Счастливчики (ЛП) - Райз Тиффани

Роланд тяжело выдохнул.

— Я понятия не имею, где он. Мы потеряли связь, когда мать забрала его обратно. Кажется, мы получили от него одно письмо, и на этом все. Родители не хотят, чтобы их дети путались в том, к какой семье они принадлежат.

Эллисон это понимала. Ее тетя была такой же.

— Ты помнишь его фамилию? — Спросила Эллисон. — Коллинз, кажется?

— Да, Оливер Коллинз.

— Пошли, — сказала Эллисон, поворачиваясь в сторону дома.

— Куда?

— Спросить у мистера Интернета, где находится Оливер.

— А что, если мистер Интернет не знает? — спросил Роланд, пока они быстро зашагали по песку.

— Все в порядке, — сказала она. — У меня есть запасной план.

Глава 17

К сожалению, мистер Интернет, похоже, не знал ничего полезного об Орегонском Оливере Коллинзе. Эллисон пролистала сотни страниц на телефоне, но ни один из Оливеров Коллинзов не был тем, кого она искала. Слишком молод. Слишком стар. Не та страна. Не то лицо.

— Терпеть не могу, когда Гугл меня подводит, — вздохнула Эллисон. Они вернулись в ее комнату, Роланд расположился на кровати, а Эллисон в плетеном кресле у окна. — Все должны быть в интернете. По крайней мере, если я пытаюсь кого-то найти.

— Тебя там нет, — сказал Роланд. — Я потратил чертовски много времени, пытаясь найти тебя в Интернете.

— МакКуин любит, чтобы его дамы держались в тени.

Хотя у меня есть отличный аккаунт в Pinterest. Все обложки книг.

— Конечно, — сказал он. — Ты также не сможешь найти меня в Интернете. В наших кельях запрещены компьютеры.

— Похоже на тюрьму, разве нет?

— Вовсе нет. Заключенным разрешены супружеские свидания, — сказал Роланд с ухмылкой. Он перевернулся на бок лицом к ней. — Ты говорила, у тебя есть запасной план по поиску Оливера.

— Да, но он тебе не понравится. — Эллисон подалась вперед и осторожно потянула Роланда за выбившуюся прядь волос.

— Если придется копаться в медицинских картах отца, я не стану этого делать, — сказал Роланд. — Тебя останавливать не собираюсь, но сам в этом участвовать не буду.

— Сомневаюсь, что нынешний адрес Оливера есть в старых папках твоего отца, — сказала Эллисон. — За тринадцать лет я переезжала трижды. Уверена, что он хотя бы раз менял место жительства.

— Разумно. Так каков же план?

— Возможно, ты захочешь выйти из комнаты из-за этого, — сказала она, осторожно вздыхая.

Роланд прищурился, глядя на нее.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Дело в том, что у МакКуина есть целая компания, которая занимается венчурным капиталом. Они находят старт-ап компании, в которые вкладывают деньги. Но ты же не станешь инвестировать в компанию, ничего не зная о их прошлом и не проверив основателей компании. Ты не станешь вкладывать деньги в мошенника или убийцу. Поэтому у МакКуина в штате есть пара женщин, которые только и делают, что копаются в чужом прошлом.

— Ты хочешь попросить своего бывшего… помочь нам найти Оливера?

— Я думала об этом, — сказала она.

— Хорошо, — сказал Роланд. — Тогда звони ему. Если только эти дамочки не делают ничего противозаконного.

— Нет. У них есть все базы данных, которыми пользуются частные детективы. Не будет ничего страшного в том, чтобы достать номер телефона или адрес. Я звоню. Ты остаешься?

— Я справлюсь, — сказал он.

— Все в порядке. Поехали.

Эллисон позвонила.

МакКуин ответил после второго гудка.

— Эллисон? Вот так сюрприз, — сказал он.

— Привет, — сказала она. — Извини, что беспокою.

— Все в порядке, сладкая. В чем дело?

Сладкая? Она посчитала в уме — сейчас в Луисвилле было около одиннадцати. Вполне вероятно, что он уже выпил третью рюмку за вечер.

— Мне нужна твоя помощь.

— Называй, — сказал МакКуин.

— Называть? — спросила она.

— Назови и потребуй. Ты разговариваешь с человеком, сидящим в конуре. Здесь больше нечего делать.

— И чем же ты провинился? — спросила Эллисон.

Роланд посмотрел на нее с подозрением и весельем.

— Я совершил ошибку, отвечая на вопросы моей возлюбленной о тебе.

— Ты говорил, что уже рассказал ей обо мне.

— Я, видимо, забыл сообщить ей о твоем возрасте перед вступлением в брак.

— О… Боже, — сочувственно произнесла Эллисон. — она злится?

— Она несчастлива, это уж точно. Мне приказано загладить свою вину.

— Может, мне написать твоей подружке рекомендательное письмо? — спросила Эллисон. Если бы Роланд нахмурился еще сильнее, она могла бы вставить карандаш между его бровей.

— Это не самая плохая идея, которую я слышал за день. А теперь скажи, что я могу для тебя сделать, — сказал МакКуин. — Надеюсь, это связано с потерей конечности. Это могло бы успокоить будущую миссис.

— Мы с Роландом хотим найти одного из ребят, которые жили здесь раньше. Интернет не выдает никакой информации, — сказала она. — Ты можешь помочь?

— Ты и Роланд, значит? Хм… может, я сделаю это для тебя. Не уверен, что я сделаю это для него.

— Веди себя хорошо, МакКуин. Он сидит прямо здесь.

— Дай его сюда.

— Что?

— Дай ему телефон. Хочу с ним поговорить.

— О, черт, нет, — сказала Эллисон с преувеличенным кентуккийским акцентом.

— Что? — прошептал Роланд.

Эллисон прикрыла телефон ладонью.

— Он хочет поговорить с тобой, — прошептала она.

Роланд пожал плечами.

— Я поговорю с ним.

— Нет, — процедила Эллисон.

— Эллисон… — МакКуин пропел ее имя.

— Громкая связь, — сказала Эллисон. — Это мое предложение. Хочу услышать, что за чушь ты ему скажешь.

— Предложение принято, — сказал МакКуин. — Давай парня.

Эллисон тяжело вздохнула и нажала кнопку громкой связи.

— Все, МакКуин. Он тут.

— Я говорю с братом Роландом Капелло? — спросил МакКуин.

— Можете звать меня Роландом, — сказал Роланд, улыбаясь Эллисон, которая уже закатила глаза.

— А ты можешь звать меня мистером МакКуином.

— Конечно, мистер МакКуин.

— О, Боже, — вздохнула Эллисон.

— Насколько я понимаю, вы с Эллисон сейчас встречаетесь? — спросил МакКуин.

— Вы все правильно поняли, — сказал Роланд.

— И ты — монах бенедиктинского вероисповедания. Это я тоже правильно понимаю?

— Я в отпуске, — сказал Роланд. — Но технически, да.

— Это странно, — сказала Эллисон им обоим. — Это очень странно. Это еще более странно, чем тот раз, когда у меня был секс с моим братом, который тоже монах.

— Ты имеешь в виду два часа назад? — спросил Роланд.

— Мне не нужно было этого слышать, — сказал МакКуин. — Во всем этом чертовом мире не хватит бурбона.

— Ты бросил меня, — сказала Эллисон. — За последние сорок восемь часов ты стал одержим мной больше, чем за все шесть лет, что мы были вместе.

— Я тоже не зацикливаюсь на своем большом пальце, но, черт возьми, я бы так и сделал, если бы кто-то заставил меня его отрубить, — сказал МакКуин.

— Сколько ты сегодня выпил? — спросила Эллисон. — Ты говоришь, как Мэтью МакКонахи.

— Я выпил три шота виски, очень крепкого. В продаже мы называем его "Чувство вины", — сказал МакКуин. — Но он не помогает так, как хотелось бы. Лучше повысить градус.

— Чувство вины — это способ напомнить человеку, что действия имеют последствия, — сказал Роланд. — Так говорит мой настоятель.

— Я — сорокапятилетний мужчина с двумя взрослыми детьми и ребенком на подходе от женщины, которую я едва знаю. Молодой человек, я знаю, что действия имеют последствия.

Роланд посмотрел на Эллисон и одними губами произнес: — Он всегда так разговаривает?

— Я все слышу, — сказал МакКуин. — Скажи мне, Роланд, монахи пьют бурбон?

— Мы уничтожаем его в особых случаях, — сказал Роланд. — Праздники, вечеринки, юбилеи, дни, которые заканчиваются на К, А, Г, Е.

— Хм…

— МакКуин, это хороший кентуккийский бурбон, — сказала Эллисон.