Последняя надежда творцов - Иван Афанасьев

— А потом начнутся селения и запускать грозовую тучу станет невозможно, она перебьет неповинных поселян. — Цако говорил уверенно. — Чародеи использовали свой момент, но неудачно.

На следующий день отряд вышел к реке, и охотник сварил свою знаменитую похлебку. После нескольких дней питания всухомятку она показалась Юрию сказочным блюдом, вкуснее которого он ничего не пробовал. Но желудок взял свое: через полчаса Кондрахин отошел от стоянки за камни, присел, и расстегнул клапан на промежности. Желудок прорезала привычная ноющая боль. "Сейчас бы на Землю, да борща со сметаной навернуть… "

Вскоре река приняла приличных размеров приток, и Цако решил, что пора собирать лодки. Л'дари изменил расположение членов отряда: в первой лодке плыли Юри и Ререно, во второй, большей, — Таду, Цако, жрец смерти, жрец-надзиратель и Овиту. В третьей лодке находились Белас и Сувело.

— Если встретите недоброжелательное отношение, сразу угрожайте, — напутствовал экипаж первой лодки Л'дари, — не стесняйтесь атаковать первыми. Обычные поселенцы не станут препятствовать двум вооруженным самцам. Я полагаю, Юри, ты не убоишься никакого колдуна. Как с лучниками?

— Не знаю, — с сожалением признался Юрий, — я с ними в бой еще не вступал.

— Хорошо, я тебе помогу. Прицел лучника довольно легко сбить. Я не позволю первым нескольким стрелам попасть в цель. Но помни: у тебя хватит времени всего на два выстрела.

Узкая, быстрая речка стремительно несла их между высоких скалистых берегов. Опасные места встречались нечасто, и их обходили берегом. Сборные лодки не годились для преодоления порогов, они развалились бы при первом ударе о камень. Юрий внимательно осматривал берега, но они были пустынны.

На очередном привале Овиту мысленно позвал Юрия:

— Юри, нас обнаружили. Я подслушивал мысли в Кару — чародеи нас нащупали. Это произошло уже после прохождения той тучи.

— Кому из жрецов ты доверяешь?

— Сувело и Л'дари. Только Сувело растяпа, может подвести по недомыслию. Я подозреваю Игасе и Цако. Но доказательств у меня нет.

Кондрахин несколько подивился оценкам напарника. Но задумался. Жрец смерти к нему недоброжелателен, но он ведет себя понятно. Почему Игасе? Цако — да, он знает, где сейчас находится отряд. И об этом же осведомлен Таду, медник, который тоже часто ходит этим путем.

"Предательство или неосторожность? Если второе, то не так важно, кто ошибся, важно — как. Если предательство, то главный вопрос — кто? Оорд должен иметь сторонников среди поклонников Кошру. На чем обычно вербуют сторонников? На опасности разоблачения или на убеждениях…." Деньги в данный момент Юрий отмел. Жизнь в религиозном ордене не отводила богатству такого высокого места, как в прибрежных поселках.

"Предположим, на страхе. Тогда, если я открыто объявлю, что нас предали, предатель должен испугаться. Овиту внимателен, он должен разглядеть испуг. Но за семью подозреваемыми сразу он не уследит. Значит, надо разбить группу пополам".

Проверка ничего не дала. Юрий собрал вокруг себя Таду, Цако и Сувело с Л'дари, объявил об измене. Овиту проявлений страха ни в ком из них не заметил. Кондрахин отметил иное: никто не усомнился и не удивился. "Интересные ребята эти козопоклонники. Видать, предательством их не удивишь. Поди, приучены еретиков ловить."

Вторая группа, в которой были Ререно, Игаси и Белас, страха тоже не проявила. Игасе заметно оживился, а Белас рассудительно произнес:

— Нас могли обнаружить иным способом. Если у наших жрецов есть тайные умения, о которых знают лишь посвященные, то и чародеи могут ими обладать.

— Ты мог бы перечислить, что умеют ваши жрецы? — Юрий решил, что соблюдать далее вежливость и субординацию незачем, — на нас объявлена охота, сохранение ваших тайн может сделать ее успешной.

— Наши тайны важнее жизни всех членов нашего отряда. Не я командую отрядом, но мне кажется, что нам лучше вернуться.

Овиту с сомнением взглянул на него:

— Тогда войска колдунов вскоре подойдут к Цоргелу. Здесь мы еще можем скрыться — если найдем предателя или поймем, как нас нашли. Там мы обречены.

— Ты прав, конечно. Я не подумал. Но решать Л'дари.

Кондрахина больше заинтересовала реакция Игаси.

— Ты оживился, услышав о предательстве. Почему?

Жрец-надзиратель холодно на него взглянул:

— Твое любопытство неуместно. Я сведущ в поиске предательств, и отыщу предателя, если он среди нас. Не стоит тебе соваться в эти дела и мешать мне.

— А если предатель — ты? Или он столь искусен, что сможет тебя обмануть?

— Объясняю специально для тех, кто в этом не разбирается. — Жрец выразительно взглянул на Овиту. — Искусство поиска измены требует длительного обучения и опыта. Меня учили, и я разоблачил четверых изменников. Они казнены. Легко догадаться, что сторонники Оорда весьма жаждут увидеть мою голову отдельно от тела. По понятным причинам я — последний, кого можно подозревать. Впрочем, ошибаюсь. Вас двоих можно подозревать в еще меньшей степени.

После Игаси отвел землянина в сторону и задал ему вполне ожидаемый вопрос:

— Зачем ты объявил о предательстве при всех? Ты ведь и остальным об этом сказал? Чего ты добивался?

Землянин объяснил.

— Говорил же я тебе — самодеятельность вредна. Оорд не глуп, он не посылает к нам изменников, изменивших из страха. Страх тормозит сообразительность, боящийся чего-то конд в наших городах сразу заметен. Предают из мести, из честолюбия. Я, составляя отряд, проверял всех его членов. Поручусь за всех, кроме Цако. Его мы были вынуждены взять, он лучший проводник. Я проверю его до завтрашнего утра, только ты не мешайся.

Жрец смерти тоже пожелал говорить с Юрием:

— Ты вроде помнишь, что в походе подчиняешься старшему. Но ты проявил инициативу. Как полагаешь, это пойдет на пользу общему делу?

— Мне мало известны колдовские способности ваших жрецов. Это тайна, которая выше наших жизней. Пусть. Но мы с Овиту будем защищать свои жизни, полностью используя свои способности. Если мы не сможем вам всем доверять, нам придется продолжить путь самостоятельно.

— Я вновь могу повторить: мы идем все вместе и сражаемся вместе. Если я сочту, что знание тобой или Овиту наших тайн поможет нам в борьбе, ты немедленно все узнаешь. Теперь о дальнейшем пути. Что предложишь?

Юрий глянул на карту, прикидывая скорость продвижения. "До Очибру не доплыть, нас перехватят, но малыми силами. С отрядом в два десятка мечей мы справимся. Но, зная наш путь, могут подготовить колдовскую ловушку. Значит, нужен финт".

— Предлагаю плыть по реке до засады. Перебьем засаду и повернем назад. Затаимся в скалах. Нелогичное поведение невозможно предугадать.

Жрец его не понял. Кондрахин объяснил, что в столь пустынной местности еще дней шесть не появится ни одного большого отряда. Если их и встретят на реке, то немногими силами. И встретят в засаде.

— Я или Сувело разглядим их издали. Они сами попадут в засаду. Об их смерти чародеи наверняка узнают. Никто не предположит, что мы, расправившись с засадой, остановимся. Нас станут искать где угодно. Только не на месте засады.

— И сколько ты рассчитываешь там просидеть? — скептически поинтересовался Л'дари.

— Пока разыскивающие нас отряды не поднимутся вверх по притоку. В их тылах нас искать не станут. Нам придется наловить много рыбы.

Юрий не стал говорить жрецу, что его истинный план выглядел совершенно иначе. Он рассчитывал, независимо от засады, покинуть реку и двигаться песками на запад. Там, среди озер и речек, уже имелись поселения, там можно попробовать затеряться среди рыбаков. Еще он рассчитывал, разделившись, просочиться через цепи сторожевых постов. Но раскрывать свои планы Юрий счел преждевременным.

— Твой план основан на скрытности. Если среди нас предатель, или же чародеи нашли иной способ нас выследить, то мы окажемся в ловушке.

Кондрахин, усмехнувшись, ответил:

— Как и при любом ином плане. Но я предлагаю тебе объявить этот, тогда у нас будет больше времени, чтобы его изменить. А пока — ищи предателя, или догадывайся, как о нас разузнали.

Теперь они плыли по реке в ином порядке. Впереди — Овиту и Сувело, которого Юрий тайно проинструктировал, как следует вести наблюдение. Все полагали, что Сувело станет выискивать засаду, Юрий же поручил ему следить за остальными членами отряда.

Во второй лодке находились Ререно, жрец смерти, Белас и Тадо. В третьей — Юрий, Цако и Игасе. Юрий, представляя себе местность, понимал, что в ближайшие два дня засада им не угрожает. Поэтому он лениво управлял лодкой, прислушиваясь к беседе двух своих спутников. Оба казались ему подозрительными. А жрец-надзиратель к тому же обещал до следующего восхода Желтка выяснить, можно ли доверять их проводнику.

Сейчас Цако показывал жрецу на карте их положение.