Гвоздь в пятке - Барбара Маккафферти

– Плохой пес, очень плохой! – сказал я и погрозил Рипу пальцем.

Он этого терпеть не может. Я потянулся было к его ошейнику, чтобы выставить чудовище за дверь, но Рип ловко увернулся и шмыгнул под кресло, задев при этом рукав моего спортивного костюма.

– Бог мой! – воскликнула Корделия и округлила глаза. – Что за твари тебя искусали? – Она слегка отодвинулась и натянула на колени юбку.

Я улыбнулся и вернул рукав на место.

– Всего лишь комары. Сегодня вечером пришлось прогуляться, и вот…

Корделия пропустила мои объяснения мимо ушей.

– Знаешь, Хаскелл… – сказала она, тревожно поглядывая на Рипа, – от собак в доме мухи. Везде – и на коврах, и на мебели… повсюду! – Она сделала широкий жест. – А мухи – они ведь яйца откладывают! Тысячи! Сотни тысяч! Ты даже не представляешь сколько!

– Кроме шуток? – Я старательно отгонял мысль о том, что Корделия неожиданно превратилась чуть ли не в двойника моей экс-супруги. Семейная жизнь с Клодзиллой напоминала курс бесконечных лекций, где лектором неизменно была она. – Пожалуй, лучше выпроводить Рипа на веранду, – решил я и шагнул к креслу, под которое забился несчастный пес.

Корделия схватила меня за руку.

– Нет-нет, не нужно.

Я уж было обрадовался, вообразив, что Корделия все-таки не возражает против собаки в доме. Но радость моя длилась недолго.

– Мне уже пора… Заскочила на минутку – сказать, что очень переживаю. Ну, из-за твоих покрышек… И из-за собаки… ведь кто-то пытался ее убить…

Боже мой! Глядя в эти громадные голубые озера, я чувствовал себя ничтожным подлецом. Как я посмел хотя бы на долю секунды сравнить эту прелестную женщину с Клодзиллой! Как посмел вообразить, будто между ними есть хоть что-нибудь общее!!

– Очень тронут… но, право, не о чем беспокоиться…

– Как это не о чем! – перебила меня Корделия. – Я очень, очень беспокоюсь! – Она отвела глаза. – И поэтому хочу прекратить расследование.

Я так и остолбенел. Даже не смог совладать с челюстью, чем та немедленно и воспользовалась. Черт его знает, сколько я проторчал перед Корделией с разинутым ртом.

– Т-ты… меня… увольняешь? – выдавил я, когда первый шок наконец прошел. Да меня в жизни никто не увольнял!

Корделия заглянула мне в глаза. Улыбнулась. Уверен, улыбка эта задумывалась как дружески-успокаивающая. Но вашему покорному слуге она показалась снисходительной. Чтобы не сказать – покровительственной.

– Полно тебе, Хаскелл! – прощебетала Корделия. – Не следует считать, будто тебя уволили.

Неужели? Может, я должен считать, будто просто лишился работы?

Корделия ласково коснулась моей щеки.

– А вдруг с тобой что-нибудь случится? – мило улыбнувшись, шепнула она. – Ты… особенный, Хаскелл. Я не могу подвергать тебя такому риску. Уж лучше предоставить это дело полиции.

Верджил будет в восторге. Это уж как пить дать.

– Подсчитай, будь добр, все расходы. И не забудь… – она лукаво погрозила длинным изящным пальчиком, – включить в счет стоимость новых покрышек!

Я едва нашел в себе силы кивнуть. Уволен! Мой гомерический хохот никому не слышен, нет? А Корделия уже двинулась к выходу.

– Пока, Хаскелл… Завтра позвоню. Идет?

И что можно на это ответить? Нет, не согласен? Ты, мол, не в своем уме, если надеешься так просто от меня избавиться?

– Идет.

Я даже улыбнулся. И даже поцеловал Корделию на прощание.

А едва она ушла, вернулся в спальню. Рип войти следом не рискнул. Сообразил, умница, что у него есть все шансы нарваться на неприятности. Усевшись на пороге, устремил на меня преданный взгляд и приготовился ждать, пока я чего-нибудь надумаю.

А подумать-то было над чем.

Неужели Клодзилла права? Неужели я в самом деле испорченный тип, который видит в людях только плохое? Ну почему мне с трудом верится во внезапно вспыхнувшую страсть Корделии? Разумеется, у меня пропасть обаяния и все такое… Но видите ли, дамам, как правило, нужно время, чтобы углядеть шарм под маской нелепого Арлекина…

Итак, будем считать, что сегодня вечером здесь разыграли спектакль. Тут же возникает следующий вопрос: зачем? Кого защищает Корделия? Меня или все-таки кого-то другого?

Может, ей стало известно о сотрудничестве Джо Эдди и Делберта и она испугалась, что Юнис не перенесет ареста мужа?

Нет, как хотите, а это объяснение лишено здравого смысла. Корделия терпеть не может Джо Эдди. Она ведь сама сказала, что на месте сестры ушла бы от этого громилы. Окажись Джо Эдди за решеткой, Юнис было бы легче принять решение и избавиться от него. Нет, ради спасения зятя Корделия и пальцем не пошевелит.

Так в чем же дело? Бог мой, а что, если убийца все-таки дедуля?! Предположим, Корделия об этом догадалась и решила быстренько распрощаться с прозорливым сыщиком, пока правда не выплыла наружу?

Есть и еще один вариант. Возможно, самой Корделии угрожают. Она в опасности и вынуждена подчиниться чьим-то требованиям.

Проверив будильник – он был заведен на два часа, – я наконец лег в постель. Хоть недолго, а поспать не помешает.

Хаскелл Блевинс принял решение!

Даже если с этой минуты я работаю не на Корделию, а на себя, Джо Эдди и Делберту Симсу не отвертеться. В лепешку расшибусь, но узнаю, чем это они занимаются. Помнится, я уже говорил, что привычка – страшная сила. А привычки сыщика, боюсь, вообще неистребимы.

Увидев, как я забираюсь в постель, Рип, похоже, решил, что гроза миновала. Пес тихонечко прошмыгнул в спальню и улегся на коврик у кровати.

Максимум секунд через десять – во всяком случае, мне так показалось – затрещал будильник. От неожиданности я подпрыгнул чуть ли не до потолка. Рип недовольно гавкнул – ну как же, потревожили его сон!

Я прихлопнул кнопку будильника и рухнул обратно на подушку. Лежал и никак не мог сообразить, какого черта мне понадобилось вставать среди ночи.

Но потом память все же вернулась.

Я выполз из-под одеяла, включил свет, прошлепал в кладовку и сунул руку на самую верхнюю полку.

Не стану скрывать, чувствовал я себя при этом отвратительно. Но иного-то выхода не было. Раз уж меня ждал визит к Джо Эдди, то без кое-чего посущественнее фонарика не обойтись. Так, знаете ли, на всякий случай.

Ну а теперь представьте себе картину. Глубокая ночь. Заспанный пес таращится на меня как на сумасшедшего.

А хозяин этого самого пса заряжает пистолет.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В кромешной тьме пересчитывать колдобины и кочки по дороге на край света – то бишь к обители Джо Эдди и Юнис – оказалось еще приятнее, чем при дневном свете. Попытки объехать ямы были заведомо обречены на неудачу, даже фары оказались бессильны перед чернильной мглой. Держу пари, что к тому моменту, когда я свернул на обочину и заглушил мотор, парочка-другая из моих коренных зубов сидели в деснах далеко не так прочно, как в начале пути.

Однако дом Джо Эдди я разглядел без труда: кто-то весьма кстати оставил включенным фонарь на крыльце. Больше ни единого огонька в округе я не заметил – ни у Джо Эдди, ни у дедули. Гектора в пределах видимости и слышимости тоже не наблюдалось.

Впрочем, и расстояние до дома было еще приличным. Гектор мог запросто притаиться под крыльцом в надежде усыпить мою бдительность, чтобы потом без помех вцепиться мне в глотку.

Для начала я рассовал по карманам все необходимое для обыска. Заранее предусмотрев возможные трудности, я облачился соответствующим образом – в джинсы и футболку, поверх которой напялил джинсовую куртку с кучей карманов – вещь в таких делах незаменимая. В один карман я сунул фонарь, в другой – пистолет.

Кусачки и отвертку – на тот случай, если наткнусь на какие-нибудь запоры, – я пристроил в одном кармане джинсов, а в другой отлично поместилась роскошная отбивная в пищевой пленке, которую перед выходом я извлек из холодильника.

Не могу не отметить, что отбивная привносила некое разнообразие в ощущения. Ледяной компресс у бедра способен остудить какой угодно темперамент.

Но без отбивной было не обойтись. Я рассчитывал на нее как на запасной вариант. Придется пустить в ход мясо, если, не дай бог, не сработает инъектор. Пускать в ход огнестрельное оружие не хотелось. Симпатяга Гектор тут вообще ни при чем, он всего лишь выполняет свою работу. Даже мерзкий характер вряд ли стоит вменять ему в вину. Будь моя жизнь связана с Джо Эдди, я и сам, пожалуй, стал бы бросаться на людей.

И все же лучше, чтобы инъектор сработал. Меня так и подмывало испробовать действие транквилизатора на Рипе – в наказание за безобразное обращение с Корделией, но потом все же от этой идеи пришлось отказаться. Пожалуй, эксперимент с усыплением Рипа мог обернуться крупными неприятностями. Этот лентяй в два счета привык бы дрыхнуть со снотворным.

Пес-наркоман! Только этого мне не хватало!