Коптский крест - Борис Батыршин

Приказчик предвкушал недурной барыш — а потому не заметил молодого человека гимназического облика, отправившегося вслед за лейтенантом. А, впрочем, он, скорее всего, и так ничего не заметил бы — мало ли на улицах Москвы гимназистов?

Впрочем, что за глупости — морской офицер на жандармской службе? Невиданный моветон — и приказчик, отогнав прочь ненужные мысли, привычно принялся полировать промасленной тряпочкой штуцер системы Пибоди-Мартини. Но, стоило приказчику прикоснуться к вороненой стали казённика, как на его вдруг снизошло — он вспомнил, то, о чем безуспешно гадал перед самым появлением морского офицера. Ну, конечно! Мальчик, гимназист, сопровождавший необычного молодого человека, был сыном учителя Екатерининской женской гимназии! Как-то приказчику случилось доставлять туда покупку — чучела хищных зверей, приобретенные каким-то благотворителем для гимназического кабинета естественной истории. И так уж вышло, что учителя, преподававшего эту дисциплину, в тот день в гимназии не было — и покупки принимал учитель словесности. А тому как раз помогал его сын, — тот самый мальчик-гимназист, спутник подозрительного молодого человека.

А ведь давешний моряк настойчиво расспрашивал, где найти ребят, купивших в лавке револьвер Галана! За те скудные сведения, которыми поделился с лейтенантом приказчик, тот отблагодарил — и отблагодарил достаточно щедро. Так, небось, и тут не поскупится? И обрадованный перспективой получить еще пару пятиалтынных, приказчик отставил в сторону штуцер и принялся паковать приобретенный лейтенантом «винчестер», чтобы самолично доставить его по адресу.

В общем, сбылась мечта идиота. Мы шли по Никольской и я думал только о том, как приду домой и с головой уйду в самое медитативное на свете занятие — в возню с оружием. Собрать-разобрать, смазать, удалить излишки смазки, провернуть барабан, несколько раз вхолостую щелкнуть курком. Потом открыть коробку с патронами и выставить рядком масляно блестящие латунные цилиндрики… Все это было таким реальным, что я даже зажмурился.

Я люблю пистолеты. В нашем страйкбольном клубе инструктором по этой науке — настоящий специалист, отставной оперативник ФСБ. И учит он нас на совесть, без скидок на специфику страйкбола. «Когда-нибудь пригодится», — говорит он, — «хотя, не дай Бог, конечно».

А к тому же — прошлым летом, когда я гостил у мамы, в Штатах — она, потерпев неудачу в попытках в пятый раз отправить меня в какой-то там «лагерь зеленых скаутов», вняла моим слезным просьбам и оплатила двухмесячный интенсивный курс пистолетной стрельбы. Так что, кроме старых добрых ТТ и Макара с ЧеЗетом, из которых систематически удавалось пострелять в московском тире, я в удовольствие пострелял и кольта 9-11, и из револьверов, и даже из раритетного «писмейкера»[96] с одинарным действием. Так что оружейную лавку я покидал крайне неохотно, строя планы о том, как, когда-нибудь, вернусь сюда и скуплю пол-магазина.

Оставалось еще одно дело. Я с усилием отогнал от себя видение галановских патронов, выстроившихся… ну, скажем, на верхней грани монитора — чем плохо? — и полез пальцами в карман, извлекая бумажку, врученную мне отцом перед сегодняшним визитом в 19-й век.

Он затеял-таки проверить, куда мы, собственно ходим последние 5 дней — в свое прошлое, или все-таки в параллельный мир? Отец, оказывается, еще в первый день нашего Большого Приключения сообразил, как это сделать — и вот теперь мне предстояло этот замысел осуществить.

Представьте, что вы нашли в Ленинской Библиотеке (правда, сейчас она называется как-то по другому[97], но это неважно; Ленинка — она Ленинка и есть), подшивку газеты за 1886 год. В нашем случае — это газета «Московские Ведомости». Находим в подшивке номер за определенное число — и старательно его изучаем. Потом — отправляемся в 19-й век и относим в редакцию срочное объявление, которого заведомо не было в том самом номере газеты. Можно даже без многозначительной аббревиатуры и картинки в виде ядерного гриба[98]. Затем — дожидаемся завтрашнего дня, приобретаем пару номеров газеты у ближайшего мальчишки-разносчика и возвращаемся в 21 — й век.

Догадались, что дальше? Точно — снова идем Ленинку и снова берем ту же самую подшивку «Московских новостей». Если библиотечный экземпляр претерпел изменения и теперь совпадает с тем, что мы принесли из прошлого — значит, наша дверка за нарисованным очагом соединяет две эпохи одного и того же мира. Проще говоря — проходя через подворотню, мы попадаем в наше прошлое. Ну, или в будущее — смотря с какой стороны идти.

Ну, а если библиотечный экземпляр стался прежним и никакой «новодельной заметки» там не появилось — что ж, значит, наш 21-й век и тот 19-й, в который мы нашли лазейку, относятся к разным, параллельным мирам, пока еще (это отец так сказал) неотличимо похожим один на другой. Очень меня это «пока еще» заинтересовало — был в нем какой-то скрытый намек, и я даже догадываюсь, какой…

Газета «Московские Ведомости» с самого 1756 года, когда она была создана указом императрицы Елизаветы Петровны, располагалась при Московском Университёте. Там, в университетской типографии она печаталась, там же располагалась и редакция. Так что мы с Николкой, не мешкая, отправились на Моховую — время в обоих мирах летело параллельно, и отец наверняка уже начал волноваться; за всеми этими делами с открыткой и револьвером, я пробыл в прошлом вместо отведенных на это двух часов уже больше пяти.

Против ожидания, визит в редакцию не занял много времени. Я передал бумажку с текстом объявления какой-то канцелярского вида барышне, заплатил положенные 50 копеек — и уже через 20 минут мы с Николкой вылезали из пролетки на родной Гороховской улице.

Яша, умотанный, как ломовая лошадь, плелся по переулку в сторону Садовой. Денег уже не оставалось, и он не мог позволить себе даже взять «ваньку» до Никольской. Траты этого дня опустошили Яшины карманы — 15 копеек на извозчиков, два пирожка, когда стало совсем уж кишки подводить от голода… Да, еще 20 копеек помощнику — ушлому малому из лавки Серебрянникова… надо, кстати, разыскать его и потребовать отчёта в слежке за моряком…

Один раз Яша чуть было не попался — старший из мальчиков в какой-то момент встретился с ним глазами, и Яша с ужасом подумал, что все, он замечен и слежке конец. Но, видимо, это была случайность — мальчик отвел взгляд и принялся рассматривать что-то на другой стороне улицы. Яша облегченно выдохнул — пронесло! И, на всякий случай, поотстал своих подопечных еще шагов на двадцать.

Но самое ужасное — Яша ни на шаг не приблизился к цели. Мальчишки, за которыми он ходил весь день, доехали, до Гороховской, отпустили извозчика… а потом — повторилась та же чертовщина, что и в первый день слежки. Яша не мог понять, как он умудрился прозевать момент, когда один из мальчиков пропал. Улица была пуста, мальчики неспешно шли вдоль фасада дома, и вдруг…

Когда второй «объект», гимназист, скрылся в подворотне своего дома, Яша почувствовал, что у него опускаются руки. Второй раз, на том же самом месте, объект уходит из-под наблюдения — практически среди бела дня, в тепличных условиях… стоп! На том же самом месте? Яша повернулся и, несмотря на усталость, опрометью бросился назад. Добравшись до дома давешнего гимназиста, юноша дважды точно воспроизвел свой маршрут — и сегодняшний, и тот, которым он следовал позавчера. Да, точно… вот здесь Яша перешел улицу; те двое следовали по той стороне, он на минутку отвлекся, и тут…

Юношу пробил холодный пот. Получалось, что сегодняшний подросток пропал точно на том же самом месте, где день назад сгинула парочка, порученная его, Яши вниманию — тот же самый мальчик и его отец. Причем — в обоих случаях с ними был давешний гимназист, и в обоих случаях он-то остался на месте! Яша раз за разом прокручивал ситуации — по шагу, заставляя память воспроизвести мельчайшие детали… есть! Оба раза его подопечные останавливались и вроде бы говорили друг с другом, делали какие-то жесты… прощались? Похоже. А через мгновение подозрительные гости исчезали, и гимназист оставался один. И, как ни в чем ни бывало, возвращался домой — вот в этот самый дом, у фасада которого все и происходило!

Яша чувствовал, что все это должно что-то означать — причем, что-то очень важное. Но вот что именно — фантазия пока отказывала. Во всяком случае ясно было одно: делиться этими «фактами» с дядей Ройзманом не стоило. Пока. Наверняка не поймет и уж точно — не оценит. А вот как-то объяснять отсутствие результата Яше придется уже сегодня…

Глава двадцать вторая

«…Несмотря на все трудности, к 1880 году в Петербурге было зарегистрировано более 50-ти велосипедов. Первое официальное состязание прошло в Москве 24 июля 1883 г. на дистанциях 1,5 и 7,5 верст и носило международный характер. В состязаниях участвовали американский, австрийский и английские спортсмены. 1883 год и отмечается как дата рождения велосипедного спорта в России. Вторым по значению для развития отечественного велоспорта было соревнование, состоявшееся 23 сентября 1884 г. на Царском Лугу (Марсовом поле) в Санкт-Петербурге. Эти выступления ускорили создание Московского и Петербургского обществ велосипедистов-любителей.