Лягушка Баскервилей - Дарья Донцова

Охая, Раиса вошла в предбанник, где располагались раковины, и вздрогнула: у зарешеченного окна маячила фигура в застиранном халате, а в воздухе отчетливо пахло дымом.

– Эй, – завозмущалась санитарка, – совсем обнаглела? Курить нельзя! Только у черного хода!

– Так туда не пройти, – тихо ответила больная, – выход на лестницу заперт.

– Правильно, – кивнула Раиса. – А неча по ночам шастать! Иди в палату, иначе доктору сообщу – он тебе укол поставит, не пошевельнешься потом.

Внезапно женщина заплакала, вернее, безнадежно заскулила, словно крохотный щенок, которого выбросили умирать на мороз. У Раисы, человека нежалостливого и абсолютно равнодушного к больным, неожиданно защемило сердце.

– Че сопли льешь? – нарочито грубо поинтересовалась санитарка. – Ты ведь Королькова, из двенадцатой?

– Да, – кивнула психопатка.

– Считай, тебе повезло, – решила на свой манер утешить поднадзорную Раиса. – Лежишь в хорошей палате на двоих, лечат, кормят, че еще? Молодая совсем, выйдешь на свободу, устроишься…

Какие твои годы! На Лаптеву из семнадцатой глянь, вот где беда – шизофрения настоящая. А у тебя всего-навсего невроз! Ну психанула, вены порезала, так будь умней, больше не идиотствуй.

– Мне страшно, – прошептала Лариса.

– Глупости, – отмахнулась Раиса. – Селедку на ужин ела?

– Да.

– Воду пила?

– Три стакана.

– Вот кошмары и мучают, – зевнула санитарка. – Совсем Катька-повариха без ума, разве можно людям на ужин соленое готовить! Умойся и ступай к себе.

– Мне страшно, – повторила Лариса.

– Не бойся, никому не скажу, что ты курила в туалете, – пообещала санитарка, – не накажут за нарушение режима.

– Мне страшно, – с остановившимся взглядом твердила Лариса. – Но сама виновата, язык распустила, ведь она обещала помочь… И жутко, и поверить хочется…

– Ты о чем?

Лариса прижалась к стене:

– Я скоро умру.

– Во, придумала! По какой причине?

Королькова опустила глаза.

– Не дурничай, – строго сказала Раиса, – иди спать.

И тут Ларису словно прорвало.

– Миленькая, – затараторила она, – помоги, выручи! Я в еще худшую беду попала. Отдам шахматы тебе. Они цены не имеют, такие дорогие! За ними все и охотятся, но я их боюсь! Не верю! Поэтому молчу, говорю, что память отшибло. А Юльке сказала… Ой, господи! Худо как!

Из всего услышанного Раиса уловила лишь слова про некую ценную вещь, поэтому живо велела:

– А ну, пошли в сестринскую, там никого нет.

Очутившись в комнате для среднего медицинского персонала, Лариса еще больше впала в раж и начала говорить нечто несусветное:

– Есть женщина, она все придумала, а я согласилась… Мне было некуда деваться. Вообще! Мы вместе учились… Я дура!

В конце концов Ларисе удалось взять себя в руки, и Рая сумела хоть немного разобраться в ее речах.

Лариса в свое время училась в институте, там и познакомилась с девушкой-однокурсницей. Завязались тесные отношения, подруга стала приглашать Лару к себе в гости, и спустя некоторое время Лариса поняла, что отец приятельницы оказывает ей знаки внимания. Лариса, не желавшая неприятностей, сообщила о ситуации дочери любвеобильного папаши, а та…

Раиса замолчала.

– Говорите скорей, – поторопила я. Санитарка ухмыльнулась:

– Сначала купи телик.

– Понимаете, в вашем магазине не принимают кредитки.

– Это что такое?

– Неважно, – решила я не забивать голову Раи сведениями о современных способах банковских расчетов. – У меня нет с собой наличных денег. Вернее, они были, но я ведь уже купила один телевизор.

– А дома есть?

– Да.

– Поезжай и возьми.

– Непременно, но сначала довершите рассказ про Ларису, пожалуйста!

Рая сложила конструкцию из трех пальцев и повертела ею перед моим носом:

– Накось выкуси. И тут меня осенило:

– В гостинице должен быть банкомат!

– Эт-та чего?

– Автомат, который выдает деньги. Раечка, умоляю, никуда не уходите! Я съезжу в отель и вернусь с необходимой суммой.

– Ладно, – закивала санитарка, – но только сегодня – завтра будет поздно. Кто первым заплатит, для того и станцую.

Я, уже успевшая дойти до двери, обернулась:

– Что значит «кто первый заплатит»? Вы еще кому-то собрались рассказать о Ларисе?

– Нет, – живо ответила Раиса. Но потом вдруг рассмеялась: – Тараканьи бега у нас: кто живее к финишу прилетит, того и тапки.

– Рая! Что вы несете?

– Ты лучше за деньгами беги, – продолжала веселиться санитарка.

Ощущая тревогу, я взялась за ручку двери и не утерпела:

– Рая, скажите, Лариса умерла? Отчего? Какова причина смерти?

Санитарка откровенно усмехнулась:

– Да, умерла. Сердце сдало. Капель у сестер сперла и выпила. Елены Николаевны не было, дежурный врач пьяный, Зинаида сама все бумаги оформила. Она и похоронами занималась. Все. Ступай за деньгами. Остальное после расчета.

Я вышла на крыльцо и побежала к калитке.

– Эй, богатенькая! – раздалось сзади.

Я обернулась. На крыльце, сложив руки на груди, стояла Раиса с сигаретой в зубах.

– Умерла-то умерла, – прохрипела она, щурясь от дыма, – только, знаешь, оно ведь по-разному случается! Отбросил человечек копыта, а потом вдруг взял да ожил. Думали, концы в воду, а он тута. Во какая ботва! Ты гони живо, неровен час, опоздаешь, закроется твой деньгомет!

Расхохотавшись, женщина ушла в дом. Я, дрожа от азарта, понеслась к гостинице.

Глава 21

Подлетев к ресепшен, я закричала:

– Есть тут кто живой?

– Иду, иду, – откликнулся тоненький голосок, и из служебного помещения вынырнула тетка необъятных размеров с пирожком в руках. – Чего хотите?

– Где у вас банкомат?

– Такой, что деньги дает?

– Верно.

– А в холле, за пальмой, – равнодушно ответила дежурная и плюхнулась на рабочее место. – Во народ, поесть не дадут!

Я кинулась к здоровенной зеленой метле, торчавшей из огромной кадки, и, о радость, увидела то, что нужно. Запихнула кусок пластика в щель. Так… язык русский, ПИН-код, выдача наличных, чек…

Внутри железного ящика послышалось гудение, на экране вспыхнула надпись: «Данная операция невозможна». Но я не стала огорчаться, слава богу, изучила идиотские машины. Скорей всего, в банкомате закончилась бумажная лента. Значит, изменю задание. Язык русский, ПИН-код, а вот чека не надо, обойдусь без него…

Опять послышалось мерное гудение. «Данная операция невозможна». Хорошо, нет необходимости грызть ногти, опять скорректируем желания. Язык русский, ПИН-код, чека не надо, а вот денег попросим вполовину меньше… Наверное, в ящике лежат сегодня мелкие купюры, сотенные, а толстая пачка не может вылезти сквозь щель.

Банкомат вздохнул, моргнул экраном и выдал: «Данная операция невозможна». Я стукнула его кулаком:

– Немедленно работай!

Но даже столь радикальное средство, как избиение железного ящика, не подействовало. Я вернулась на ресепшен.

– Банкомат заправлен?

Дежурная, теперь запихивавшая в себя кусок торта с жирным желто-красным кремом, чуть не подавилась:

– А его что, надо бензином заливать?

– Нет, – пытаясь сохранить хладнокровие, ответила я.

– Тогда чего про заправку спрашиваете?

– Банкомат заряжают, заправляют – можно и так сказать, – но не топливом, а деньгами. Когда к вам приезжали из банка?

– Ну… в прошлом году.

– Невероятно!

– Почему?

– Ни в один агрегат нельзя запихать десять мешков ассигнаций, не бывает банкоматов, которые безостановочно работают двенадцать месяцев.

– А зачем его наполнять? – заморгала толстуха.

– Люди деньги вынимают, а откуда, по-вашему, купюры в банкомате берутся?

– К нему никто не ходит, – пояснила администратор.

– Даже иностранцы?

– Ага, они в кассе обналичиваются.

– Это где?

– На Ленинской, – нудно начала объяснять дорогу дежурная, – тама отделение банка имеется.

Я понеслась в указанном направлении. Влетела в небольшое помещение и увидела еще одну тетку, по виду – родную сестру дежурной из гостиницы.

– Где банкомат? – еле-еле справившись с сердцебиением, спросила я.

– Слушаю вас.

– Где банкомат?

– Слушаю вас.

– Где банкомат?

– Слушаю вас.

Вот тут река возмущения сломала плотину воспитания, я бросила взгляд на бейджик, украшавший монументальный бюст, и заорала:

– Кондратюк Галина, прекратите издеваться над клиентом. Где банкомат?

– Слушаю вас, – привычно выдала тетка, а потом вдруг обиженно протянула: – И чего не нравится? Я банкомат!

Настал мой черед удивляться.

– Вы?

– Я.

– И как из вас деньги вытащить? Куда запихнуть кредитку? Страшно представить себе, из какого места потом придется банкноты доставать! – взвизгнула я, окончательно потеряв самообладание.

Галина поджала губы:

– Ох, народ! Ясное дело, не в меня карточку пихают, давайте ее сюда. Что имеем?