Двор Алексея Михайловича в контексте абсолютизации царской власти - Екатерина Светова

149 -

Прибывшие в 1674 г. в Россию шведские послы, помимо приема у

царя, были приглашены наблюдать за «действом» в праздник Вербного

Воскресенья. Послы других государств, находившиеся в это время в рус-

ской столице, также получили приглашение. Во время праздничного цере-

мониала с непременным участием царя послы «против святых икон шляпу

снимали и кланялись духовным властям и ближним боярам и окольничим

и думным людям» 374. Впечатленные торжеством, иностранцы отмечали:

«да говорил меньшой посол как он был в Риме и видел действо Папы Ве-

ликого и у него де самые малые чины… а богатства и чинов и десятой до-

ли против здешних не будет» 375. В словах посла было не только желание

польстить царю и его окружению, но и значительная доля истины. Немно-

гие монаршие дворы могли похвастать той торжественностью и великоле-

пием, с которыми отмечались праздники с участием царя при небывалом

«многолюдстве».

Церемониями сопровождались и приемы у царя собственных рус-

ских послов, посылаемых за рубеж. Удостаивались царского приема и вое-

воды, отправлявшиеся к месту службы в пограничные города и в места

проведений военных действий или являвшиеся ко двору по случаю их на-

граждения за доблестную службу и победы.

Важной частью церемониала были «столы» у государя – официаль-

ные обеды, на которые приглашали придворную знать. Столы были «ро-

дильные», «именинные», «крестильные». Устраивались столы и вне

Кремля: «в Новодевичьем монастыре был у царя стол в столовом шатре, а

у стола были бояре Глеб Иванович Морозов, Михайло Михайлович Сал-

тыков да окольничий князь Василий Григорьевич Ромодановский. У стола

стоял кравчий Петр Михайлович Салтыков» 376.

В многочисленных сообщениях о придворных церемониях, сохра-

нившихся в источниках, обращает на себя внимание постоянное и подроб-

ное описание участников – от царей и его сыновей до более низших чинов

служилых людей. Большое значение при дворе придавалось внешнему об-

150 -

лику придворных. Традиции русского двора требовали, чтобы не только

придворные, но и лица, присутствовавшие при встрече послов на улицах

Москвы и в Кремле, были богато одеты. Правила ношения соответствую-

щей одежды для разных церемоний соблюдались из года в год. Такие же

правила распространялись на все детали церемониалов.

В царствование Алексея Михайловича в год при дворе проходило

около 100 церковных и светских церемоний, в которых центральное место

отводилось государю и где немаловажную роль играла атрибутика двора.

Это было одним из проявлений, хотя и чисто внешних, усиления царской

власти.

Культурная жизнь царского двора

При дворе Алексея Михайловича были созданы наиболее благопри-

ятные условия для воплощения творческих замыслов талантливых людей,

чему государь всячески способствовал. Царь часто сам был инициатором

ряда нововведений. Благодаря его стараниям, был создан придворный те-

атр с систематическими постановками. Государь приглашал иностранных

мастеров и художников, собирал книги – в его библиотеке было большое

число переводных произведений как художественного, так и научного со-

держания. При дворе становилась «модной» музыка, а также портретная

живопись – парсуна. Согласно желанию царя, создавались первые регу-

лярные парки, разводились новые сельскохозяйственные культуры, были

сделаны первые шаги к западной моде.

С приходом Алексея Михайловича к власти больше внимания, чем

при Михаиле Федоровиче, стали уделять образованию царских детей.

В «Политике» Юрия Крижанича звучал призыв к царю Алексею Ми-

хайловичу расширить в России образование на западный манер 377. Царь и

сам стремился дать своим детям, особенно наследнику, достойное образо-

вание, соответствующее требованиям Нового времени, создавая для этого

151 -

необходимые условия и приглашая ко двору лучших, образованнейших

людей своего времени. В 1664 г., приехав навсегда в Москву, начал свою

педагогическую карьеру Симеон Полоцкий. Он «привез с собой плоды за-

падноевропейской учености – прекрасное знание языков латинского и

польского, а также схоластических наук (грамматики, риторики, диалекти-

ки и др.)» 378. Первоначально Полоцкий стал обучать латинскому языку мо-

лодых подьячих приказа Тайных дел и детей придворной аристократии

начальным знаниям, вероятно, у них «на дому».

В 1667 г. царь Алексей Михайлович, оценив талант С.Полоцкого,

поручил ему заняться образованием царских детей и прежде всего царско-

го наследника, 12-летнего царевича Алексея Алексеевича. Отмечая заслуги

С.Полоцкого как учителя царевича, царь Алексей Михайлович в 1667 г.

даже пригласил его на торжественный обед в Грановитую палату по слу-

чаю «объявления» его ученика наследником престола. Благодаря государя

за прием, Симеон выступил на обеде с традиционной для него панегириче-

ской речью, за которую ему была пожалована шуба и «дано сорок соболей

в 60 рублев» 379.

После смерти царевича Алексея в 1670 г. Полоцкий был назначен

учителем нового наследника – царевича Федора Алексеевича, в чем значи-

тельно преуспел, пробудив в юноше любовь к наукам, литературе, стихо-

сложению, музыке. Кроме того, ему было поручено обучение царевен, в

том числе Софьи. Полоцкий значительно расширил образовательную про-

грамму для царских детей, включив в ее состав диалектику и риторику.

Главным источником знаний для юного поколения, по убеждению С. По-

лоцкого, были книги, именно благодаря им человек развивает свой ум и

расширяет кругозор.

Все свои книги ученый предназначал для чтения «в пользу юных и

старых». Труд С. Полоцкого «Вертоград многоцветный» 380 представляет

собой грандиозный проект – собрание стихов по просветительско-

нравоучительной проблематике, часть которых он посвятил царевичам

152 -

Алексею и Федору, а также царевне Софье. В этом сборнике помещено

стихотворение «Учитель», в котором С. Полоцкий показал свое видение

образа идеального учителя и требования к нему. Учитель, плохо знающий

свой предмет, по мнению С. Полоцкого, «ничего не стоил», поскольку ка-

ждый человек должен или учить, или учиться. В другом стихотворении

Полоцкий сравнил труд учителя с трудом садовника, так как учитель по-

добно садовнику сажает древо, но только «древо знаний» 381.

Приступив к обучению царских детей, С. Полоцкий воспользовался,

в первую очередь, букварем В. Бурцева, впервые напечатанным в 1634 г. и

не раз переиздававшимся. Вероятно, этот букварь не вполне устраивал

учителя царских детей, вследствие чего Полоцкий принял участие в со-

ставлении новых букварей в 1664, 1667 и 1669 гг. В Букваре 1664 г., поми-

мо самой азбуки, уделено значительное внимание грамматике,

опубликованы приветствия от детей их родителям, что было в духе Полоц-

кого – поэта, автора вирш. В своих стихах Полоцкий обращался и к антич-

ным преданиям, легендам, расширяя тем самым кругозор своих

царственных учеников. Возможно, изданию Полоцким Букваря специально

для царского наследника поспособствовал и «дядька» последнего, извест-

ный сторонник просвещения, окольничий Ф.М. Ртищев.

Достижением учебно-педагогической деятельности С.Полоцкого

стал Букварь 1679 г., который одновременно признается вершиной восточ-

нославянской учебной литературы XVII в. 382 Новый букварь, по-видимому,

предназначался для семилетнего царевича Петра, проявлявшего завидный

интерес к знаниям с ранних лет. В Букваре Полоцкого отразился его новый

подход к процессу обучения детей, который должен был стать более лег-

ким для восприятия ребенком, увлекательным, интересным.

Букварь Полоцкого – своего рода хрестоматия для детского чтения, в

которой собраны произведения как самого поэта (вирши для детей), так и

других авторов. В своих произведениях Полоцкий часто обращался к свет-

ским и научным знаниям, особенно по естествознанию: о солнце, облаках,

153 -

планетах, объясняя важность их изучения. В наставлениях детям, прежде

всего царским, Полоцкий призывал их усердно учиться, любить грамоту,