Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс

Если мы признаем важность этих экономических свобод для инноваций, означает ли это, что мы поддерживаем ту версию истории о рождении экономического динамизма в XIX веке, в которой главное место отведено свободе? Конечно, в доисторические времена, когда семьи жили малыми группами, большинство семейных решений, которые ныне принимаются совершенно свободно, должны были получать одобрение группы. Повседневная зависимость не допускала сколько-нибудь существенной инициативы со стороны индивида. Проблема истории, в которой постепенный расцвет инноваций обосновывается свободой, заключается в том, что большинство этих действительно важных свобод возникли в Британии и в других странах вовсе не накануне периода созревания современной экономики, который можно привязать к 1815 году. На самом деле, согласно историческим документам, права собственности появились еще за 3000 лет до взрыва инноваций. В древнем Вавилоне в своде законов Хаммурапи, созданном примерно в 1760 году до н. э., был представлен корпус законов, которыми утверждалось индивидуальное право на собственность, а собственники защищались от кражи, мошенничества и нарушения контрактов. Примерно тогда же было основано и иудейское право, ставшее основой для общего права и включавшее права собственности. В Древнем Риме гражданское право было кодифицировано и стало доступным для граждан, чьи права собственности определялись и защищались от конфискации, инициируемой правительством. Право также поддерживало контрактные соглашения, определяло частные корпорации и их право приобретать собственность. Эти принципы применялись на всей территории огромной Римской империи.

Эти древние свободы частной собственности, хотя и дошли до XIX века, в Средние века на какое-то время отступили:

когда Римская империя распалась и рухнула, в основном из-за коррупции высших эшелонов власти, ослабление римского могущества привело и к ослаблению римского права <...> Коммерческие сделки на большие расстояния стали более рискованными, а потому структуры трансакций стали более локализованными и компактными <...> Частная собственность уступила место коллективной. Земля и другие ресурсы гораздо чаще, чем раньше, становились собственностью местных аббатств, феодальных деревень и [управляемых семьями] крестьянских хозяйств <...> [которые] стремились к самодостаточности и в немалой степени добивались ее. Взаимные обязательства и коллективный контроль над ресурсами заменили собой частную собственность <...> Церковь и феодальные институты управлялись как кооперативы <...> а крестьянское хозяйство — семьей6. 68

Однако частная собственность не исчезла. В городах сохранялась значительная частная собственность на ресурсы. А когда снова начало расти значение торговли между городами, которая велась на большие расстояния, выросло значение и имущественного права. Элементы римского права сохранились в общем праве, которое сложилось в Британии, и в гражданском праве, развившемся в континентальной Европе. Многие принципы римского права были напрямую импортированы во французское гражданское право благодаря Кодексу Наполеона 1804 года. Так что, хотя экономические свободы, связанные с частной собственностью, начали развиваться, пусть и с перерывами, еще в античные времена, постепенное распространение и кодификация этих свобод продолжались даже в самых современных обществах Запада вплоть до XIX века. По замечанию Демсеца, после окончания эпохи Средневековья «возобновилось движение от статуса к контракту и от коллективной собственности к частной». Как уже отмечалось выше, имущественные права бывшим рабам и женщинам были предоставлены только в середине XIX столетия.

Здесь следует отметить, что в начале XIX века правовая защита распространилась на собственность, особенно тесно связанную с инновациями. Были разработаны патенты, авторское право и торговые марки, защищающие интеллектуальную собственность (хотя и с разным успехом). Закладывая основания для этого сдвига, в 1623 году Британия первой стала выпускать достаточное количество патентов и предоставлять защиту от посягательств на «проекты новых изобретений», правда, за относительно высокие взносы. Патентный закон в США обеспечивал менее дорогостоящую защиту, и в результате число патентных заявок резко выросло. (В XIX веке Британия изменила свою систему, сделав патенты такими же доступными, как и в Америке, однако так и не достигла сопоставимого уровня.) Французская патентная система была создана Революцией в 1791 году. Глядя на эти даты, можно было бы с некоторым основанием предположить, что именно патенты были ключом — волшебным заклинанием — к инновационности XIX века. Но экономическая наука не дает достаточного подтверждения этого тезиса. В действительности, значительная часть интеллектуальной собственности остается у собственника безо всякой поддержки со стороны правовой системы. Многие из постоянно проводимых усовершенствований в товарах, продаваемых компанией, или методах их производства попросту находятся вне поля зрения конкурентов. Как сказали бы экономисты из числа последователей Хайека, львиная доля детальных знаний недоступна тем, кто «не посвящен», то есть она сохраняется только у тех, кто достаточно погружен в эти знания, чтобы понимать их. Даже если компании-конкуренту легко скопировать новый метод производства, принадлежащий другой компании, первая может испугаться того, что постройка аналогичного оборудования, необходимого для конкуренции, может свести на нет всю прибыль или значительную ее часть, так что издержки не будут покрыты, а потому и инвестировать в это производство нет смысла. В кинопроизводстве большая часть прибыли зарабатывается за первые две недели, а остальная — в течение года, так что имитация может добиться успеха, но не в ущерб первопроходцу. Даже когда новая книга или пьеса хорошо стартует, другому издательству или театру редко удается сымитировать или улучшить их настолько, чтобы можно было превзойти исходное произведение и его преимущества — его репутацию, славу, связанные с ним слухи. Когда инноватор уверен, что может поставить довольно низкую цену, чтобы можно было отпугнуть потенциальных хищников и при этом сохранить прибыль, потери, связанные с присвоением его инновации другими, бывают не столь большими, чтобы отвратить его от стремления создавать инновации.

Несмотря на эти преимущества, требования, заставляющие государство обеспечивать защиту прав собственности и другие услуги, привели к возникновению органов власти и полномочий, аналогов которым не существовало в Средние века и в меркантилистскую эпоху. Монархии и феодальные бароны, защищавшие простолюдинов друг от друга, не защищали их от государственной власти. Однако в Англии, Шотландии и колониальной Америке эта власть стала встречать отпор, когда простолюдины начали настаивать на «правах по отношению к королю» («rights against the king»), а также на правах по отношению друг к другу.