Дворец (СИ) - Голд Джон

Воспоминания о болезненных словах господина расшевелили старую душевную травму. Именно из-за нее Грэхэм часто называл других низкоранговых Пробужденных тараканами и крысами. Если бы Голд знал о прозвище Грэхэма «Бессмертный», он бы ни за что не остановился на разрубании надвое. Только полное сожжение тела или разрушение сосуда души!

Когда над телом старейшины промелькнула тень стража-снайпера, спешащего разобраться с Голдом, половинка тела Грэхэма, где еще сохранялась голова, резко дернулась. Старейшина открыл глаза. Аура стремительно покидала его нежизнеспособное тело. Ник стал бледно-серым, говоря о том, что его владельца уже нет среди живых.

Грэхэм пошевелил конечностями. Голова, левая рука и левая нога всё еще на месте. Большая часть внутренних органов уничтожена или потеряна в процессе падения на землю. Секунду спустя, половина тела старейшины стала покрываться костяным панцирем умертвия, надежно защищая то, что осталось в грудной клетке от возможного урона. Вырос гибкий широкий хвост, шея удлинилась на метр, а оставшаяся рука превратилась в костяную лапу.

Тело Грэхэма завершило трансформацию в двухлапое костяное нечто с хвостом. Используя хвост, как третью опору, Грэхэм поднялся и, убедившись, что все опасные личности находятся в семидесяти метрах к востоку от него, сам побежал на запад. Ранг Монарха никуда не делся. Старейшина проносился сквозь немногочисленные ряды Зараженных, но те не обращали на его остаточную ауру никакого внимания.

Спустя полминуты Грэхэм уже отделял от Источника пару оставленных здесь камней рода и улучшение алтаря «Малый мир». Эфирное тело Монарха тут же взвыло от зудящей боли начавшейся деградации. Где-то в районе поля боя Джона громыхнуло так что земля сотряслась, а соседние с Источником здания рухнули, не выдержав надругательства. Что творилось на месте сражения и представить страшно! Там к небу поднималось огромное грибовидное облако из пыли, дыма и пара.

Видя последствия чьей-то атаки Грэхэм довольно оскалился.

«Доигрался! И на тебя нашлась управа».

Убрав предметы в сумку-хранилище, старейшина сразу же отказался от трех рангов силы, разом перестав быть Монархом. Вернись он в клановый храм Соломона без «Малого Мира», господин непременно убил бы его. А сейчас еще есть крохотный шанс отыграться и получить прощение!

«Господь приглядывает за мной! Будь я сейчас в теле Пробужденного, сошел бы с ума от боли».

Учитывая сложившиеся обстоятельства, Грэхэму и впрямь везло. Он вышел живым из схватки с тремя сверхсуществами, сохранил «Малый Мир» несмотря на проигрыш, и всё еще имеет шансы остаться в солидном плюсе, получив то, ради чего вообще влез в авантюру, затеянную старейшинами Дворцов, недовольных действиями Голда на мировой арене!

Пересилив боль от перегрузки энергоканалов в деградировавшем эфирном теле, костяное умертвие во весь опор неслось в сторону ставки противника. Остатки сверхплотной ауры Монарха, все еще хранящейся в теле, выступили в роли сильнейшего краткосрочного бафа. С немыслимой для Ратников скоростью костяное сгущающиеся ряды Зараженных, двигаясь к окраине города. Туда, где виднелся приземлившийся Иштар!

Клановый храм «Твердыня» — флагман армии Голда — получил критический урон от бомбардировки и совершил экстренную посадку. Аналогичная ситуация сложилась у пяти из семи крепостей, участвовавших в бою. Запертые в Иштаре солдаты Дворцов-захватчиков, тоже видели, как клановые храмы противника приземляются один за другим. И тогда они решились на отчаянный шаг — прорыв сквозь кольцо оцепления! Следующие десять-пятнадцать минут будут решающими для обеих армий Пробужденных.

К тому моменту, когда Грэхэм добежал до приземлившейся Твердыни, со всех четырех ее сторон шел бой насмерть, между силами фракции Голд и солдатами, участвовавшими в захвате Иштара. В двух проходах внутрь, нападавшие добились значительного успеха, пробившись на первые этажи крепости. За спиной Грэхэма, где-то в осажденном Иштаре, слышались звуки серьезного боя. Что-то громыхнуло, взорвалось, и солдаты Дворцов стали кричать еще ожесточеннее. Пора выбираться из этой бойни!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не долго думая, Грэхэм проскользнул между рядами сражающихся, напряг все свои конечности и совершил прыжок на тридцать метров вверх, зацепившись передней лапой за перила террасы на пятом этаже крепости. Антигравитационное поле, позволяющее летать Монархам, едва-едва функционировало. С таким не полетаешь, но затяжные прыжки получаются, одно загляденье.

Большинство Пробужденных, заметивших Грэхэма, сочли его излишне прытким покойником. Мало ли какое умение человек решил использовать, находясь в шаге от смерти?! И Грэхэм это знал, всячески стремясь соответствовать этой легенде. Он то замирал на месте, то падал притворяясь мертвым, то шатался из стороны в сторону, имитируя нежить. От гордости Монарха не осталось и следа. «Выживание любой ценой!» Такого было напутствие господина Соломона при принятии во Дворец.

Прыжок, зацепиться за балюстрады, сунуть лапу в открытое окно и еще прыжок. Там, где обычный Пробужденный не смог бы найти точку опоры, тонкие когти умертвия находили крохотную щель, цепляясь за нее. Сниженный вес и затухающее антигравитационное поле помогали, а страстное желание отомстить проклятому Голду заставляло Грэхэма ползти вверх всё быстрее и быстрее.

«Сборище безмозглых тараканов!» — подумал Грэхэм, смотря на солдат, штурмующих Твердыню через проходы. — «В условиях коридоров и замкнутых помещений клановых храмов сородичи Голда с их аурой пожирания равносильны оружию массового поражения. Внимание отвлекаете, это да! Хоть какая-то от вас польза».

На одном из этажей в окно высунулись две головы, нос к носу столкнувшись с костяным умертвием. Удачливый Джинронг, заметив неладное, на одних инстинктах тут же юркнул обратно. А вглядывающийся в противника майор Лейх, не успев прикрыться доспехом духа, получил резаную рану через всё лицо.

Довольный совершенной пакостью Грэхэм еще быстрее пополз наверх. Настроение у старейшины мигом поднялось до невиданного уровня!

«Жаль главу Дворца убить не удалось».

Спустя всего десяток секунд костяное умертвие вскарабкалось на вершину Твердыни. Стенки алтарной комнаты так и не закрылись, представив глазам довольного старейшины пульсирующий маной алтарь.

— Так это ты…

Рядом с алтарем стояла девушка с растрепанными волосами, которую знал любой Пробужденный, интересовавшийся Дворцом Голда. Старейшина департамента контроля информации, Молли Голд! Именно с ее легкой руки в мире Земли новостные кристаллы знаний вошли в предмет повсеместного обихода.

Едва справившись с легким удивлением от того, что его ждали, Грэхэм тут же уклонился от выстрела из массивной винтовки, находящейся в руках девушки. Явно ручная работа! Выстрел, перекат, выстрел и, сделав финт, умертвие подбирается к девушке для атаки на сверхблизкой дистанции. Когти бессильно скользнули по толстенному доспеху духа!

«Чертовы демоны! Да такому доспеху духа даже Рыцари Соломона позавидуют!»

Избыток ауры и маны превращал сородичей Голда даже в естественных, не военных условиях в ходячие танки! Его когтям умертвия потребуется минимум минуты три на то, чтобы вскрыть защиту Молли. Поэтому Грэхэм поступил иначе.

Пока винтовка мешала Молли совершить атаку, трехлапое умертвие свернулось в клубок и тут же с размаху провела мощный удар хвостом в грудь девушки, отправляя ее в предсмертный полет. С края крыши Твердыни до земли падать добрую сотню метров.

Надо спешить! Развернувшись к пульсирующему алтарю, Грэхэм сделал шаг и замер. Передняя лапа уперлась в лужу чьей-то крови и мутной воды. Но не это остановило падшего старейшину, а крик младенца почувствовавшего смерть матери! Грэхэм самой своей душой ощутил, о ком скорбит дитя. О Молли Голд… той что разбилась насмерть мгновение назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Опасность! Тело Грэхэма инстинктивно напряглось. Там, за алтарем, в слепой зоне умертвия, находился Пробужденный в ранге Ратника и плачущий ребенок. Сотня щупалец из ауры, расправленных во все стороны, давали понять, что их владелец готов биться до смерти, если его обнаружат. Решимость умереть и жажда крови Пробужденного так и витали в воздухе.