Потерянные Звёзды - Клаудия Грей

— Даю слово, я в порядке. Не волнуйтесь, ладно? — Тейн повернулся, чтобы уйти.

Когда дверь на мостик снова открылась, Логарра проскулила на низкой, беспокойной ноте.

Он нарочито легкомысленно засмеялся, выходя:

— Мой мех достаточно блестящий!

Идя по коридору, Тейн подумал: «Я только что назвал волосы «мехом». Видимо, стоит почаще проводить время с людьми».

Но он ни разу не задумался о возвращении на Джелукан. Для этого не было причин. Просматривая новые голо из дома, он никогда не чувствовал ностальгии, только радовался тому, что не должен возвращаться. Его семья была, несомненно, рада избавиться от него, а Сиене… У Тейна до сих пор сжималось сердце при мысли о любимой. Ее все равно там не будет. Даже если не брать в расчет разгоревшуюся войну Империи и Повстанческого Альянса, вряд ли Сиена получала отпуск больше чем на три дня.

Если когда-нибудь Тейн вернется на Джелукан, то будет представлять Сиену как маленькую девочку на одном из небольших светлячков, снующих по небу. О ней ему напомнят горные тропы, которые они исследовали еще детьми, и пещера, ставшая их Крепостью. И Валентия навсегда останется для него не просто городом, но местом, где они провели вместе целую ночь и где расстались навсегда.

«Все это прошло, — говорил он себе. — Ты должен это пережить».

Это была ложь. Нельзя забыть потерю первой любви и лучшего друга. Но Тейн надеялся, что так больно и плохо, как в то страшное утро в Валентии, будет не всегда.

Он ошибся.

Зейтуин оказался холодным миром — не одним из тех, что скованы вечной зимой, но достаточно холодным, чтобы Тейн и другие члены экипажа вышли на мороз. Космопорт раскинулся на окраине города, и вдали парень мог разглядеть высокие деревья, уже сбросившие листву. Пар от дыхания клубился в воздухе.

— В таких условиях хорошо иметь мех, — сказала Брилл, их инженер-тарсун, покрасившая свою длинную шерсть в шокирующий розовый. — Не знаю, как вы, люди, справляетесь.

— Сам удивляюсь. — Тейн поднял воротник куртки. — Давайте просто сделаем эту работу, ладно?

Предложение было встречено одобрительным мурлыканьем Метуата Танна, иторианского специалиста по техобслуживанию. Его огромная изогнутая голова и шея были обмотаны шарфом, специально связанным для него Логаррой, но он тоже дрожал.

Их задача на Зейтуине была достаточно простой: доставить нескольких строительных дроидов заказчику. Тейн помог Метуату и Брилл выгрузить их, а затем поспешил к зданию администрации космопорта, чтобы найти поставщика подержанных деталей. Как правило, парочка таких всегда околачивалась поблизости. Через несколько минут безрезультатных поисков он наконец решился спросить прохожего и узнал, что ближайший маркет располагается в десяти минутах ходьбы. Тейн нахмурился, глянул на часы и решил дойти. Лучше прибежать чуть позднее и получить разнос за опоздание, чем опять мучиться с той антикварной ячейкой.

Так что он пошел через город, стараясь двигаться как можно быстрее, пока не оказался на переполненной городской площади, где ему пришлось остановиться. И не только ему. Люди не уходили и даже не шевелились, и Тейн сразу понял почему.

— Производится арест, — объявил капитан штурмовиков скучающим тоном, в то время как по меньшей мере дюжина его людей организовали оцепление, держа толпу на прицеле бластеров.

Из ближайшего дома выводили людей. «Семья», — содрогнулся Тейн. Дочери было не больше тринадцати, и она плакала и спотыкалась, пока штурмовик толкал ее перед собой, держа за волосы.

— Пожалуйста, — умоляла мать, ползая на коленях перед капитаном. — Пожалуйста. Мы заплатим штраф. Продайте наш дом, все наши вещи…

Капитан штурмовиков скучливо произнес:

— Повторное нарушение запрета на независимые публикации карается бессрочным лишением свободы.

Другой штурмовик вынес младшую девочку лет пяти, еще достаточно маленькую, чтобы помещаться под мышкой. Эта девчушка не плакала; для этого она была слишком напугана. Широко раскрытыми глазами ребенок лишь смотрел в толпу, словно искал кого-то, кто мог помочь.

Под прицелом бластеров никто не сделал и шага.

«Меньше года назад я стоял и смотрел, как бьют рабов», — понял Тейн. И вновь вспомнил, как летал в небе на СИД-истребителе, пугая людей Керев-Дои.

Мать продолжала умолять:

— Не детей. Виноваты мы с мужем. Дети невиновны. Почему они…

Она захлебнулась кровью, когда капитан прикладом разбил ей лицо. Женщина упала на землю, плача, а другой штурмовик нагнулся к ней, чтобы надеть наручники.

«Сделай что-нибудь!» Но Тейн остро ощущал свое бессилие. Он ничего не мог против стольких вооруженных людей. Не мог даже говорить. Дезертировав из Имперского Звездного Флота, он поставил себя в положение, когда нельзя привлекать к себе внимание, хоть как-то выделяться. Он сам создал вокруг себя невидимую клетку.

Он с отвращением отвернулся и направился обратно в космопорт. Когда он подходил к «МДА», его заметила Брилл:

— Привет! А где новая силовая ячейка?

— У них нет ничего, что мы могли бы себе позволить. Ясно? — отрезал Тейн.

Пройдя мимо, он услышал ее бормотание:

— Извини, что спросила.

Не стоит так делать, если хочешь подружиться с новыми коллегами. Но Тейн не хотел заводить друзей. Он хотел лишь запереться в своей каюте, выключить свет и попытаться забыть все, что видел и кем был.

Сиена смотрела на экран перед собой — на планету Иваруджар. Наверное, именно так выглядит ад.

Далекий вулкан извергался так высоко, что в этом мире еще много лет никто не увидит чистого неба. Лава светилась на горизонте зловещей оранжевой полосой, полностью затопив столицу. Когда Сиена посмотрела через кваднокуляры, то увидела почерневшие остовы зданий, рассыпавшихся в пепел.

Будучи ближайшим большим кораблем в секторе, «Опустошитель» отправил несколько судов сопровождения для эвакуации имперских гарнизонов с Иваруджара. Планетарные корабли оказались серьезно повреждены в начале извержения, так что солдаты оказались в ловушке. Если Сиена не доберется до них в ближайшее время, эти люди обречены. Ее шлюпка подлетела ближе всех к самому вулкану. Задача опасная, но, как ни странно, вдохновляющая. Не то чтобы девушка не любила работу на мостике звездного разрушителя… но она совершила проступок и теперь должна была платить.

— Лейтенант-коммандер Ри, у нас есть картинка, — сообщил пилот-штурмовик.

Отвернувшись от страшной картины, Сиена увидела на экране изображение крыши здания. Солдаты гарнизона выстроились по стойке смирно, спокойно и неподвижно, дожидаясь спасения, хотя жар наверняка был невыносимым.

— Хорошая работа, — сказала она. — Проведи нас туда.

Пилот дважды проверил показания, и Сиена поняла, почему он колеблется: от жара создавалась обратная тяга, возникали течения воздуха, способные дестабилизировать и корабль побольше их шлюпа.

Порой в горах возникают странные ветры…

— Эй. Я возьму штурвал. — Сиена жестом попросила его из кресла.

— Мэм, я умею летать…

— Знаю. Но ты сможешь занести раненых на корабль, а я — нет.

Ну, не больше двух.

Поняв, что его не сочли трусом, пилот присоединился к другим штурмовикам. Сиена вела корабль низко в городских каньонах — бывших улицах, теперь затопленных лавой. Адский багровый свет снизу контрастировал с черным небом. И хотя это было непросто, Сиене удавалось достаточно хорошо стабилизировать корабль.

«Неуклюжее корыто», — подумала она, сожалея, что не располагает судном половчей. Однако этот корабль мог выдержать предельно высокую температуру, а остальное было не важно.

Она посадила шлюп на крышу гарнизона, и, как только открылись люки, войска хлынули внутрь. Броня солдат посерела от вулканического пепла, некоторые кашляли и спотыкались. Еще бы полчаса — и они были бы мертвы. Сиена вспомнила, как эти люди стояли, до последнего верные дисциплине, и почувствовала, что ее сердце забилось сильнее от гордости.

— Хорошо, — сказала она и приготовилась скомандовать вылет к «Опустошителю», когда увидела еще одно здание, подальше. Там тоже столпились люди, жители Иваруджара, которые, должно быть, не смогли попасть на гражданский транспорт. Или, может быть, там не хватило места для всех…

— Лейтенант? — Пилот вернулся в кабину. — Мы готовы к взлету?