Горны Империи - Олег Верещагин

- Ты откуда взялся такой ладненький-то?

Мальчишка почувствовал, что краснеет. С трудом подавил желание опустить глаза и сказал:

- Мой отец - офицер ОБХСС, мы только вчера приехали.

Женщины переглянулись. Первая сказала почти со страхом:

- Из Империи семью привёз?! Он что, без ума, отец твой?!

- Мы никого не боимся, - гордо и упрямо ответил Денис, выпрямляясь. - За нами и правда и сила. И вы никого не бойтесь.

Он собирался уже повернуться и решительно пойти прочь, к своим сумкам, стоявшим за оградой, как бы ставя точку в разговоре, но собиравшаяся переселяться остановила его:

- Погоди, не убегай. Дай-ка мы ещё посмотрим на тебя... Я вот тётя Лена, она - тётя Люба... - вторая женщина церемонно кивнула. - А тебя как зовут?

- Денис, - мальчишка опять смутился, но остался стоять на месте.

- Ладненький какой, - повторила тётя Люба с удовольствием. - Лет-то тебе сколько?

- Тринадцать, - буркнул Денис.

- Тринадцать?! - женщины переглянулись, и тётя Лена покачала головой:

- Ой, думала больше... Высокий какой... А по лицу - да, верно, пожалуй тринадцать, - она опять засмеялась и ласково провела ладонью по волосам мальчишки. - А вот скажи, отец-то твой, он помочь сможет?

- Отец? - Денис на миг задумался. - Не отец, Мама. Валерия Вадимовна Третьякова, поручик гражданского медицинского корпуса. Её тут скоро все знать будут. Вы к ней обращайтесь, скажите - я попросил, - важно добавил Денис. И смутился ещё сильней: - Вы извините, я пойду, мне домой пора...

- Как говоришь, фамилия-то? - спросила первая из женщин.

- Третьяковы, - гордо ответил Денис, обернувшись.

Мама и отец появились с перерывом в пять минут и совершенно неожиданно - сразу после полудня, когда Денис их и не ждал. Мальчишка встревожился:

- А что случилось-то? - уточнил он, едва родители собрались вместе.

- Холодильник забил? - вместо ответа как-то агрессивно поинтересовалась Валерия Вадимовна.

- Ну да, вы же сами велели... три раза ходил, - оробел Денис, прикидывая, что сделал не так.

- Ты, - палец матери поднялся, как ствол зенитки, - мобилизован на кухонные работы мне в помощь.

- С какой стати?! - искренне возмутился Денис. Не то чтобы он имел что-то так уж против... но вообще-то уже предвкушал, как поднимается к себе, почитает "Грани", а потом (остановившись на самом интересном месте...) - посмотрит подробно альбом про охоту на Голодном. - Ну хоть бы предупредили, родители!

- Нас тоже особо не предупредили, просто напросились всей местной верхушкой на ужин, - сообщил Борис Игоревич. - Сегодня вечером. Отказывать нельзя, надо же мне посмотреть на всех подозреваемых в одном месте.

- В каком смысле?! - изумился дважды ошарашенный Денис.

- В смысле - собрав их всех до кучи, - пояснил Борис Игоревич. - Святое дело.

- Ты их арестуешь?! - с почти настоящей надеждой уточнил Денис. Отец вздохнул:

- Нет, пока не за что.

- Да как не за что! - изумился мальчишка. - Я тебе сейчас такое порасскажу...

- Сейчас, - выделила Валерия Вадимовна это слово, - ты пойдёшь чистить картошку. Малейшее уклонение будет расценено как предательство интересов Империи.

Денис не без иронии-щеголевато отдал пионерский салют, повернулся на пятках и вышел. Родители ещё и переглянуться не успели, а на кухне уже раздалось:

- То не сплетня вам, друзья -Знающие людиГоворя: "Энергия"Солнце - ох! - не любит...

Вообще-то Денису было не привыкать участвовать в подготовке домашних пирушек. Как и почти все русские, Третьяковы обожали праздновать и никогда не звали меньше десяти гостей - и никогда не приходило меньше пятнадцати. Так что Денис ныл больше из подростковой вредности, про которую прочёл в каком-то древнем журнале - мол, подросток обязан спорить с родителями. А так ему было даже интересно: как же выглядят эти гости? Понятно, что и первое-то знакомство с капиталистом - в поезде - оказалось провальным. Но может, хоть эти не обманут ожиданий, будут соответствовать классическому образу?

Коронным блюдом Валерии Вадимовны была гречневая каша с грибами и отбивными. Денис это знал отлично и поэтому удовлетворённо хмыкнул, когда по требованию матери один за другим предъявил ингредиенты.

- Ты знал, - обвиняющим тоном сказала Валерия Вадимовна. Посмотрела цену на упаковке отбивных и подняла чёткие брови (в детстве Денису нравилось их трогать - намного более тёмные, чем светло-русые волосы матери).

- Ого-с.

- И я о том же, - Денис лёг животом на кухонную стойку. - Ма-а-а...

- Потом, - Валерия Вадимовна подняла нож. - Если я буду готовить жрачку в плохом настроении, я исполню свою мечту и всех гостей перетравлю. Представляешь, как огорчится наш отец?

- Угу, - Денис хихикнул. Привычно сунул палец в сливочный крем, привычно получил по затылку, привычно облизал палец. - А мне как к гостям выйти? В форме?

- А что тебе с ними делать? - удивилась Валерия Вадимовна.

- Уууууууууууууууууу!!! - взвыл Денис. - Нечестно! Совсем! А что я ребятам буду писать?!

- Тогда не в форме, - отрезала Валерия Вадимовна. - И будешь петь, если попросят.

- Ладно, - кивнул Денис. - У тебя пригорает.

- УЙДИ!!! - взревела Валерия Вадимовна. - Стой, куда пошёл! Что за бестолочь!

Денис вспомнил сегодняшнюю женщину с дочерью.

И засмеялся. Нет. Ничего похожего.

Гости начали собираться к семи вечера, как и было назначено. Денис отметил позже, что никто не приехал в машине - прибывали в выездах. Ни у кого нет? Не может быть. Боятся, скорее всего. А ведь в принципе, думал Денис, нечего им пока бояться. Они расхищают не социалистическую собственность - ведь "Энергия" пока не национализирована, национализированы услуги поставок энергоносителей. Выходит, они воруют... у себя. Мальчишка даже хихикнул, хотя уже садились за стол.

Третьяковы оделись вызывающе - в национальную одежду, что обычно делалось на праздники (как, например, на уже близкий Праздник Мужчин). Денис подумал - в который раз - что предки, создававшие эту одежду, знали, что к чему. Даже удивительно, что перед Безвременьем про неё почти забыли. Впрочем... вспомнив людей того времени, Денис хмыкнул. Эта одежда подчёркивала достоинства человека. И беспощадно выделяла недостатки. А множеству людей того времени было что скрывать. Но Третьяковы - высокий плечистый Борис Игоревич, стройная, гордая Валерия Вадимовна, рослый для мальчишки, гибкий Денис - были типичными имперцами. И первое, что они получали от гостей - комплименты. Завистливые. Поэтому - искренние.

Сами гости были, словно в униформе, в дорогих парах и тройках разных цветов, но тёмных. Денис, встречавший их у нижней ступеньки дома (на верхней стояли старшие), запоминал всех - глядя прямо в глаза и не двигаясь (Третьяков-старший кланялся в пояс, Валерия Вадимовна чуть наклоняла голову).

Градоначальник Безгин Иван Павлович один явился с женой - Безгиной Лючией Францевной. Градоначальник был располневший, хотя ещё нестарый человек с, прямо сказать, глупым (или поглупевшим?) лицом. А его жена напомнила Денису борзую - высокая (выше мужа), неприятно худая (стройностью это не назовёшь), с широким ртом. Одетая правда со вкусом, в переливчато-зелёное платье и старательно подобранные украшения (колье, серьги и три кольца - серебро, бриллианты, изумруды), она очень не понравилась Денису из-за того, что, белозубо-зубасто улыбнувшись (а глаза остались неприятно-ощупывающими), сказала-пропела вполне приятным голосом, окинув мальчишку взглядом:

- Где продаются такие статуэтки?

- Делаем сами, но не у всех получается, - ответила Валерия Вадимовна спокойно. Денис стрельнул в мать глазами и махнул слегка ресницами. В глазах матери плясали огоньки насмешки.

Начальник отделения полиции Кенесбаев Кенесары Ержанович был чистокровным казахом со всеми недостатками этого народа - кривоногой коротконогостью, плосколицестью, полнотой и вообще какой-то, на арийский взгляд Дениса, несоразмерностью пропорций и неприятными чертами лица. Но - у Кенесбаева оказались неожиданно умные и доброжелательные глаза, причём не наигранно - а на самом деле.

Государственный контролёр безопасности Есипов Игорь Григорьевич. Есипов был высокий, худой, в нелепо сидящем костюме, и Денис вдруг как-то толчком понял, что этот человек крепко пьёт. Но - снова странность - Есипов вёл себя тоже искренне-доброжелательно и как-то растерянно, но хорошо улыбнулся Третьякову-старшему, сказав: "Я очень рад вашему прибытию, честное слово, очень рад..."

Управляющий компании "Энергия" Шульце Арнольд Оттович. Вот уж если есть воплощение именно арийского типа - так это и был управляющий. Высокий, с фигурой легкоатлета, энергичной челюстью, светловолосый... и с такими глазами, которые можно увидеть у дохлой рыбы. И по цвету и по выражению. И дело было не в природном чём-то. Шульце именно так смотрел. Как будто подставил миру два закрашенных мутной блёклой краской окна.