Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

— Проще завтра же обратиться в наше посольство и делу конец. Они и паспорт тебе новый сделают и эту штуковину отправят куда надо. Завтра же утром я тебя отвезу в посольство. Включай телевизор, посмотрим новости. Может, и про нас, что-нибудь расскажут.

И действительно, на экране телевизора замелькали кадры с прибытием на гастроли из Москвы в Париж русского хора «Калинушка». А затем на экране появилось фото Любы с комментарием: разыскивается русская туристка. Предположительно участница налёта, где погибли несколько человек. Любовь Колокольцева. 1983 года рождения. Сероглазая брюнетка. Среднего роста…

— Опаньки, опаньки… Вляпалась ты, Любка, по самое не хочу. Хуже не бывает.

— Что же делать? Какой налёт? Это они уже мой паспорт куда-то подкинули. И вообще не понятно, что это за люди. Ничего не понимаю. И кто же тогда этот Жан-Поль? При чем здесь какой-то налёт, если он отдал мне в руки эту штуковину? Вот же она. — Люба вытащила флэшкарту и показала Туровой.

— Судя по всему, твой Жан-Поль пересёк дорогу то ли власти, то ли мафии. Тебе даже из номера нельзя высовываться в этом виде.

— Что же делать, Карина Георгиевна?

— Давай отложим решение на утро. Мне надо подумать.

Утром на окнах аэровокзала Орли уже висели портреты Любы. Полицейских было втрое больше обычного. А на крыльце, перед входом в здание стояла шайка тех самых типов. Они переговаривались, внимательно вглядываясь в лица всех прибывавших.

— Чёрт бы их побрал, этих фараонов, — зло шипел шеф. — Они своими портретами портят нам всю охоту. Ты тоже поспешил с этим звонком в полицию.

— Ну, ты же сам приказал.

— Приказал, приказал… Вечно ты всё делаешь не вовремя. То не дождёшься от тебя выполнения, а то летишь сломя голову.

— Когда это я сделал что-то не так?

— Рот закрой. Когда… Чего… Думать надо. Думать. Голова у тебя для чего? А теперь вот мы должны быть втрое внимательнее, чтобы опередить их. А она должна появиться здесь, ведь ей деваться некуда. Она должна объявиться. Я носом чую. Должна. Другого пути у неё нет. Смотрите внимательнее.

— Шеф, я думаю, что ей логичнее прорваться в их посольство. Дубликат паспорта ей выпишут только там. Так что внимательнее нужно быть нашим у посольства.

— И там наши стоят и смотрят. Но, если там её прозевают, то с новым паспортом она непременно должна появиться здесь. Ей же надо домой лететь. Как ты думаешь?

— Думаю — да.

— Соображаешь. Хвалю.

Тем временем утром Любу разбудила Карина Георгиевна.

— Вставай, Любка. Плохо, что ты не похожа ни на одну из моих артисток. Придётся быть похожей на меня. Сейчас придёт наша визажистка, она будет из тебя делать меня. Перекрасим тебя в блондинку. Загримируем под меня. И улетишь ты в Москву с моим паспортом.

— А как же вы?

— А, что я… завтра подам заявление о пропаже паспорта. Или дождусь, когда ты по каким-либо каналам передашь мой паспорт сюда. Надеюсь, ты не забудешь обо мне?

Через два часа из гостиницы вышли Карина Георгиевна с Любой, в окружении всего хора «Калинушка». Они погрузились в автобус, который вывернул со стоянки отеля и понёсся в сторону аэропорта.

По прибытии в аэропорт из автобуса вышла только Карина Георгиевна. Она прошла в здание. Заняла очередь у билетной кассы.

Через несколько минут она вернулась в автобус с билетом.

— Всё в порядке, Люба. Держи, крепко. Иди уверенно, ты — Карина Георгиевна Турова. Лети спокойно. Удачи тебе. С Богом.

Люба вышла из автобуса и направилась к входу в аэровокзал. Подойдя к зданию, она увидела в окнах свои портреты. Всюду были люди в форме. Их она не различала. Но когда взошла на крыльцо, у прозрачной двери едва не столкнулась с тем самым типом, который командовал всей той самой шайкой. Люба оступилась. Обронила сумку. Полицейский, стоявший рядом, поднял сумку и подал ей. Слегка прихрамывая, она направилась к сектору, где уже шла регистрация на московский рейс. Кто-то взял её под руку. Она испуганно обернулась. Это был тот же полицейский.

— Я помогу вам.

— Спасибо.

На паспортном контроле чиновник долго рассматривал паспорт и разглядывал Любу. Всё это время полицейский стоял рядом с ней тоже вглядывался в неё. Две минуты у стойки регистрации показались ей вечностью. Наконец ей отдали паспорт и пропустили вперёд.

Выйдя из самолёта в Шереметьево, Люба села в маршрутку. Добралась до станции метро «Речной вокзал». Там спустилась в подземку. С пересадкой добралась до центра и вышла на «Лубянской». Поднялась на площадь. Остановилась перед невысоким крыльцом. Потом решительно взошла на него и потянула на себя большую дверь. Оказавшись внутри, тотчас увидела дежурного. Протянула ему флэшкарту.

— Передайте, пожалуйста, это вашему самому главному.

— Вы, наверное, имеете в виду директора ФСБ?

— Ну, наверное, да. Я не очень разбираюсь в этом, и не знаю кто у вас главнее. Скажите, что я только что, полчаса назад прилетела из Парижа. Вот мой билет.

— Не беспокойтесь. Присаживайтесь. Вам придется какое-то время подождать.

— Кого?

— Ну, как кого, мало ли что, а вдруг кто-то из нашего руководства пожелает увидеться с вами лично. Всё-таки, вы прилетели из Парижа…

— Да, я бы хотела домой съездить…

— Нет, нет. Вам надо посидеть здесь. Вот присаживайтесь. Давайте ваш документ.

— Это не мой документ.

— Неважно. Впрочем…

— Моя настоящая фамилия Колокольцева. Любовь. Я дочь генерала Колокольцева Ивана Семёновича.

— Это ещё более интересно.

— Понимаете, я по этому паспорту прилетела из Парижа.

— Я помню. Понимаю. Тогда тем более вам надо подождать.

— Паспорт надо срочно передать обратно в Париж. Этой женщине, Туровой Карине Георгиевне. Она директор хора «Калинушка».

— Хорошо, хорошо. Пожалуйста, присаживайтесь. Вам что-нибудь принести, чай или кофе?

— Спасибо. Я ничего не хочу. А может, я пойду, прогуляюсь?

— Нет, нет. Это уже лишнее. Ни в коем случае. Присаживайтесь. Вот газеты и журналы. Может, вы голодны?

— Спасибо, ничего не надо. Я полистаю журналы, — сказала Люба, присела за столик, придвинула к себе журнал «Огонёк» с портретом Тимура Гайдара на первой странице обложки и углубилась в чтение. Она не заметила, сколько прошло времени. Её окликнул офицер.

— Кира Георгиевна?

— Да… То есть…

— Следуйте за мной.

Её завели в кабинет.

— Присаживайтесь. Вот вам бумага и ручка. Опишите как можно подробнее, кто вы и что с вами приключилось.

Она принялась за объяснение. Наконец оторвалась от письма.

— Ну, вроде бы всё, — сказала она.

Тот офицер забрал исписанные листки и принялся за чтение.

— Хорошо, — через какое-то время сказал он. — Посидите здесь. Вот полистайте пока газеты и журналы. — И вышел.

Люба перебрала стопку газет и журналов, опять наткнулась на тот же номер «Огонька» и углубилась в чтение.

Вскоре появился тот же офицер.

— Любовь Ивановна. С вами хотят побеседовать. Пойдем те со мной.

Её провели по широким лестницам и нескольким этажам. Наконец перед ней открылась большая дверь, и она оказалась в большом красивом кабинете с зашторенными окнам. Навстречу ей вышел немолодой, лысеющий, невысокого роста, с уставшими глазами, мужчина.

— Присаживайтесь. Вы сами-то ознакомились с тем, что привезли?

Люба пожала плечами.

— К сожалению, некогда было и негде.

— Совсем? Даже не догадываетесь?

— Понятия не имею. Меня попросили передать руководству ФСБ. Извините. Я обо всём написала. Просто с ног падаю. И потом, я так устала. Столько всего случилось. Мне бы паспорт передать. Там, в аэропорту на окнах были развешены мои портреты. Полицейских было не меньше чем пассажиров. А на крыльце столкнулась с той самой бандой. Правда, никто меня не узнал. Меня хорошо загримировали под Киру Георгиевну Турову. Кстати, ей надо срочно вернуть её паспорт, чтобы у неё не было проблем.

— Не беспокойтесь. Это мы уладим. Мы уже справлялись с Парижем. Всё совпадает. Но! Мы, конечно, можем пойти на то, чтобы натурализовать вас, как Любовь Колокольцеву, чтобы снять проблемы с родителями. Но тогда, естественно, у нас выплывают проблемы с Интерполом. Дальше последуют очередные совершенно лишние наслоения, образующие ком трудноразрешимых проблем. Поэтому мы предлагаем пойти на сотрудничество с нами и пока, на какое-то время остаться Кирой Георгиевной Туровой. Хотя бы до завтра. О ней самой не беспокойтесь, свой паспорт она получит. Там во Франции возникнет проблема, кто же тогда под её именем, с её паспортом пересёк границу, ну да это уже их проблема.

— А могу я спросить, что же там было такого на той флэшке, если из неё пошёл такой сыр-бор?

— На флэшкарте компромат на одного известного косовского деятеля Касима Бачи. За такие сведения ордена дают. Но на имя кого? Если на имя Туровой, нелогично. Если на ваше имя, то формально вас нет. Здесь нет. То есть, вы там, в Париже. Я надеюсь, вы понимаете? Будет лучше, если это положение продлится подольше. Вам туда возвращаться не придётся. Вы будете здесь. Сегодня вечером, из гостиничного номера, куда мы вас устроим, в разговоре с родителями, только с мобильного телефона, сообщите, что вы вышли замуж за француза Ивана Павловича Кутузова. В разговоре будьте осторожны. Вообще, старайтесь говорить поменьше. Сами больше не звоните. По возможности старайтесь избегать прямого разговора. Допустим, видите, звонит отец или мать, выждите полчаса или час. Подготовьтесь к разговору. Придумайте, что сказать. Изобретите какую-нибудь новость. Извинитесь, скажите, что не могла взять трубку, была занята, была в шумном месте, не слышала, и т. д. И ещё. Это строго-настрого. Не отвечайте на незнакомые звонки. Связь, только лично со мной и с отцом. Всё. Остальные номера сотрите. Чтобы их вообще в телефоне не было. Всё понятно?