Проект «Украина». Три войны России с Украиной - Антон Антонов-Овсеенко

Именно поэтому для некоторых «историков», специализирующихся на украинско-российских отношениях путинского периода, столь милы воспоминания о сталинском прошлом: там они находят подтверждения правоты своих глубоко имперских по сущности оценок роли и места Украины в истории — исключительно в составе и под управлением России, в качестве младшей, подотчетной во всем и покорной «сестры».

На самом деле не поляки в 1939 г. «сжигали украинские села» при отступлении, а советские войска под руководством органов НКВД по занятии территории Украины, находившейся до того в составе Польши, принялись физически уничтожать всех, на кого падала хотя бы тень подозрения в сопротивлении советской оккупации: «Уже в первые дни пребывания “освободителей” на западно-украинских землях… бойцы и командиры вели себя как оккупанты. Брутальное поведение на Львовщине бойцов 6-й армии Ф. Голикова заставило прокурора армии Нечипоренко обратиться со специальным заявлением к Сталину и Ворошилову… Прокурор уверял, что командование армии подвергло самочинным расстрелам военнопленных и местных жителей, не препятствовало злодеяниям, среди которых распространены насилия и грабежи»…[230] Во Львове были арестованы и вывезены в глубь СССР 1160 польских офицеров, которые нашли смерть в советских концентрационных лагерях. 22 сентября был арестован мэр Львова, профессор С. Островский, а вместе с ним — скопом его заместители и все члены управы, по ночам арестовывали лидеров польских и еврейских политических партий и организаций[231]. И вот об этом поговорим подробнее ниже.

Цветок душистый прерии — Лаврентий Палыч Берия

В пять утра 17 сентября 1939 г. войска советского Украинского фронта перешли польскую границу. На следующий день, 18 сентября, 36-я танковая бригада 5-й армии захватила Луцк, а стрелковые дивизии расположились на линии Рокитное — Костополь — Ровно — Дубно; 21 сентября был занят город Сарны; 22 сентября войска вышли на линию Ковель — Рожице — Владимир-Волынский — Иваничи…

Но еще до того, 8 сентября 1939 г. нарком НКВД Лаврентий Берия подписал приказ № 001064 «Об оперативных мероприятиях в связи с проводимыми учебными сборами», согласно которому были сформированы пять оперативных групп НКВД по 50–70 человек с приданным — по 300 бойцов из состава пограничных войск. Лаврентий Берия возлагал на свои спецгруппы НКВД на территории Западной Украины точно такие же задачи, какие Генрих Гиммлер возлагал на зондеркоманды СС, действовавшие на оккупированных территориях СССР: физическое уничтожение всех, кого можно было заподозрить в неприятии оккупации. После того, как части Красной армии заняли бы ту или иную территорию, НКВД-шникам было предписано создание временной администрации. Одновременно следовало занять пункты связи, финансовые учреждения, типографии (где немедленно начать выпуск пропагандистской литературы), и, главное: «Провести аресты реакционных представителей правительственной администрации, руководителей контрреволюционных партий, освободить политических заключенных»[232].

Лаврентий Берия возлагал на свои спецгруппы НКВД на территории Западной Украины точно такие же задачи, какие Генрих Гиммлер — на зондеркоманды СС: тотальное уничтожение любых очагов сопротивления.

Во исполнение этой директивы Берии наркомвнудел Советской Украины Иван Серов вместе с членом совета фронта Никитой Хрущевым, будущим первым секретарем советской компартии, руководили затем из захваченного Львова массовыми арестами «украинских буржуазных националистов» и «польских вражеских элементов».

Красная армия и НКВД рассчитывали столкнуться в этой войне лишь с плохо подготовленными польскими войсками, которые не смогут противостоять совокупной мощи вермахта и Красной армии. Но, как и все оккупанты, забыли о главном — о сопротивлении народа, исконные земли которого они решили захватить. А интересы украинского народа на его собственной земле, так уж случилось, представляла именно ОУН. И к этому ни бериевский спецназ, ни обычные войска оказались совсем не готовы.

«В наследство от развалившейся под ударами вермахта Польской Республики СССР среди множества хозяйственных и социальных проблем досталась мощная, хорошо организованная и законспирированная политическая сила, имеющая большой опыт конспиративной и боевой работы, к тому же тесно сотрудничающая с германскими спецслужбами, — Организация украинских националистов (ОУН). Именно противостояние ОУН и советских органов госбезопасности будет определять социальную и политическую обстановку на Западной Украине в предвоенные годы, а в послевоенные перейдет в кровавую фазу, унесшую сотни тысяч жизней граждан УССР»[233].

…О. Смыслов в предисловии к книге «Степан Бандера и борьба ОУН» уверял в своем желании сделать ее «максимально объективной». Но его, как и многих, не миновала чаша пристрастия. Автор практически оправдывает зверства бериевского НКВД, сопоставимые по масштабу с таковыми гиммлеровского СС, когда называет их обыкновенной «работой»: «Органы госбезопасности никаких карательно-репрессивных мер не предпринимали, а в своей работе руководствовались исключительно распоряжениями, в которых при всем желании сложно увидеть патологическую “жажду крови”. Была развернута планомерная работа по очистке новых территорий от нежелательных и социально опасных для новой власти элементов, прежде всего бывших полицейских, агентов, осведомителей, провокаторов и т. п. Репрессии же применялись [все-таки! — Авт.] только после расследования и на основании решения судебных органов. В данном случае эти функции, учитывая военное время, выполняли военные трибуналы»[234]. Посмотрим — так ли это было на самом деле, как уверяет Смыслов.

Во-первых, хорошо известно, что в разгар репрессий на территории самого СССР решения принимались даже не трибуналами, а трагически известными «тройками» и «двойками», с легкостью отправлявшими в тюрьмы, лагеря и на расстрел по лживым наветам огромное количество мирных граждан. А с учетом военного времени, на что обращает специальное внимание этот автор, можно было рассчитывать только на еще более ускоренное приведение приговоров в исполнение.

Во-вторых, Смыслов опровергает сам себя, когда страницей ранее приводит сведения, почерпнутые из заслуживающих его доверия источников: «Общее количество арестованных оперативно-чекистскими группами по областям Западной Украины, по данным на 1 октября включительно, составляет 3914 человек, в том числе бывших жандармов, полицейских, официальных и секретных агентов, бывших людей — 293 человека; офицеров польской армии и осадников — 381; руководителей контрреволюционных партий УНДО, ОУН и других — 144 человека; петлюровцев, участников бандгруппировок — 74 человека; прочих — 483 человека»[235].

В приведенной статистике ужасает даже один тот факт, что четыре тысячи человек были арестованы всего за неделю — если учесть, что собственно боевые действия на Западной Украине начались только 17 сентября, а спецгруппам требовалось время на то, чтобы организовать свою «работу» на местах. Но ведь и 1 октября спецгруппы работу не прекратили, она продолжалась вплоть до начала войны с Германией с нарастающими объемами…

Кроме того, приведенное демонстрирует еще и высшую степень волюнтаризма, с которой проводили зачистки среди населения инквизиторы из НКВД: чего стоят одни только упоминания о «помещиках, крупной буржуазии», «руководителях контрреволюционных партий» и «прочих». Такие формулировки могли означать только то, что людей хватали без разбору, при малейшем подозрении, и, значит, пострадало много ни в чем не повинных людей… Да и в чем могли быть повинны люди, пытавшиеся отстоять свою землю от оккупации? А помещики и предприниматели, например, были «виновны» лишь в том, что в целом не подпадали под сталинские нормы человеческого общежития…

Понятно, что в условиях таких масштабных репрессий поле для деятельности ОУН было значительно сужено: уже к концу 1940 г. органы НКВД на Западной Украине выявили целую группу членов ОУН и их сторонников из местного населения, которые были оперативно осуждены — отправлены в лагеря и расстреляны по «процессу пятидесяти девяти» во Львове.

Большой схожести с действиями гитлеровцев частям НКВД придавали и показательные процессы над «врагами народа». Гитлеровцы устраивали публичные повешения партизан и коммунистов, и сталинские «соколы» точно так же принародно казнили активистов ОУН: «С целью запугать подполье и все население региона, следственные органы НКВД отобрали среди арестованных одиннадцать руководителей Организации для публичного суда. Националистов судили 29 октября 1940 г. открытым судом во Львове и всех, кроме одного, приговорили к смертной казни. Приговор исполнили 20 февраля 1941 г. С этой же целью в 1941 г. был проведен еще ряд показательных процессов по делу арестованных членов ОУН»[236].