Быт русского народа. Часть 7. Святки - Александр Терещенко

Между славянскими племенами масленица называется различно: у словаков fasanек, у богемцев masopust, masopustny, у поляков zapust и miesopust, у сербов била неделя; у русских называется мясопустом, мясопустною неделею, сырною неделею и масленицею. Все эти названия означают одно и то же. По причине воздержания от мяса произошло название — мясопуста; от употребления сыра — сырной недели; от повсеместного употребления масла — масленицы, которая продолжается целую неделю перед Великим постом [59]. В наших святцах и церковных книгах употребляется название сырной недели. В это время ничего не едят из мясного; рыба, молоко, яйца и сыр есть общее для всех. Употребительнейшее и обыкновенное название этой недели по всей России известно под именем масленицы.

В течение масленицы все состояния увлекаются разгульной жизнью и забавами; почему она в северо-восточной России называется в простонародии честною масленицею, а на западе широкою масленицею. Она начинается встречею в понедельник; с середины недели идет разгул масленицы; в широкий четверг все спешат угощать друг друга; наконец, следуют прощальные дни: суббота и воскресенье.

Начало введения масленицы современно у нас принятию христианской веры. В Несторовой летописи при описании моровой язвы в Киеве, под 1090 г., в первый раз упоминается мясопуст. Названия же сырной недели и масленицы мы не встречаем в наших летописях ранее XVI века, а об образе их отправления ровно ничего не знаем. Иностранные писатели суть первые, сообщившие нам сведения о забавах и значении масленицы, которые остались доныне почти в прежнем виде. Как в старину, так и ныне главное угощение на масленице состоит в блинах. Во всю неделю пекут из гречневой или пшеничной муки блины на масле, молоке и яйцах, круглые, во весь объем сковороды; блины же, не более как с чайное блюдечко, тонкие, легкие и большею частью на молоке и яйцах, из одной пшеничной муки, называются оладьями. В богатых домах подают к блинам жидкую икру. В Малороссии и смежных с нею местах пекут такие же блины и сверх того готовят вареники. Это небольшие пирожки, похожие на сибирские пельмени, с тою разницею, что их начиняют свежим творогом и потом на несколько минут опускают в кипяток; вынув из воды, немедленно подают к столу горячими; их едят с маслом и сметаной. Блины подаются повсюду горячими; простывшие теряют свое достоинство. Есть блиноманы, которые едят такие горячие, что обжигают язык и рот, но масло смягчает их обжогу. Повсюдное потчевание блинами на масле и водкою родило поговорку: «Не житье, а масленица».

В высшем кругу людей масленица известна по одному названию, и если блины подаются там, то из приличия к народному обычаю и чтобы, так сказать, не прослыть немцами.

Русский с чистосердечной простотою предается всяким потехам: скачет и пляшет, шутит и смеется над скряжническою жизнью, гуляет в городе и вне города, поет и выводит на рожке радостную песню; сорит деньгами, опоражнивает бокалы с вином — тогда ему море по колено и хоть трава не расти.

В иных местах масленица начинается с понедельника, а с четверга уже празднуют все. Простолюдины, закусив порядочно блинами, принимаются распевать веселые песенки; потом катаются в санях и разъезжают по знакомым. После катанья посещают приятельский дом, в коем ждут их новые блины, готовый обед, и там пируют до полночи.

Всякое сословие пирует по-своему: потому иные проводят время в маскировании, плясках и шумных пирушках; другие, с меньшими требованиями к роскоши и светскому приличию, катаются с ледяных гор на саночках-самокаточках или на лубках; качаются на разнозатейливых качелях и веселятся по-русски, припеваючи.

Нет картины заманчивее, разновиднее и восхитительнее, как народная масленица в Петербурге. Тут все состояния спешат насладиться удовольствием. Ввечеру балы, маскарады и два раза в день театры. По домам, как и в рождественские праздники, расхаживают замаскированные, но везде шумное и неутомимое гостеприимство.

Последние два — дня на сырной неделе (субботу и воскресенье) одни из приличия, другие по набожности посвящают на испрашивание друг у друга прощения. Встретясь, даже на улице, они целуются, говоря: «Прости меня, в чем я тебя обидел, умышленно и неумышленно, делом или словом». — «Бог тебя простит и Божья Матерь», — отвечает ему другой. И в знак примирения целуются. Люди высшего сословия не стыдятся ездить тогда к своим врагам и мирятся с ними. Иностранец Альберт Кампензе, описывая религию русских в начале XVI века, замечает, что они гораздо лучше следуют учению Евангелия, нежели католики [60]. Эта похвальная черта не истребилась доныне у нас.

В воскресенье вечером совершаются проводы масленицы, и после ужина заключают ее в некоторых местах катаньем на санях почти до полночи.

В небольших городах России или вообще в тех местах, где удовольствие на масленице сопровождается катаньем на санях и редко вечерними собраниями, простой народ тешится пляскою, играми и песнями. Нельзя, однако ж, скрыть слабости нашего доброго народа. Всю масленицу от чрезмерно-радушного угощения вином упиваются до того, что бывают драки и убийства. Не только иностранцы, описывавшие нравы наших предков, говорят об этом, но мы, современники, сами этому свидетели.

По деревням парни с девками катаются на дровнях, санях и больших салазках с природных гор. Катаются на скамьях, подмороженных коровьим навозом и политых водою. Скамьи делаются из двух больших досок, соединенных ножками. На них садятся только девки, одна подле другой, правят ногами и поют песни. Мальчики катаются на скамеечках, садясь на них верхом, а девочки на ледянках: это есть подмороженное решето. Катаются еще на корытах подмороженных, бычках и кружках [61]; взрослые парни спускаются с гор на ногах, сцепившись по нескольку вместе. Но самое лучшее и разгульное катанье — в запряженных лошадью санях. Бабы и девки, мужики и парни, усевшись около 15 человек в сани, разъезжают с колокольчиком при пении разнообразных песней. Лошадь едва везет и останавливается весьма часто, как бы расслушивая песни разгульных своих седоков; но ей не дают расслушать: дергают вожжами то в ту, то в другую сторону; она вытягивается лениво, поднимает ноги, тащит шаг за шагом; пот на ней кружится паром, она задыхается, лезет из кожи, но везет. — Перед сумерками увеличивается число парней, молодых, женатых, девушек и молодиц — в избах остаются одни старухи. Вывозят дровни, и все теснятся на них. Удальцы сидят на краешках и облучках и управляют бег ногами: такое гулянье продолжается до полуночи.

Петр I, насмехаясь над многими своенравными и застарелыми обыкновениями, изображал их часто в потешных забавах. К числу таковых принадлежит представленная им масленица в Москве (1722 г.). В четвертый день масленицы начался большой поезд из Всесвятского села. Там было заготовлено множество разного вида и величины морских судов, и все они поставлены были на сани, которые были запряжены зверями. По знаку, данному ракетою, флот двинулся и потянулся к тверским воротам пестрыми рядами. Шествие началось штукарем, ехавшим на больших санях, в шесть лошадей гуськом. Лошади брянцали бубенчиками и побрякушками. На других санях сидел Зотов, князь-папа. Он был одет в длинную из красного бархата епанчу, подбитую горностаем; в ногах его сидел на бочке пьяный Бахус; за ним ехал шут в санях, запряженных четырьмя свиньями. После двинулся флот с Нептуном на колеснице и трезубцем в руках; колесницу его везли две Сирены. За ним ехал князь-кесарь Ромодановский на большой лодке, запряженной двумя живыми медведями. Кесарь был в порфире и с княжескою короной на голове. Потом шел 88-пушечный корабль с тремя мачтами и полным вооружением: его везли 16 лошадей. Сам государь сидел в нем, в одежде флотского капитана, окруженный генералами и офицерами. За кораблем ехала гондола; в ней сидела государыня в одежде ост-фрисландской крестьянки; ее окружали знатные и придворные дамы и кавалеры в аравийских одеждах. За гондолою тянулась неугомонная обитель: так назывались маскарадные шуты: они сидели в разных смешных положениях, в длинных и широких санях, которые нарочно были сделаны наподобие драконовой пасти. Шуты были наряжены журавлями, лебедями, лисицами, волками, медведями и огненными змеями. Пестрое и разновидное шествие, изумлявшее и забавлявшее жителей, шло в Кремль, и сюда уже прибыло вечером, при пушечных выстрелах. Следующие три дня были проведены в угощениях и веселостях. Участвовавшие в этом маскараде переменяли на себе платья по несколько раз в день. Последний день заключился сожжением богатого фейерверка [62].

Между жителями петербургскими сохранилось предание, что масленица приезжает сначала на Охту, потом в Ямскую, а после в город. По этой причине Охта именуется первоначальницею масленицы, потому что в старые годы строились там ледяные горы, и кто охтенским горам не сделал чести своим посещением, тот считался отъявленным врагом масленицы. В прежние годы нигде столько не пекли и не ели блинов, как на Охте; в прежние годы под именем первоначальницы масленицы разумели охтянку, которую представляли нагруженною блинами, оладьями и пирогами. Вот описание охтянки, первоначальницы масленицы, которая, обращаясь к своим подругам, говорит: