

— Я до последней минуты не объяснял, что делаю, — сказал Фалькенберг. — А сейчас объяснение только для ваших ушей. Если кое-что произойдет, я хочу, чтобы кто-нибудь еще знал, что я не сошел с ума.

— Да, сэр, — ответил я. Мы с Дином переглянулись.

— Предварительные соображения, — начал Фалькенберг. — В течение нескольких лет ситуация в долине Аллана выглядит странной. Прежде всего группы осужденных кажутся слишком хорошо вооруженными. Губернатор Суэйл слишком охотно признал их как законное правительство. Я думаю, вы уже переговорили об этом.

Мы с Дином опять переглянулись.

— Вот утренние снимки со спутника, — сказал Фалькенберг. — Туман слишком густой, чтобы были видны подробности, но есть отдельные ясные полосы. Вот это снимок сделан к югу от мистера Боннимена. Хотел бы выслушать ваши комментарии.

Он протянул нам снимки. На большинстве виден только туман, а поверхность под ним совершенно неразличима. На других туман пореже, и тоже ничего не видно на поверхности.

— Совсем ничего, — сказал Дин.

— Вот именно, — согласился Фалькенберг. — Однако у нас есть сообщения о передвижении в этом районе войск. Как будто противник знает, когда над ним проходит спутник, и избегает ясных полос.

— Они вполне могут это знать, — сказал Дин. — Не так уж трудно рассчитать орбиту спутника-шпиона.

— Правильно. А теперь посмотрите на снимки этих ясных полосок, сделанные с сильной разрешающей способностью и при большом увеличении.

Мы снова посмотрели.

— Дороги изъезжены, — сказал я. — Сплошная грязь и колеи. Здесь прошло много людей и фургонов.

— И совсем недавно, я бы сказал. — Фалькенберг довольно кивнул.

Если это было испытание, мы его выдержали.

— Теперь еще кое-какие данные. Я приказал людям сержанта Джески прослушивать все передачи из Алланспорта. Возможно, это имеет смысл, а возможно, не имеет, но сразу после каждого сеанса связи между штабом 501-го батальона и его разбросанными частями губернатор Суэйл связывался со своим дворцом в Гармонии и через полчаса получал ответ. Не немедленный ответ, джентльмены, а ответ через полчаса. И вскоре после этого начинались переговоры на частотах, которыми пользуется Ассоциация.

Нам нечего было сказать в ответ. Единственное возможное объяснение не имело смысла.

— Теперь посмотрим, что задумал противник, — продолжал Фалькенберг. — Он осадил губернатора в Алланспорте. Вначале мы получили приказ отправиться к нему на выручку. Мы не знаем, что они предприняли бы в ответ на это: вместо того чтобы выполнить приказ, мы разработали сложный план захвата их в ловушку. Мы предприняли начальные шаги, и что произошло? Противник предоставил нам возможность продолжать. Он ничего не стал делать. Позже мы узнали, что значительные, возможно, основные силы противника движутся на север. Очевидным препятствием для них является мистер Боннимен с его смешанной группой морских пехотинцев и ранчеро. Должен указать, что уничтожение этих ранчеро очень важно для Ассоциации. Она не только избавляется от потенциальной оппозиции своему правлению, но и делает невозможным в будущем убедить других ранчеро выступить против нее. Ассоциация становится единственным возможным правительством долины Аллана.