Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» - Сергей Солоух

— Еще в те годы, когда я бродил по свету, — ответил Швейк. — Меня научил этому в Бремене один спившийся матрос. Он говаривал, что грог должен быть таким крепким, что если кто, напившись, свалится в море, то переплывет Ла-Манш. А после слабого грога утонет, как щенок.

Долгие путешествия без копейки в кармане – любимое занятие молодого Ярослава Гашека. Не было года, начиная с 1902-го, чтобы он не уходил куда-нибудь на месяц, два, три один или с товарищем. Большинство ранних рассказов Гашека – анекдоты и впечатления бродяги. Любимыми маршрутами будущего автора «Швейка» были походы в словацкие предгорья Татр и сами Татры, но кроме них еще и Польша, Венгрия, Галиция. Однако и в Германию Гашеку случалось забредать, судя по таким рассказам, как «Древнеримская крепость» (Starořímská tvrz – Národní listy, 1904) и «Справедливость в Баварии» (Spravedlnost v Bavořích, 1910).

а диван нашу одного учителя в Вршовицах

Вршовицы – см. комм., ч. 1, гл. 5, с. 62.

С. 156

Дароносицу нам одолжат в Бржевнове

Бржевнов – см. комм., ч. 1, гл. 8, с. 90.

В таком случае одолжим призовой кубок у поручика Семьдесят пятого полка Витингера.

И. к. семьдесят пятый пехотный полк (С. а. К. český pěší pluk 75). Основные пражские службы на Градчани (Kanovnická ul. 13 и Loteránské nám. 5). См. также комм., ч. 1, гл. 10, с. 147.

Отличный был бегун! Расстояние в сорок километров Вена – Медлинг покрыл за один час сорок восемь минут. Он всегда этим хвастается.

Тут есть, чем гордиться. Один час сорок восемь минут на сорокакилометровой марафонской дистанции (41,185 метр), как справедливо замечает Йомар Хонси, – и поныне не побитый мировой рекорд. Покуда меньше двух часов не зафиксировано. Возможно, секрет поручика Витингера в том, что расстояние между Веной и Медлингом (Mödling) – жемчужиной Венского леса (Perle des Wienerwaldes), всего 16 километров. Но тогда час сорок восемь – всего лишь темп бега бодрой трусцой.

Район Медлинга – один из центров австрйиского виноделия, см. комм, к слову Гумпольдкирхен, ч. 3, гл. 2, с. 112.

что он вчера выиграл в «божье благословение» много денег

«Божье благословение» (Boží požehnání) – карточная игра, также называемая Gotes или Gotýsek. По сути дела, аналог лото. Одна колода марьяжных карт раскладывается на столе лицом вверх. И понтеры кладут деньги на выбраннзчо карту. Банкомет обязан добавить к сумме понтера столько же своих. Затем банкомет из второй перетасованной колоды достает семь карт. Если кто-то из понтеров угадал одну из первых двух, он забирает деньги с карт на столе. Если кто-то угадал следующие две, то банкомет должен добавить, чтобы удвоить премию, следующие три – добавить, чтобы утроить. В случае, если кто-то угадал последнюю, седьмую карту, его выигрыш будет десятикратным. Все деньги на никем не угаданных картах забирает банкомет.

С. 157

и подарил алтарь вршовицкому костелу в ризницу

В ту пору во Вршовицах был только один костел – Св. Микулаша (sv. Mikuláše). Современный адрес – Vršovické náměstí, 84/6, Praha-10. Это недалеко от тех мест на юге, где кончаются Винограды и начинаются Вршовицы.

Один человек из Згоржа тоже вот пахал

Згорж (Zhoř) – местечек с таким названием в Чехии как минимум четыре: на запад от Пльзеня в Богемии и пара в Моравии, одно – на север от Брно и второе – на восток от Иглавы (Jihlava). И последнее, расположенное в родной Гашеку южной Чехии, на полпути между Табором и Писеком. Чуть больше тридцати километров через Милевско (Milevsko) до того и до другого. Однако следующая страшная история, немедленно вслед за первой рассказанная Швейком бедному попику, делает наиболее вероятным кандидатом все-таки Згорж у Иглавы.

Еще раз упоминается в ч. 3, гл. 2, с. 76. Но там контекст скорее южно-чешский.

С. 158

Некий Пивонька из Хотеборжи

Хотеборж (Chotěboř) – деревенька недалеко от Липници, где будут написаны все, кроме первой, части «Швейка». И совсем близко от Згоржа у Иглавы. Меньше сорока километров точно на юг. В 1912-м Гашек посещал Хотеборжи и даже написал рассказец «Враг народа из Хотеборжи» («Zrádce národa v Chotěboři» – «Kopřivy», 1912) o человеке, после плотного местного пива нечаянно осквернившем дуб, под которым когда-то ночевал великий Жижка.

Пресловутый походный алтарь был изделием венской еврейской фирмы Мориц Малер

Едва ли связь действительно существует, но забавно то, что знаменитая и хорошо известная серия фотографий Густава Малера (Gustav Mahler), рожденного в Чехии композитора еврейских кровей, сделана в стенах венской придворной оперы фотографом Морицем Нером (Moritz Nähr).

Название фирмы в оригинале: Moritz Mahler. Сравни с названием другого производителя воистину родственных товаров из части третьей романа – Moritz Löwenstein. См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 134.

С. 159

Выделялась только одна фигура какого-то голого человека с сиянием вокруг головы и с позеленевшим телом, словно огузок протухшего и разлагающегося гуся.

В оригинале ходовая народная метафора – nazelenalým tělem jako biskup husy. To есть с телом, позеленевшим, как гусиный епископ. Как отмечает Ярда Шерак, огузок этой птицы и впрямь похож на остроконечную митру католического епископа.

Кто-то даже признал на образе пейзаж Присазавского края.

Присазавский край (Posázaví) – долина реки Сазавы (Sázava), правого притока Влтавы. Здесь или поблизости располагаются уже упоминавшиеся в этой же главе Хотеборжи и Згорж у Иглавы.

С. 160

«Так в Сербии, значит, наложили вам по первое число?» – и так далее.

См. комм., ч. 1, гл. 7, с. 80.

Когда они проезжали продовольственную заставу, Швейк на вопрос сторожа, что везут, ответил:

— Пресвятую троицу и деву Марию с фельдкуратом.

В 1829 года на въезде в большие города Австро-Венгрии, такие как Вена, Прага, Брно, Лемберг (Львов), Линц и т. д., были учреждены продовольственные заставы (Potravní čára) для взимания налога, он же акциз, на все поставляемые продукты. Помимо специальных конторок со смотрителями на широких главных путях на соседних боковых улицах были установлены таблички, предупреждавшие о необходимости обозам с продуктами свернуть к заставе и заплатить сбор. В Праге продовольственные заставы продолжали существовать и во времена Первой республики и были отменены только в период нацистского Протектората в мае 1942 г., надо полагать, как совершенно излишние при карточной системе военного времени.

Вршовицы не входили в состав Большой Праги и были самостоятельным населенным пунктом до 1922 года; соответственно, продовольственная застава находилась где-то на границе Краловских Виноград.

Тем временем на учебном плацу их с нетерпением ждали маршевые роты

Ярда Шерак указывает (JŠ 2010), что в те времена в Праге, да и много лет спустя точно так же, был один-единственный учебный плац – Мотольский. См. комм., ч. 1, гл. 9, с. 106.

Уж как-нибудь приклею это дурацкое «et сит spiritu tuo» /И со духом твоим (лат.)/ к вашему «dominus vobiscum» /Благословение господне на вас (лат.)/.

Речь Швейка особой образностью не отличается. В оригинале он ничего не клеит, а просто говорит: уже как-нибудь вместе соединю – taky svedu dohromady.

См. также комм., ч. 1, гл. 10, с. 137.

С. 161

Но в общем богослужение произвело очень хорошее впечатление и рассеяло скуку пыльного, угрюмого учебного плаца с аллеей сливовых деревьев и отхожими местами на заднем плане. Аромат отхожих мест заменял мистическое благовоние ладана в готических храмах.

Предлог «в» отсутствует в оригинале: jejichž vůně zastupovala mystickou vůni kadidla gotických chrámů, отчего смысл сказанного становится конкретным и больше не кажется обобщением: Аромат отхожих мест заменял мистическое благовоние ладана готических храмов. А вообще у Гашека это одно предложение, то есть сливой пахло и продуктами ее переработки в человеческом организме.

Отхожие места (latriny) неразрывно соединились в воображении Гашека с воинской службой и муштрой задолго до войны и его собственной мобилизации. Смотри, например, рассказ «В заброшенном отхожем месте» («Na opuštěné latríně» – «Karikatury», 1910).

См. также генерал от сортиров, ч. 3, гл. 2, с. 105.

С. 162

— Собирайте манатки, — сказал Швейку фельдкурат

Так в оригинале: «Seberte ty monatky», řekl polní kurát Švejkovi. Несомненный и замечательный русизм, который почему-то приводит в полное недоумение всех чешских комментаторов Швейка и заставляет искать этимологию слова не где-нибудь, а в языке эсперанто, в котором monato – это месяц. Дескать, собирайте, Швейк, раньше чем через месяц не понадобятся» (ZA 1953) вслед за (BH 2012).