Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Пернелл Соня

В течение двух недель Камероны, затаившись, выжидали. Они спали днем   и совершали лишь короткие бесшумные вылазки ночью, прислушиваясь к каждому незнакомому звуку и вглядываясь в темноту в поисках признаков движения. Наконец суматоха начала стихать. По сообщениям информаторов Вирджинии, полиция решила, что беглецы уже покинули страну. Их розыск прекратили, хотя лица агентов теперь были хорошо известны. Тем не менее пора было небольшими группами отправляться в Лион, и нужно было найти способ избежать лишнего внимания. Кто-то ехал поездом, кто-то – на грузовике. Все, согласно инструкциям, направились в отель «Гранд Нувель», где их ждала Вирджиния, чтобы подготовить к путешествию в Испанию. Некоторым потребовалось гораздо больше времени, чем другим, чтобы доехать до Лиона, избавляясь от «хвоста». Но даже когда освобожденные агенты добрались до места, атмосфера оставалась напряженной – побег из Мозака еще был у всех на слуху, – и поэтому, чтобы не привлекать много внимания, Вирджиния разделила их, быстро расселив по разным конспиративным квартирам. Двое остановились у одного из легендарных лионских парикмахеров Сопротивления, других приютила Жермен. 11 августа Вик телеграфировал в Лондон: «Весь клан Камерон, повторяю, клан Камерон благополучно переведен в Лион, повторяю, в Лион. Первая группа уезжает на следующей неделе»[177]. Впервые за долгое время на Бейкер-стрит был настоящий праздник.

Путешествие некоторых Камеронов до Лондона затянулось, и около половины из них по пути попали в испанскую тюрьму. Но благодаря изобретательности Вирджинии и Габи, а также с помощью Вика и других этот побег позволил Беге стать в будущем связистом Секции F. Четверо других – Хейс, Ливер, Лайон и Тротобас – стали выдающимися руководителями сети. За свои подвиги по возвращении во Францию Тротобаса – единственного из УСО – рекомендовали к присуждению Креста Виктории (высшей военной награды Великобритании). Хотя о побеге из тюрьмы Мозак поразительно мало говорят, официальный историк УСО признавал его «одной из самых полезных операций такого рода на этой войне»[178]. Масштабы и дерзость побега были столько велики, что многие в то время в большей или меньшей степени приписывали себе участие в его исполнении. На этом этапе войны Вирджиния отходила на задний план; она молчаливо продолжала продвигаться вперед. Многие из Камеронов сами не осознавали величины ее роли, но ее ближайшие помощники, такие как Курвуазье в Лионе[179], а позже и начальство в Лондоне, понимали, до какой степени успех операции зависел от нее. Насколько «Вирджиния Холл и мадам Блох» вдохновили, организовали и довели до конца такую   «дерзкую спасательную операцию», в конечном итоге ставшую легендой УСО, прямо «под носом у охраны», отмечает историк Э. Г. Кукридж. Вирджиния была «стержнем» этих «действий», заявлял официальный летописец УСО М. Р. Д. Фут после подробного изучения событий в Мозаке. Он объяснил, что многие из величайших триумфов УСО остались «совершенно неизвестными» никому, «кроме людей, которые были к ним причастны»[180]. Позже Морель также официально заявил, что Вирджиния «лично стояла за целым рядом побегов из тюрем, и во многих случаях организация этих побегов была целиком и полностью ее заслугой»[181].

В знак признания необычайного мужества Габи Блох УСО сделало все возможное, чтобы привезти ее с детьми в Великобританию для воссоединения с мужем. Оба они продолжили работу во французских службах безопасности в Лондоне и были представлены к ордену Почетного легиона, а Габи была рекомендована к Королевской медали за отвагу во имя Свободы. Впечатленное операцией Вирджинии в Мозаке, УСО рекомендовало ее к получению одной из самых высоких гражданских наград Великобритании, лишь на ступень ниже, чем титул Дамы. Действительно, она была, пожалуй, единственным полевым агентом Секции F, которого бы сочли достойным звания Командора Ордена Британской империи и который при этом все еще вел активную деятельность на вражеской территории. Поэтому обоснование, данное к ее рекомендации, не могло включать оперативные подробности и едва ли справедливо отражало ее заслуги: «Она всецело посвятила себя нашей работе, не принимая во внимание опасное положение, в которое подобная деятельность поставила бы ее, если бы она была раскрыта властями Виши. Она была неутомима в своей постоянной поддержке и помощи нашим агентам, сочетая высокую степень организаторских способностей с ясным пониманием наших потребностей… Ее услуги для нас нельзя переоценить»[182]. Вирджинии было отказано.

Позже, после освобождения Франции, на Бейкер-стрит наконец признали истинную степень вклада Вирджинии в «множество»[183] побегов, но больше всего – ее вклад в побег из Мозака. Во внутреннем меморандуме Секции F, написанном 21 ноября 1944 года, для потомков указали, что «многие из наших сотрудников обязаны своей свободой и даже жизнью» Вирджинии Холл. Однако внешний мир никогда об этом не знал.

Глава шестая

Шпионский улей

Устроенный Вирджинией дерзкий побег «террористов» из Мозака вызвал волнения в высшем руководстве нацистов, побудив Гитлера ввести жестокие репрессии во Франции. Это ясно дало понять, что Сопротивление теперь представляло серьезную угрозу и что полуавтономное правление Франции в южной зоне больше не было устойчивым. Неоднократные атаки на фабрики, грузовые поезда, немецкие автомобили, линии электропередач и военкомат в Лионе также доказывали Берлину, что администрации Петэна, несмотря на все ее обещания, нельзя доверять уничтожение главного внутреннего врага. Так что теперь Третий рейх должен был заложить основу для полной оккупации, приказав Виши выдать гестапо пятьсот французских удостоверений личности, чтобы помочь им проникнуть в секретные сети союзников по всей свободной зоне. В рамках операции «Донар», названной в честь германского бога грома, нацисты планировали наводнить южные города двойными агентами, чтобы выкорчевать и уничтожить оставшиеся террористические ячейки. Условия перемирия 1940 года гласили, что гестапо могло вмешиваться только в присутствии французской полиции, но теперь немцы просто арестовывали и пытали людей по собственному усмотрению. Главной их целью был Лион. «Котел уже бурлил, – как выразился один историк УСО, – и оставалось совсем недолго до его выкипания».

Главным приоритетом для немцев стал розыск ответственных за произошедшее в Мозаке и тех, кто был виноват в заметном росте эффективности и частоты актов саботажа. И у гестапо, и у абвера были подозрения в отношении американского консульства в Лионе, где Вирджиния по-прежнему была частым гостем, и теперь оно находилось под пристальным наблюдением. Однако эти две службы безопасности Третьего рейха были непримиримыми соперниками и соревновались друг с другом в погоне за главным призом. На тот момент в более выгодном положении был абвер, успешно расшифровавший коды УСО благодаря сержанту Бляйхеру и Ля Шатт. Выяснилось, что целью была либо «англичанка», либо «канадка»: женщина, причем «хромая дама» – или la dame qui boite, или Die Frau die hinkt, – которую звали Мари Монен. Но абвер предпочитал методический подход массовым арестам гестапо. Бляйхер не собирался действовать, пока не будет точно знать, кто она такая и с кем работает. Он также планировал до тех пор, пока не получит в свои руки один из ее радиопередатчиков, чтобы снова сыграть в funkspiel с Лондоном от ее имени. К началу августа у него уже был план по ее уничтожению – и срыву британских военных действий – и человек, который мог бы его осуществить. Этот месяц должен был стать ключевым.