Казенный дом - Николай Дорошенко

— Вот и дубликат. Больше не теряйте.

— Ну вы и мастера! Я кому ни расскажу, что вы за две минуты сейф открыли — не верят.

Верят. Иван-то знает, как любят верить невероятному. Пойдет теперь слава гулять. А они пойдут колбасу кушать. Директор напихал от души и вареной, и копченой, и твердокопченой, и сервелатиков всяких. Подвал потом неделю только колбасой закусывал. Так рождаются легенды. Или так. Запасные ключи имеют место быть там, где хозяин и не подозревает. Возможно, самый первый хозяин сейфа знал. Какой-нибудь купец Свиньин. Скончался Свиньин внезапно, секрет не передал наследнику. Так с прошлого века никто к дубликату и не прикоснулся. Хотя он был, можно сказать. на поверхности.

Приехали они как-то с Петровичем в хитрое учреждение к прекрасному металлическому монстру. Большому, бронированному. Господа сокрушаются:

— Вы уже третьи. Те, что до вас были, отступились. Возились день и еще пол дня. Потом сказали, что поедут делать какую-то специальную отмычку. Так два месяца ее и делают! Других позвали. Жужжали здесь, резали — бесполезно. Третий месяц в сейф не попасть.

Выдворил Петрович хозяев и скомандовал:

— Приступай, Ваня.

Легко сказать — приступай. Иван только-только учиться начал.

— Давай, давай, я пока подумаю.

И стал сейф со всех сторон оглядывать да поглаживать. Иван сосредоточился, простучал, прослушал, поковырял, чуть ли не сам в замочную скважину залез.

— Серьезный, — заключил через пять минут.

— Посторонись, мастер вшивый, дай старику побаловаться.

Петрович закрыл подушку сейфа своим грузным телом, скрипнул чем-то и по-простецки попросил:

— Дерни-ка, за ручечку.

Иван ошалело смотрел на своего старикана. Дверца мягенько открылась! Как?!

— Каком к верху. Сопля ты еще зеленая. Боюсь, моего века не хватит, чтобы такого научить. Ты целых пять минут возюкался, а я — пять секунд.

И это было правдой! Хитрый старик еще целых пять минут изгалялся, обзывал никчемушным домушником, неумехой и вообще ничтожной личностью.

— Как открыл?!

Кленов еще немного подержал ученика в состоянии ненависти и восхищения.

— Ладно, надо еще хозяев привести в восторг.

Если бы не это обстоятельство, Петрович еще час мурыжил бы Ивана. Сидя в кресле перед сейфом, он многозначительно сказал:

— Правило номер два: прежде, чем подступаться к старому ящику, надо подумать нет ли у него потайных местечек!

Кленов встал, взял Ивана за указательный палец и потянул его руку к верхнему правому углу сейфа.

— Проведи вот здесь пальцем. Чувствуешь выемку? Она закрывается тонкой пластинкой. В притирку. Сто лет тут лежал дубликат. Держи.

И Петрович протянул Ивану родной ключ от неподатливого сейфа!

— Зови этих нерях, посмотрим на дикий восторг. Убери инструмент.

Что интересно, Петрович никогда не совал нос в содержимое распахиваемых сейфов. Открыл и прикрыл дверцу. Разве что посмотрит как изнутри запоры выглядят.

Позвали учрежденцев. Глазам не верят, устроили овацию. Опять легенда! «Пришли двое, даже инструмент не выложили. Достали какую-то отмычку и открыли сейф, с которым другие возились целыми днями!». Никто, кроме Петровича, и сам Иван до этого случая, не знали о тайничках для дубликатов. Вот так, учись-познавай.

Эх, был бы сейчас Кленов, вдвоем они быстрее справились бы с этими пятью сейфами. Загорелось этому Гусарову. Валентина скоро к вокзалу тронется, а он, Иван, корячится тут с шифровиком. Давай, давай, падла! Хороший ты мой, давай! Т-с-с... Поехал, поехал, родимый! Вот так. Жалко, что мало времени. Любит он эти победные минуты.

— Все? Ну ты молоток! Семь минут!

Это Гусаров вошел в кабинет. Иван вскинул руку:

— Стой! Показывай другой ящик. У меня мало времени. Потом посмотришь содержимое.

Так, второй. Хорошо, хоть удобное расположение скважины. Бывает, так намучишься! Есть скважины у самого пола. Один сейф они с Петровичем раскрывали лежа. Все бока отлежали перед неподдающимся. Но еще хуже, когда на стул перед ним не сядешь и в полный рост не поработаешь. Бывает, что часами буквой «зю» стоишь. Хорошо хоть никто не видит. В позе прачки с фонариком в зубах. А как же без подсветки? Маленький, плоский на шнурочке. За зуб подцепишь и светишь куда надо. Ох и ломит потом! Так ломит в спине! Ха! Один сейф был совсем без замочной скважины! Петрович то ли болел, то ли в отгуле был, то ли в загуле. Приехали за Иваном из тюрьмы. Какая-то тюрьма-больница. Для психов, что ли. Не-е-е, не хотелось в тюрьму. Сам запах ее такие воспоминания нагонит! А надо. Задание. Хошь не хошь, а заставят.

Таких Харитоненко еще не видывал. Цацка! Подушка окантована позолотой, шесть ангелочков, тоже золоченых, внакладку присобачены. Невелик и сделан любовно. Иван загляделся. Ангелочки в развевающихся одеждах в трубы трубят, по золоту отсветы играют. А... Так-так...

— Куда ключ-то суют, поручик Ржевский? — не выдержав, спросил Иван у сопровождающего офицера.

Харитоненко ощупал глазами каждый сантиметр дверцы, но замочной скважины опять не нашел! Про такое Петрович не рассказывал.

— Не знаю, спросим.

Сейф остался сиротой потому, что работавшая в этом кабинете женщина плюнула в лицо начальнику и ушла с работы. Вместе с ключом. Вкалывала, вкалывала в тюрьме за обещанную жилплощадь и поняла в конце концов, что не дождется. Хлопнула дверью и пропала. Никто, кроме нее, много лет к этому сейфу не подходил, ибо вела эта женщина секретное делопроизводство.

Офицер пошел искать человека, который мог бы дать подсказку. А Иван сладострастно ощупывал сейф. Как девку новую. Девку непознанную, с секретом. Нет у этой девки влагалища!

— Заросло оно, что ли? — спрашивал себя Иван.

Щупал, думал, курил... И привел офицер какого-то замшелого старика.