Листик. Судьба дракона - Анатолий Дубровный

Рев дракона был ответом. Рыжая девочка махнула рукой, словно отпуская кого-то, и, громко захлопав крыльями, дракон грузно полетел в сторону гор. Люди на площади пораженно молчали. В этой тишине раздался нежный голос:

– Листик, люди вырубают и выжигают лес под свое поле, а там наши деревья!

На краю площади стояла древесная русалка, или, как их еще называют, дриада. Стояла, не скрываясь. Девочка кивнула и вопросительно посмотрела на старосту.

Тот, почему-то засмущавшись, ответил:

– Так… Это… В той стороне нежити не было, вот мы и…

– Понятно, – усмехнулась баронесса. – Пошли туда, где безопасно. А не подумали, что именно древесные русалки не пускают туда нежить. Вырубите там деревья – русалки уйдут. А нежить придет, и тогда вы вообще из своей деревни не высунетесь!

– Так что же нам делать? – растерялся староста, остальные селяне молчали – и так и так выходило плохо: не вырубить лес – значит, остаться без пахотной земли, вырубить – там заведется нежить, она может, как те же мирархи-туманники, и среди поля спрятаться.

– Я выжгу нежить с другой стороны, и будет поле. Там русалок нет. И чтоб впредь не обижали необычный народец, понятно?

Листик медленно обвела всех взглядом, стараясь выглядеть грозной, хотя ей очень хотелось показать притихшим людям язык. Гуго понял состояние девочки и покачал головой, напоминая, что надо сохранять спокойный и величественный вид. Листик не выдержала и хихикнула, но тут же снова стала серьезной. Перед ней на помосте появились мохнатые существа, размером с кошку, и что-то запищали. Девочка выслушала и, нахмурив брови, поинтересовалась:

– Кто тут мельник?

Худой селянин протолкнулся к помосту и низко поклонился. Баронесса грозно спросила:

– Ты чего это мельничных брауни обижаешь? Что, трудно оставить то зерно, что рассыпалось, а не сметать его? Оно же все равно с мусором перемешалось! А брауни выберут его. Жалко, да? Или такой вредный?

– Так они же мельничные колеса клинят, не работа, а одно мучение получается! – возмущенно ответил мельник, при этом опасливо поглядывая на грозную баронессу.

Листик перевела взгляд на снова запищавших домовых. Выслушав их, девочка кивнула мельнику:

– Значит, так! Чтоб мне до завтра помирились! Сами договаривайтесь – кто, кому, что и сколько должен! Понятно! Можете идти!

Листик махнула рукой, отпуская спорщиков. Притихшие брауни и почему-то пятящийся задом мельник направились в сторону мельницы. А на площадь вывалилась толпа похожих на скрипящие коряги лешаков. Люди отшатнулись. Столько представителей необычного народца сразу никто еще не видел. Листик, нахмурившись, выслушала громкие скрипы и сказала:

– Завтра я к вам в овраг зайду и разберусь с кикиморами!

По толпе людей прокатился изумленный вздох, все знали, какие вредные и неуправляемые существа кикиморы. Кто же такая эта маленькая рыжая баронесса, что запросто может с ними разобраться? А в том, что она может это сделать, после ее разговора с драконом никто не сомневался. Староста тихо спросил об этом у Терлина, к невозмутимым норвеям он обращаться побоялся.

– Про Хозяйку леса слыхал? – усмехнулся баронский обходчик. – Вот это она и есть.

– Но как же… Она же баронесса… Капитан сказал, что… Как же так?.. – услышав ответ, не мог прийти в себя староста. Про Хозяйку леса он слышал, но думал, что это кто-то очень могучий из необычного народца, русалка или дриада.

– Листик – дочь нашего барона, потому и баронесса. Ну и Хозяйка. Видел, как ее нечисть слушается, да и драконы тоже.

Староста закивал, а Русилина и сопровождавшая ее Олива переглянулись – чего-то подобного они и ожидали. Листик заметила это переглядывание и спрыгнула к ним со своего насеста.

– Чего же вы свое прошение не подаете? – хитро прищурилась улыбающаяся девочка.

– Листик, ты… Вы действительно баронесса? – растерянно спросила сестра Олива.

– Ага, – ответила рыжая девочка, а Русилина тихонько поинтересовалась, указав на Терлина:

– Тот достойный человек говорит, что вы Хозяйка леса. Это правда? Хотя чего я спрашиваю, я же видела… И тогда и сейчас. Но святая Урсула к вам расположена благосклонно, как такое может быть? Ведь вы с нечистью…

– Может, потому, что она никого не обижает и обидеть не дает? – спросил неслышно подошедший Гуго Норек.

Все жалобы и прошения были рассмотрены, баронский суд можно было считать законченным. Осталось только прошение настоятельницы. Она смотрела на Листика, не решаясь подать его. Девочка улыбнулась, протянула руку и сама взяла лист бумаги. Листик не стала его читать, ведь его когда-то помогала составлять Ирэн. А писалось это прошение в присутствии Листика, тогда еще не баронессы. Но Русилина-то этого не знала и теперь считала, что тогда девочка просто посмеялась над ней. Листик вздохнула и подписала, потом глянула на Гуго, тот что-то произнес одними губами, и девочка, напустив на себя важный вид, повторила:

– Быть по сему! Ага!

Воины дружины ночевали там же, где и в первую ночь, собираясь утром тронуться в обратный путь. Староста пригласил Листика, но та отказалась:

– Я у Сильмы жить буду, а вы лучше святых сестер разместите, а то они первую ночь на сеновале спали, неудобно как-то получается!

Появлению Листика Сильма была удивлена, она думала, что баронесса отправится на постой в доме получше. Улыбающаяся рыжая девочка появилась на пороге, когда Сильма с детьми собрались ужинать. Благодаря Листику у них теперь было вдоволь мяса, а баронесса принесла хлеб и сладкие пироги – Герда хоть и знала, что Листик пойдет в Малые Родники не с дружинниками, но все равно передала корзинку с едой и строго наказала Гуго отдать Листику. Сильма и ее дети сначала чувствовали себя скованно, но младшую дочь открывшееся высокое положение рыжей девочки нисколько не смущало, она сразу же поинтересовалась:

– А мы в лусалок иглать будем?

– Обязательно будем! Вот только поужинаем, а потом я со всеми делами разберусь, да ваши окрестности от нежити почищу, – улыбнулась рыжая девочка и протянула Вильме две золотые монеты: – Спасибо за платье, это тебе, чтоб купила себе два новых.

– Но здесь же гораздо больше! Здесь хватит на…

Дочь Сильмы не досказала, Листик ее перебила:

– Вильма, я же вижу – деньги вам нужны. Ты отдашь их матери, и вы их попытаетесь сэкономить, поэтому у тебя и не будет двух новых платьев, вот! А так – одну монету будете экономить, а на вторую купите платья! И вообще, вам очень трудно будет здесь прожить, вам, конечно, помогут, но все равно. Сильма, я бы хотела предложить тебе должность в замке. Герде нужна помощница. На кухне есть повара, а по хозяйству она одна, от дружинников в этих делах мало толка. А еще я переговорила с Гуго, он готов принять Грумта в дружину как оруженосца.

Листик посмотрела на мальчика, тот сразу же кивнул, а потом, смутившись, посмотрел на мать, словно спрашивая у нее разрешения. Рыжая баронесса продолжила, уже непосредственно обращаясь к Грумту:

– А потом и сам дружинником станешь.

Закончив ужинать, все стали укладываться спать, к Листику прижалась младшая дочь Сильмы:

– Ласскажи сказку! Волшебную! Как вчела!

Девочка задумалась и стала рассказывать сказку другой своей знакомой из Арэмии, наездницы, акробатки и танцорки Карэхиты Игуэс.

Глава 8

Немного из прошлого. Цирковые

Жозе правил лошадьми. Он ехал в головном фургоне колонны своего цирка – а где еще должен ехать директор и владелец цирка? Почему правил сам? Так он не гордый, вполне может это делать. А еще он не такой уж и богатый, чтоб нанимать возниц. Жозе смотрел по сторонам – местность была живописная, словно ожившая картина художника. Вот и поворот, за ним раньше дорога подходила к домику под красной черепичной крышей. Но месяц назад, когда цирк Жозе ехал в Арэмию, домика на этом месте не оказалось! Он будто исчез! Если бы его разрушили – остались бы развалины, если бы сгорел – на его месте было бы пожарище. А так – полянка, заросшая травой! И все!

Вот так, размышляя, Жозе заметил маленькую худенькую фигурку, стоящую у полянки, где был домик, только тогда, когда кони стали упираться, не желая идти дальше. Судя по крикам, раздавшимся у него за спиной, такое произошло с лошадьми не только его фургона. В животных будто вселились демоны, они громко ржали, брыкались, всем своим видом показывая желание бежать от этого места, бежать в ту сторону, откуда пришли. Но сделать это им не позволял фургон, в который они были запряжены.

Жозе прилагал титанические усилия, чтоб унять коней, но внезапно они успокоились. Рыжая девочка стояла рядом с животными и, поглаживая, что-то говорила. Та самая девочка, которую Жозе заметил на полянке, где раньше был домик. Успокоив упряжку первого фургона, девочка пошла ко второму. Только сейчас директор цирка обратил внимание на то, что девочка обнажена! Раньше было не до этого, надо было сдерживать испуганных коней. Непонятно, почему она разделась. А может, ее раздели? Жозе испуганно огляделся, но потом решил, что если бы здесь были грабители, то они уже напали бы. С другой стороны, кто-то же раздел девочку? Хотя какой в этом смысл?