Золотое правило этики - Чингиз Абдуллаев

– Это в том случае, если вы – кающаяся Магдалина. А вы не похожи на нее.

– Похож! – упрямо возразил хозяин кабинета. – Да еще как! Знаете, сколько я сделал для Галины. Перевел ее старшую дочь в Санкт-Петербург, оплатил там свадьбу, устроил ее заместителем директора. Мужа взял на работу, сейчас оплатил ему больницу, этот его аппендицит. Младшая дочка учится за мой счет. Сделал для их семьи все, что только мог. А Галина все равно меня простить не хочет. Я ее иногда спрашиваю об этом, а она молчит. Ни разу ничего не сказала.

– Вы сломали ее семейную жизнь. Она не собиралась изменять своему мужу. Из-за вас развелась с ним. Есть такие люди, которые не могут жить во лжи. Понимаете? Они просто не способны на это.

– Вы мне не сказали про себя. Неужели вы сами никогда не встречались с замужними дамами или вообще не изменяли жене? Только откровенно.

– Изменял и встречался. Но делал это, не используя свое материальное или служебное положение. Никогда в жизни. Ни одна женщина в мире не сможет сказать, что я ее обидел или оскорбил. Ни единая, господин Концевич.

– Значит, вы счастливый человек. А я другой, – сказал Сергей Викторович. – Что поделаешь! Во мне слишком сильно биологическое начало. Как только вижу симпатичную женщину, так меня к ней и тянет. Не могу остановиться. Наверное, это как наркомания или вредная привычка. Хотя мне она очень даже нравится. Да и женщинам как будто тоже. Позовите сюда Олесю и спросите, я ее когда-нибудь обижал. Может, она мной недовольна?

– Олеся относится к тем людям, которые как раз используют такие ситуации для собственного блага, – пояснил Дронго. – Она явно неудачный пример. Именно поэтому в последнее время вам попадаются такие женщины, как две ваши последние жены.

– Не нужно о них говорить. – Концевич поморщился. – Сейчас у всех свои трагедии. Борис Львович едва выкарабкался, так у него жена тоже захворала, как будто сердечные болезни передаются инфекционно. А может, так оно и есть, кто его знает. Хотя сам Борис считает, что жена переволновалась за него, когда он лежал на шунтировании. Потом у Сабира появились свои проблемы. Он решил разводиться. Это после стольких лет брака и четверых детей! Совсем глупо. Жена у него чудесная, умница, красавица. А он!.. В общем, везде свои проблемы. Даже у Галины муж попал в больницу. Бывший, – поправился Сергей Викторович. – Но с ним все будет нормально. Его уже выписывают.

– Я хотел сообщить вам кое-что о вашей супруге, – сказал Дронго. – Вы в состоянии меня выслушать?

– Будете ее оправдывать? – спросил Концевич.

– Нет. Уже не буду ни оправдывать, ни обвинять.

– Почему? – спросил Сергей Викторович.

– Полчаса назад ее тело нашли в Черкизовском пруду. Тамару задушили и сбросили туда. Сейчас тело повезли на опознание, но у нее на руке часы, которые вы описали следователю. Он не сомневается, что это она.

Концевич опустил голову, тяжело дышал пару минут, потом взглянул на Дронго и потребовал:

– Дайте бутылку.

– Нет, – ответил эксперт. – На сегодня вам уже достаточно.

– Верните бутылку, – истерично закричал Концевич. – Как вам не стыдно! Это не по-христиански. Нужно помянуть человека.

– Сначала опознать, – напомнил Дронго. – Вы говорили, что не хотите ехать. Вас может заменить Олеся.

– Нет, – возразил Концевич. – Я поеду сам. Только помогите мне подняться. Кто это сделал, задушил ее?

– Пока не знаю. Позвонил следователь и сообщил, что нашли тело.

Дронго протянул руку и помог хозяину кабинета подняться. Тот пошатнулся.

– Все к черту, – устало прошептал Сергей Викторович. – Вот так жизнь и закончилась. Поехали в ваш морг, черт бы вас побрал.

Они вышли в приемную. Женщины испуганно посмотрели на главу концерна.

– Сергей Викторович, мне поехать с вами? – спросила Олеся.

– Не нужно. – Он покачал головой. – Вот этот тип меня туда отвезет. Поехали! – сказал Концевич и едва не упал.

Дронго удержал его и попросил Олесю:

– Вызывайте его машину, да и свою тоже. Поедете за нами. В таком состоянии с ним может что угодно произойти. Возможно, он заснет в автомобиле и не сможет даже выйти из машины.

– Кто заснет? – Концевич поднял голову.

– Истина, – пояснил Дронго, придерживая президента концерна, с трудом стоявшего на ногах.

Они прошли к кабине лифта. Дронго протолкнул Концевича, шагнул за ним. В кабине Сергей Викторович начал сползать на пол, и Дронго с трудом его удержал. Затем он выволок пьяного из лифта, дотащил до машины и втолкнул в нее. Концевич упал на заднее сиденье большого представительского «Мерседеса», закрыл глаза и почти сразу заснул. Дронго устроился рядом с водителем и приказал ему ехать в морг. Олеся и двое охранников уселись во вторую машину.

– Зачем столько сопровождающих? – спросил Дронго, высунув голову в окно.

– Чтобы помочь перенести Сергея Викторовича в спальню, если он не сможет ходить, – пояснила практичная Олеся.

Дронго согласно кивнул.

Они проехали совсем немного, когда ему позвонил Эдгар Вейдеманис и сообщил:

– Я беседовал в театре с билетерами и вахтерами. Здесь в последнее время часто появлялась женщина, похожая на Тамару Концевич. Еще мне говорили, что видели, как за Михаилом несколько раз приезжал представительский «Ауди». За рулем сидел солидный мужчина, в очках. Все думали, что это его дядя или отец. У актера в последнее время появилось много денег. Он раздал все долги, купил машину, переехал из общежития, начал хорошо одеваться. У него появились дорогие часы. В общем, Табатадзе неожиданно разбогател, прямо как граф Монте-Кристо. Что у тебя?

– Нашли труп Тамары Концевич. В пруду, как я и предполагал. Ее задушили и бросили туда, – сообщил Дронго.

– Значит, все так и закончилось, – сказал Эдгар. – Теперь нужно искать этого Макса, до сих пор не известного нам.

– Найдем, – убежденно произнес Дронго. – Он должен быть где-то рядом с Концевичем, в его концерне. Обязательно отыщем.

– Что с концерном? – Концевич услышал знакомое слово и встрепенулся.

– Все в порядке, – успокоил его Дронго. – Нормально. Мы скоро подъедем.

– Куда? – спросил Сергей Викторович.

– В морг, – ответил водитель вместо Дронго.

– Зачем? – испуганно спросил Концевич. – Я ведь еще живой. Ах да, Тамара. Бедная!.. – Он заплакал. – Кто мог такое сделать? Я найду этого убийцу, разыщу его во что бы то ни стало.

– Успокойтесь, – посоветовал Дронго. – Мы уже подъезжаем. Постарайтесь не заснуть.

Конечно, Концевич заснул. Дронго долго его тормошил, понял, что ничего не добьется, и позвал Олесю. Именно в этот момент Сергей Викторович проснулся сам и решил выйти из машины. Два крепких охранника помогли ему выбраться из «Мерседеса» и буквально на руках втащили в морг.

Увидев, в каком состоянии приехал Концевич, Сухарев покачал головой и сказал:

– Он не сумеет подписать протокол. Это просто невозможно.

– Я привез его помощницу, – пояснил Дронго. – Она подпишет. Давайте начнем опознание.

– А он?

– Пусть посмотрит. Ему это будет даже полезно.

Сухарев пожал плечами. Все отправились в лабораторию. На столе лежало опухшее, обезображенное водой тело Тамары. Стоял характерный запах, какой бывает только в моргах. Его нельзя спутать ни с чем, если один раз побывать здесь.

– Кто это? – испуганно спросил Концевич, которого держали под руки охранники.

Олеся проявила больше выдержки. Она шагнула к телу, посмотрела на часы, затем на лицо женщины и быстро отвернулась.

– Это она, – сказала Олеся, зажимая нос платком.

– Тамара? – не поверил Сергей Викторович. – Отпустите меня. Я хочу поцеловать ее в последний раз.

– Держите его, – заявил Сухарев и поморщился.

Концевич оттолкнул охранников, шагнул к трупу, но поскользнулся на скользком полу и растянулся на нем.

– Заберите его. Пусть перестанет разыгрывать фарс, – приказал следователь.

– Оставьте меня!

Концевич пытался сопротивляться, но парни бережно втащили его в салон машины. Олеся быстро подписала все необходимые документы и уехала в первой машине. Она уселась рядом со своим боссом и положила его голову себе на колени.

– Как он мог напиться до такой степени? – спросил Сухарев. – А я ведь считал его сильным человеком.

– Виной всему эти фотографии, – напомнил Дронго. – Концевич не хочет смириться с тем, что жена ему изменяла. Но не волнуйтесь. Он сейчас в надежных руках.

– Я же говорил вам, что нельзя показывать эти снимки! – упрекнул его следователь.

– А я считаю, что поступил правильно. Сегодня я узнал столько неприятных подробностей о его жизни, что готов показать ему все фотографии, ударить безо всякой пощады, – твердо сказал Дронго и осведомился: – На теле что-нибудь нашли?

– Ничего. Видимо, женщина сопротивлялась, дралась. Есть царапины на ногах и руках. Но тело в ужасном состоянии. Вы же видели. Оно слишком долго пробыло в воде. Будем, конечно, все проверять, но, кроме часов, там ничего не осталось. Как будто бедняжку опустили в кислоту. А эта ваша Олеся молодец. Не побоялась подойти поближе. Хотя все равно узнать жертву было практически невозможно.