Пустой стул - Джеффри Дивер

Похожий восторг, только во сто крат сильнее. Мери испытала на прошлой неделе, когда гуляла по берегу Пакенока в районе Блэкуотер-Лендинг и обнаружила что-то в просевшей земле. Опустившись на корточки, девушка принялась разгребать руками сырую почву с осторожностью хирурга, проводящего операцию на сердце. И она не ошиблась. Это действительно оказались древние реликвии — доказательства, которые она так давно искала. Ибо у двадцатитрехлетней Мери-Бет Макконнел была своя теория, заново переписывающая целую страницу истории освоения Америки.

Как и все школьники Северной Каролины и большинство школьников Соединенных Штатов, Мери-Бет Макконнел интересовалась на уроках истории судьбой исчезнувшей колонии Роанок. В конце шестнадцатого века английские первопоселенцы высадились на острове Роанок, расположенном у побережья нынешней Северной Каролины. Отношения с местными индейцами у них не сложились. С приближением зимы запасы еды стали таять, и губернатор Джон Уайт, основатель колонии, отправился в Англию за помощью. Вернувшись, он обнаружил, что все колонисты, более ста человек, бесследно исчезли.

Единственным указанием на случившееся было слово «Кроатон», вырезанное на стволе дерева рядом с поселением. Так индейцы называли остров Гаттерас, расположенный милях в пятидесяти к югу от Роанока. Большинство историков сходились во мнении, что поселенцы погибли во время морского перехода в Гаттерас или были убиты на острове, хотя не имелось никаких свидетельств того, что им удалось добраться туда.

Мери-Бет несколько раз бывала на острове Роанок и видела театрализованную интерпретацию трагедии, разыгравшейся на нем больше четырехсот лет назад. В детстве она была очень тронута этим. Однако, только поступив в университет Северной Каролины, девушка смогла ознакомиться со всеми материалами, касавшимися Исчезнувшей колонии. Среди вопросов, не имеющих ответов, были судьба девочки по имени Вирджиния Дэр и легенда о Белом олене.

Мери-Бет Макконнел, единственному ребенку, девочке упрямой и целеустремленной, эта история пришлась по сердцу. Вирджиния Дэр была первым ребенком английских поселенцев, родившимся в Америке. Внучка губернатора Уайта, она исчезла вместе с остальными колонистами. Предположительно погибла на острове Гаттерас или по пути к нему. Но, продолжая исследования, Мери-Бет узнала, что вскоре после исчезновения колонии, когда на восточном побережье появились новые поселенцы из Англии, возникли первые легенды об Исчезнувшей колонии.

В одной из них утверждалось, что не все колонисты погибли в пути и были убиты. Оставшихся в живых взяли к себе племена местных индейцев. Вирджиния Дэр выросла и стала красивой девушкой — светловолосой, мужественной и независимой. Ее полюбил шаман, но она отвергла его чувство. Вскоре после этого девушка исчезла. Шаман заявил, что, обидевшись на нее, он превратил ее в белого оленя.

Конечно, никто ему не поверил, но вскоре охотники начали встречать в окрестных лесах прекрасного белого олененка, которому подчинялись все звери. Племя, напуганное чудодейственной силой животного, объявило награду тому, кто его поймает.

Один молодой воин, загнав оленя, пустил в него стрелу с серебряным наконечником. Стрела пронзила благородному животному грудь, и, умирая, олень посмотрел на охотника человеческими глазами.

— Кто ты? — спросил зачарованный юноша.

— Вирджиния Дэр, — прошептал олень и умер.

Мери-Бет решила присмотреться к преданию о Белом олене повнимательнее. Она провела много дней и ночей в архивах всех трех местных университетов, изучая дневники и архивы шестнадцатого и семнадцатого веков. Ей удалось найти несколько упоминаний о «белых оленях» и «таинственных белых животных», замеченных в северо-западной части Северной Каролины. Но ни один из этих случаев не произошел на островах Роанок или Гаттерас. Загадочных животных видели «на берегах черной воды, там, где Извивающаяся река, вытекая из Огромного болота, поворачивает на запад».

Мери-Бет было известно, что нередко за самым неправдоподобным вымыслом преданий стоят реальные факты. Девушка предположила, что первопоселенцы, опасаясь нападений индейцев, нацарапали слово «Кроатон», чтобы сбить преследователей с толку, а сами отправились не на юг, а на запад, и устроились на берегу — ну да, «извилистой» реки Пакенок, там, где в настоящее время стоит городок Таннерс-Корнер. Колония разрасталась, становилась все сильнее, и индейцы, испугавшись угрозы со стороны пришельцев, напали на них и всех перебили. Исходя из легенды о Белом олене, Мери-Бет позволила себе предположить, что Вирджиния Дэр погибла одной из последних с оружием в руках.

Что ж, такова была ее гипотеза, но девушке долго не удавалось найти никаких документальных подтверждений. Она целыми днями бродила в окрестностях Блэкуотер-Лендинг с древними картами, пытаясь определить, где именно могли высадиться поселенцы. И вот, наконец, на прошлой неделе гуляя по берегу Пако, Мери-Бет нашла доказательство существования в этих местах Исчезнувшей колонии.

Когда девушка сказала своей матери о том, что собирается проводить археологические раскопки в Блэкуотер-Лендинг, та пришла в ужас.

— Только не там! -воскликнула полная миссис Макконнел так, словно опасность угрожала ей самой. — Именно там Насекомое убивает людей. Если он тебя там увидит, тебе несдобровать.

— Мама, — возмутилась Мери-Бет, — ты совсем как те дураки из школы, что над ним издеваются.

— Я же просила тебя никогда не употреблять это слово. То, что на букву "д".

— Мам, ты говоришь прямо как пуританка с переднего ряда.

В церкви Таннерс-Корнера в первом ряду сидели ханжи, очень обеспокоенные моральным обликом — в основном, других людей.

— Даже от одного названия становится жутко, — пробормотала Сью Макконнел. — «Блэкуотер» — «черная вода».

Мери-Бет терпеливо объяснила матери, что в Северной Каролине десятки мест носят название Блэкуотер. Любой ручеек, вытекающий из болота, называют «черной водой», поскольку вода действительно темная от остатков гниющих растений. А река Пакенок питаема Огромным Страшным Болотом и окружающими топями.

Однако это нисколько не успокоило ее мать.

— Ну пожалуйста, не надо... — Увидев, что ее увещевания тщетны, она выпустила стрелу с серебряным наконечником: — Теперь, когда отца нет, если с тобой что-нибудь случится, у меня никого не останется. Надеюсь, ты не этого хочешь?

Но Мери-Бет, распаленная адреналином, издавна питающим исследователей и первооткрывателей, собрала в рюкзак кисточки, щетки, банки и мешочки для образцов и, захватив лопату, вчера утром вышла из дома и отправилась на запад, горя желанием продолжать раскопки.

И чем это закончилось? На нее напал Насекомое и похитил ее. Мать оказалась права.

Сейчас, сидя в душном тесном домике, мучимая болью, на грани помешательства от жажды, Мери-Бет думала о своей матери. После того как рак отнял у нее мужа, вся жизнь Сью Макконнел рассыпалась на части. Она перестала встречаться с друзьями, забыла о добровольной работе в больнице. Мери-Бет постепенно принимала на себя роль родителя, в то время как мать ее скатилась до бесконечного сидения перед телевизором. Капризная, вспыльчивая и придирчивая, она превращалась в избалованного ребенка.

Однако одним из правил, которые преподал Мери-Бет ее отец — и жизнью, и даже смертью, — было то, человек должен независимо ни от кого выполнить то, что ему предначертано судьбой. Мери-Бет не бросила университет и не устроилась на работу поближе к дому, как настаивала ее мать. Девушка балансировала между необходимостью помогать матери и желанием закончить обучение. А когда она в следующем году получит диплом, ей предстоит найти место в археологической экспедиции. Если раскопки будут вестись где-нибудь неподалеку — замечательно. Но если ее направят исследовать быт индейцев в Санта-Фе, эскимосов в Аляске или негров в Манхэттене — что ж, туда Мери-Бет и отправится. Конечно, мать свою она никогда не забудет, но в первую очередь ей надо думать о том, как строить собственную жизнь.

Вот только сейчас, когда ей нужно продолжать раскопки в Блэкуотер-Лендинг и искать новые доказательства пребывания Исчезнувшей колонии, она торчит здесь, в любовном гнездышке подростка-психопата.

Девушку захлестнула волна безысходности.

Она почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

Но Мери-Бет решительно их остановила.

Держись! Будь сильной. Будь дочерью своего отца, который боролся с болезнью двадцать четыре часа в сутки.

Будь Вирджинией Дэр, поддерживающей духом первопоселенцев.

Будь Белым оленем, царем всех лесных животных.

И тут, когда Мери-Бет вспоминала изображение волшебного оленя в книге преданий Северной Каролины, на опушке леса снова что-то мелькнуло. Из зарослей вышел Миссионер с большой черной сумкой на плече.