sВОбоДА - Юрий Козлов

Изучив возможности, связи, финансовую «глубину» (шест дна не достал) вышедшей на нее международной корпорации, Аврелия окончательно убедилась, что хитрости неуместны. Эти люди сами могли легко решить любые проблемы. То, что они обратили внимание на «Линию воды», было чудом. Но ей вспомнилось другое изречение Укропчика: «Увидеть чудо своими глазами — шанс понять, где тебя хотят нае…».

После того, как схлынула первая волна радости по поводу проекта «Чистый город — чистые люди», Аврелии захотелось определить причину чуда и степень собственного риска в процессе превращения сказки в быль. Аврелия не сомневалась, что рождена «чтоб сказку сделать былью», но в надежности предлагаемых ей в лизинг «стальных рук-крыльев» и «сердца — пламенного мотора» следовало убедиться.

Она решила встретиться с тезкой победителя Хазарии на нейтральной территории, а именно в ресторане, куда Укропчик поставляла экологически чистую брынзу и зелень. Вино в этом ресторане подавали в амфорах. На стене висела цветная фотография: президент в костюме для дайвинга поднимает с песчаного дна точно такую же, как в ресторане, амфору. Подпись, правда, под фотографией была какая-то странная: «Человек-амфибия пьет за твое здоровье, козел!»

Проходя в сопровождении официанта по вестибюлю к заказанному столику, Аврелия внимательно посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела максимум на двадцать пять. Это свидетельствовало, что чудо — реально, как вода из крана. Та самая «средняя вода», которой Укропчик по сию пору поливала на далеком греческом острове грядки с укропом.

Аврелия завернула в туалет, чтобы сполоснуть… «третью руку?» перед подписанием от имени ЗАО «Линия воды» контракта на осуществление проекта «Чистый город — чистые люди», или «Тангейзер-М», как они называли его со Святославом Игоревичем.

«Обман возвращает тебе красоту, — помнится, с грустью заметила однажды наблюдательная Укропчик. — Но почему только тебе? — от обиды ее зеленые глаза в тот давний день сверкали как фальшивые бразильские изумруды, партию которых она успешно реализовала через ювелирный салон „Bvlgari“, где работала „менеджером по работе с клиентами“, говоря по-простому продавщицей. — Я знаю, почему, — проницательно продолжила Укропчик. Поддельные изумруды в ее глазах превратились в настоящие — тяжелые, с как бы всплывающими золотыми искорками. — Потому что ты среди нас главная! У нас много жизней, но твои жизни — самые красивые. Почему так? — „чистая вода“ изумрудов в ее глазах превратилась в слезы. — Одним все, другим»… «Другим — укроп!», — ответила ей тогда Аврелия. И ведь как в… воду — «среднюю воду» — смотрела.

Она специально приехала в ресторан пораньше, чтобы осмотреться и сосредоточиться перед разговором со Святославом Игоревичем. У нас все готово, сказал он Аврелии, когда она договаривалась с ним по телефону о встрече. Нам все равно, где подписывать соглашение. Можно тихо, а можно с помпой — в Торгово-промышленной палате, или в Союзе промышленников и предпринимателей под телекамерами. Мы готовы проплатить сюжет, чтобы показали в новостях на всех каналах. Для рекламы проекта, работы с прессой нанят специальный человек. Вы с ним обязательно встретитесь. Кредитная линия «заряжена», продолжил Святослав Игоревич, никаких ограничений по финансам и поставкам оборудования не предвидится. Осталось только согласовать график работ. Поскольку речь идет о передовых инновационных технологиях, сказал он, нам удалось пробить через фонд «Сколково» серьезные таможенные льготы. Они не будут зафиксированы в договоре. Это значительно увеличивает ваш бонус, Аврелия. Вы получаете наш кредит под минимальные проценты, оплачиваете им наше оборудование, устанавливаете его с помощью наших специалистов, торжественно вводите в эксплуатацию при большом стечении начальства и благодарных горожан, а затем передаете весь комплекс на баланс московского правительства по договору о возмещении затрат. Все чисто, подвел итог Святослав Игоревич, нет никаких причин для сомнений.

Если все как он говорит, ужаснулась Аврелия, я рискую помолодеть до такой степени, что мне придется вернуться в утробу матери. Или, вообще, исчезнуть, раствориться в плаценте… Если, конечно, подумала она, утробу матери уподобить острову, а плаценту — соленой морской воде…

В голосе Святослава Игоревича, однако, не ощущалось радостной тревоги — спутницы ожидания больших денег. Напротив, некая усталость присутствовала в его голосе.

Аврелия вспомнила их самый первый разговор. Тогда Святослав Игоревич был не в пример живее.

Или он настолько богат, что деньги для него — тьфу, подумала Аврелия, или же он отвечает только за определенный этап проекта, а именно, договор с Аврелией, и до всего остального ему дела нет. Он передаст меня другому бегуну, как эстафетную палочку, подумала Аврелия. Это предположение ее огорчило. Ей предложили участвовать в забеге, дистанцию которого она не знала. Аврелия привыкла самостоятельно осуществлять свои мероприятия от «а» до «я». Но «Тангейзер-М» не был ее мероприятием. Аврелию использовали. Давали возможность заработать, но не посвящали в конечную цель.

Какой может быть конечная цель любого проекта в России? — задала себе вопрос Аврелия. И сама же ответила: деньги. Судя по тому, какой кусок ей играючи отрезали, каравай в диаметре был необъятен. Она поняла, что чем меньше вопросов будет задавать, тем ей же будет спокойнее. Неужели, горько усмехнулась про себя Аврелия, все люди — карты Бога, но далеко не все — открытые карты? Ей даже показалось, что Святослав Игоревич не видит особой необходимости в их встрече.

Может быть, доверим подготовку документов исполнителям, предложил он.

Но вскоре сам перезвонил, подтвердил время и место встречи.

На сей раз никакой утомленности (от денег?) в его голосе не ощущалось. Что-то произошло, подумала Аврелия, что-то такое, отчего значимость моей скромной персоны для них повысилась. И это, подумала она, вряд ли связано с контрактом, там все ясно, как в коридоре, где рад бы свернуть, да некуда. Значит, это связано… со мной — с тем, что они знают про меня, в то время как я не знаю, что именно они про меня знают и на что хотят обменять это свое знание? Не важно, сказала сама себе Аврелия, когда-нибудь это должно было произойти. Укропчик права, у нас много жизней. Вполне возможно, с одной из них пришла пора расстаться…

Проект «Чистый город — чистые люди» со всех точек зрения — политической, экономической, социальной и экологической — представлялся совершенным. Он, как патрон в ружье, идеально укладывался в популярную глобальную философию о ненасильственном единении человека и природы.

В России проект имел все шансы стать первым шагом на пути масштабного преобразования городской среды. Никакие государственные бюрократические структуры не должны были вставлять палки в колеса. Напротив, они могли только соревноваться в поддержке проекта, как некогда соратники Ленина на субботнике, задним числом вцепившиеся в легендарное бревно. Или — многочисленные доброхоты, некогда вытащившие (многие опять же задним числом) из морской пучины подполковника Брежнева на Малой земле, когда в катер, на котором мчался будущий генсек, угодила фашистская торпеда. Со Сталиным такие шутки не проходили. К его делам примазываться было опасно.

Столь точное попадание в общественно-государственную «мишень» наводило на мысль, что проект «Чистый город — чистые люди» либо продиктован самим временем, либо он — плод искушенного ума, досконально изучившего положение дел в стране. Россию, вспомнила чье-то изречение Аврелия, во все времена губили решения, которые нельзя было не принять ради ее спасения. И спасали, продолжила она спорную мысль, решения, которые ни в коем случае нельзя было принимать, потому что они вели ее к погибели.

С каждым годом весна и лето в России становились жарче и суше. Глобальное потепление климата особенно удручающе сказывалось на жителях больших городов, исходивших потом, задыхающихся в безвоздушных каменных лабиринтах. Воздух над асфальтом нагревался, как над утюгом, уносился вверх, лишая людей возможности дышать. Ситуацию могли бы частично исправить деревья, кусты и клумбы, но из-за «точечной» застройки парки и скверы в Москве были ликвидированы, как класс.

Проект «Чистый город — чистые люди» предлагал в предельно сжатые сроки проложить в столице России подземную трубопроводную (из сверхлегкой и сверхпрочной циркониевой пластмассы) систему увлажнения почвы с использованием новейшей инновационной технологии так называемого «водяного дыма», который еще иногда называли дымом БТ, то есть «без трения». На увлажняемых этим самым «водяным дымом без трения» участках почвы трава, кусты и деревья росли во много раз быстрее, чем, если бы их просто поливали водой. Вода элементарно смачивала землю. Дым БТ — воздействовал на почву на молекулярном уровне, соединяя в единую структуру атомы воды и земли. Но это было еще не все. Реакция (в пояснительной записке она называлась «холодным нейтринным синтезом») понижала силу трения внутри молекул воды. Освобожденные от прежде накрепко их сцеплявшей силы трения, молекулы воды начинали бурно делиться. «Высосанный» из почвы миллиграмм «водяного дыма» мгновенно превращался в кубометр натуральной воды.