Время Феофано - Давид Кизик

Ольга была поражена, уже в который раз, с какой легкостью патриарх цитировал строки Писания.

– Все так, отец мой, – вздохнув, неохотно возразила она. – Здесь нет противоречия. Тут под двумя дорогами подразумеваются две ипостаси Вышня: Светлая и Темная стороны. В их единстве тоже рождается противостояние. И у Сварога, властелина Светлого Неба и духовного Мира есть соперник Дый – бог Темного Неба и материального Мира. Противостоят друг другу их дети, и дети их детей. И у каждого из них свой путь.

Как понять Добро, не познав Зла? И в борьбе со Злом, Добро неминуемо порождает Зло. А Зло, столкнувшись с Добром, само становиться Добром. Это и есть еще одно проявление Священного Триглава. Бесконечна та борьба, и смысл ее не в победе, а в самой борьбе.

Множество людей гибнет, доказывая исключительность своих богов. Хотя само противопоставление богов – глупость. А ведение войн под их знаменами – это, прежде всего, следствие земных причин и шаткости людской веры.

В своем земном воплощении Велес тоже губил множество людей поклонявшимся темным богам. Но когда пришла ему пора преображаться, Велес очистился и покаялся перед Богом.

– Кажется, я понимаю тебя, дочь моя. Ты говоришь о единстве и борьбе противоположностей, которой учил греческих философов Анахарсис. О том, что каждый человек грешен. Идя своим путем, он обязательно совершает и добрые и злые дела. И только через покаяние открывается душе ворота в Царство Небесное.

Вероятно, это и имел в виду Иисус, когда говорил, что уверовав в Бога, самый последний из преступников обретет жизнь вечную.

Ольга кивнула, соглашаясь с патриархом.

– Но, если в твоем народе знают о различных путях к Богу, почему же гибнут тогда апостолы-проповедники, миссионеры несущие Слово Иисуса в дальние края? Как же тогда понимать твои заверения о свободе выбора?

– Свобода одного заканчивается, когда сталкивается со свободой другого. Тогда начинается взаимоуважение. А свобода одного за счет другого называется диктатом. – Объяснила Ольга. – Мирных проповедников не трогают, помня о Нахуше. Но разве можно поносить чужую веру? Или обращать в свою насильно? Можно простить оскорбления в свою сторону, но нельзя прощать тех, кто оскорбляет богов. Они подобны взбесившемуся псу кусающему себя.

В Провещании Буса сказано: «Не воздавайте никому зла в отместку за себя, а воздавайте только за поругание веры, ибо враг веры – суть враг Божий».

Недостойных жрецов и их подручных, отправляют к Радогосту[475] на Суд. И делают это по справедливости, руками Варуны[476]. Например, спустив под воду.

– А так же сжигают. Или я ошибаюсь?

– Исчезнуть в очистительном огне почетно, – согласилась Ольга. – Огонь Семаргла – связующее звено между людьми и богами. Как сказано в Ведах: «Тело человека рождается из огня и в него же возвращается, когда его сжигают».

Посредством жертвоприношения человек приобщается к Небу. В данном случае приобщаются к Небу оба – и сгорающая жертва и тот, кто поджег ее.

– Жаль только, что этой радости не разделяют преступники, которых сжигают в чреве Быка на площади нашей столицы или еретики, сжигаемые на кострах в баронствах Каролингов, – кисло пошутил патриарх. – Вероятно, не очень возрадовались и христиане, сгоревшие в Керстне. – Феофилакт не мог не вспомнить сожженный по приказу наместницы город.

– Я исполняла свой долг, отец мой, – твердо ответила Ольга.

– Выполняла долг? Спалив город вместе с жителями? Это как понимать? – Недоуменно переспросил патриарх.

Из речи Ольги было понятно, что она нисколько не сожалеет о содеянном.

– Князья из рода яра[477] Руса, чтут заветы Сварога. Они, идут дорогой «нара»[478] и принадлежат к сообществу нартов, которые думают о подвигах во имя народа и матери Славы. А некоторые бояре, как настоящие торговцы думают, прежде всего, о приплоде, урожае и доходах. Поэтому чаще славят Дыя и принадлежат к человеческому типу «манушья»[479]. Им не ведомо чувство чести и долга!

Вот древлянский боярин Нискиня Мал и поддался на уговоры торговцев из Атиля. Он сам захотел стать Великим князем голуни и привести царства Гардарики[480] к кагану Хазарии. Его поддержали горожане Искоростеня. Он даже убедил в этом некоторых князей из других городов. Нискиня сулил людям «золотые горы» и «кисельные берега», но я то прекрасно осознавала, что этот путь приведет наше царство в атильское рабство.

Малы, как все Готы, имеют веру шаткую. Разве не хватило нам Дира с Аскольдом? – сказала, как обрезала, Ольга.

– А почему ты думаешь, что только князья из династии Руса исполняют заветы Белого бога?

– Потому, что Владыка Рус был Хранителем Алатыря в Горусии[481], которая находится в Чертоге Медведя.

– Чертог Медведя – это что?

– Это небесное созвездие, которое поддерживается невидимым столбом с определенного места земли, объяснила Ольга.

– Ага, – обрадовался Феофилакт. – Теперь я понял, почему некоторые путешественники сравнивают царство Русов с этим косолапым зверем!

– Да, мы потомки Великого яра Руса и живем по Сварожьим заветам. Потому нам присущ его медвежий Дух.

– Значит, законы Сварога предписывают вам следовать долгу чести и жить в бедности?

– Заветы – это не строгие предписания закона, а скорее общие правила, парировала Ольга. И не в бедности, а довольствоваться тем, что есть. Духовное богатство ставить выше земного. «Избегать Кривды, и во всем следовать Правде». И это главный Завет Сварога, который не устареет никогда, пока жива Русь. – Понимаю, – согласился патриарх. – Иисус учит тому же. Ограничивая себя в желаниях и при этом терпеливо снося страдания. Через страдания тела, спасая душу. Духовность человека Иисус тоже ставит выше роскоши и богатства.

– А еще Иисус учил прощать врагов своих, – тут же добавила Ольга. – Поэтому в своем милосердии я простила Нискиню Мала и жителей Искоростеня. Воевода Свенельд[482] предал бунтовщиков Священному огню, дав им возможность очиститься и вновь возродиться. Но безгрешные дети были тогда выведены из обреченного города. И подтверждением тому дети Нискини, которые растут на моем дворе.

– Так ли уж бескорыстны князья Русов, как ты рассказываешь? – Покачал головой Феофилакт.

– Нарты не святые, о которых Сердаст[483] говорил как о сверхчеловеке, а Библия как о рожденных свыше. И паршивые овцы есть в каждом стаде, – вздохнув, ответила Ольга. – И казненные князья изменники тому пример. Предательство – самый большой грех для нартов! Потому их души я отправила прямо к Черному Змею!

К тому же я говорю не об отсутствии корысти как таковой, а о преобладании чувства долга, над прочими страстями. Например, как жена князя, я должна была последовать на погребальный[484] костер вместе с мужем. Но долг перед династией перевесил. Я осталась наместницей, регентшей при малолетнем сыне.

– Вот мы и дошли в нашей беседе к пониманию того, что «людское стадо» нуждается в постоянном присмотре и руководстве. Эту ношу, ты возлагаешь на правителей ведущих род от неких мифических предков. Но мы выяснили, что такие предводители тоже не безгрешны!

И если человечество разбавило свою божественную кровь, то великая миссия Церкви Христа в том, чтобы помочь людям сделать правильный выбор между добром и злом. И привести их к покаянию.

В Скифии женщины до сих пор являются религиозными лидерами. Поэтому в свое время и отправляла Мария Назаретянка[485] туда дев, своих учениц, под присмотром Святых апостолов Симона Зелота[486] и Андрея Первозванного.

Я убедился, дочь моя, что ты сознательно выбрала Иисуса своим Спасителем. Но это только первый шаг.

Теперь ты должна сделать второй шаг и стать настоящим духовным лидером своей страны. Только с Иисусом ты сможешь привести свое государство к процветанию.

Об этом свидетельствует величие Византии. Где определяющим фактором является общность веры.

– Как христианка Ярославна, в девичестве Эвлисия – жена Буса Белояра?

– Это только подтверждает правило, – подтвердил Феофилакт, а потом его вдруг осенило: – Так значит, христианка Эвлисия стояла за всеми преобразованиями Божа?

– Об этом волхвы умалчивают, – сказала Ольга. – Зато всем известно, что по прошествии некоторого времени Бус сошел с Небес, чтобы забрать ее с собой живою на Небо.

Феофилакт округлил глаза, не зная, что сказать.

– Бояре стоят во главе поместных общин, – продолжала печально Ольга. – Многие из них не признают меня законной наместницей. Как я смогу, стать духовным лидером, если мне приходится постоянно подавлять боярские мятежи?

– А как сейчас у вас определяют законность государя? – Спросил Феофилакт, опустив вопрос о вознесении Эвлисии.