Кредо содержанки - Елена Чалова

– Конечно, – мгновенно просияла Дуська, позабыв, что только что собиралась домой, и вообще рабочий день уже кончился. – Идемте, я вам покажу совершенно замечательные вещи. С чего начнем, с украшений или предметов декора?

Она увлекла покупателя к полкам, а Кира, Рина и сопливый Митя остались у дверей, растерянно поглядывая друг на друга.

– Черт знает что, – пробурчала Кира. – Я, между прочим, опаздываю. У меня времени было только поесть и доехать до дому. Матушка сегодня грозила заявиться, не сказала зачем, и это меня нервирует.

– Езжай, – сказала Рина. – Я дождусь Дуську, и мы поедем ко мне. А ты позвони, если захочешь присоединиться.

Кира не стала делать вид, что ей хочется остаться, быстренько попрощалась и убежала. Рина сочувственно взглянула на простуженного Митю, прислушалась к воркованию Дуськи и восторженным вскрикам клиента. Решила, что он все равно не уйдет, пока не пересмотрит весь магазин, и предложила болящему:

– Хотите, я вам чаю налью?

Тот взглянул благодарно и даже улыбнулся.

– Было бы чудесно, но затруднять вас…

– Да уж что теперь. – И Рина направилась в подсобку.

Утром Рина встала и поняла, что вчерашний чихающий клиент вышел-таки ей боком. Голова была тяжелой, тело ломило, и как-то подозрительно было зябко. Нос оказался заложен намертво, и губы пересохли. Черт, ну что за невезуха, а?

Она выпила лекарство, на упаковке которого перечислялись быстрые и чудодейственные эффекты, как то: снижение температуры, избавление от насморка, повышение жизненного тонуса. В результате через пятнадцать минут к имеющимся симптомам прибавилась жестокая головная боль. Зная, что ей нужно дня два, чтобы вылежаться, Рина позвонила Кире и повинилась. Та фыркнула, но согласилась, что грипп – дело неприятное и его надо перележать. Потом Рина позвонила в офис, отдала необходимые распоряжения, велела звонить ей если что. Положила трубку мобильного и городского телефонов у изголовья, влила в себя чашку чая с малиной, свернулась на кровати несчастным комочком и погрузилась в сон, больше похожий на забытье.

Часа через два позвонила Дуська, поохала, жалея Рину, а потом радостно защебетала, что она улетает в Германию на выставку кукол, где будут и ее, Дуськины, работы.

– Ты будешь Машке что-нибудь передавать?

Рина вспомнила, что собиралась купить Машке российских деликатесов, а еще она регулярно снабжала всю семью немецких фермеров шерстяными носками, которые закупала у старушек на рынке. Машка и бюргеры носки хвалили и требовали еще. Носки лежали в спальне, а вот вкусностей она купить не успела.

– Сама куплю, – решительно заявила Дуська. – Записывать? Ну ладно, диктуй. Полкило «Мишек» фабрики «Красный Октябрь», полкило «Коровок» фабрики «Долгопрудненская», полкило карамелек «Малина со сливками» фабрики… Слушай, ты что, реально покупаешь все определенного завода?

– Да! Потому что это то, что Машка любит. Это из дома, из детства, понимаешь? – Рина засопела.

– Хорошо-хорошо. – Дуська перепугалась, решив, что она собирается реветь. – Куплю что скажешь. Так, карамельки записала, дальше давай.

– Халва тахинная…

Вечером Дуська заехала за носками, но Рина в квартиру ее не пустила.

– Не хватало, чтобы ты заразилась, – пробурчала она, прикрывая лицо шарфом и протягивая пакет и деньги за вкусности. – Посмотри там на нее как следует, поговори… Потом расскажешь, как она тебе показалась.

Дуська заверила, что смотреть будет внимательно, и унеслась, а Рина заперла дверь и поплелась в комнату. Следующий день прошел однообразно: она пила чай литрами, почти ничего не ела, лежала на диване и дремала, изредка поглядывая в мурлыкающий телевизор. К вечеру температура спала и Рина почувствовала себя почти человеком. «Слава богу, – думала она, – завтра воскресенье, а к понедельнику я буду как новенькая». Она пошла в кухню и, раскрыв холодильник, в задумчивости уставилась в его недра. Или поесть, или уж не заморачиваться? Она решила съесть омлет, но именно в тот момент, когда два яйца уже были на пути к миске, зазвонил телефон, и рука почему-то дрогнула. И одно яйцо оказалось на полу. Черт! Она прошла в комнату и схватила трубку:

– Да!

– Рина?

Голос незнакомый вроде.

– Я вас слушаю! – так же нелюбезно отозвалась она.

– Простите, что тревожу ваш покой, но не могли бы вы сказать, куда запропала Дусечка?

– А с кем я разговариваю?

– Ах да, я и не представился. Извините, запамятовал, от расстройства, должно быть. Это Николай Станиславович. Видите ли, я звоню Дусе весь вечер, но ее телефон не отвечает, и я начал волноваться…

– Дуська сказала, что вы расстались, – выпалила Рина, понимая, что это звучит глупо и практически по-хамски.

– Э-э, мы повздорили несколько. Но суть даже не в этом. Я оставил в ее доме некоторые свои материалы… А у меня завтра выступление в Антропософском обществе.

– Где? – удивленно переспросила Рина.

– В Антропософском обществе, – терпеливо повторил Николай Станиславович. – И я хотел бы попросить, если вы можете с ней связаться…

– Она сейчас летит в Германию, – не без злорадства заявила Рина.

– Простите?

– Она летит на выставку кукол в Германию.

– Ах да, она рассказывала. Но… что же мне делать? Мой портфель остался у нее дома, и там все бумаги, и стихи, и прочие материалы. А завтра лекция и послезавтра. Приедут коллеги из других стран. Как вы думаете, Рина, удобно мне будет зайти и попросить полковника поискать портфель?

– Алексей Иванович уехал в санаторий на месяц. Три дня назад Дуська его проводила.

Они помолчали: мужчина растерянно, а Рина с некоторым злорадством.

– Простите, а вы… у вас нет, случайно, ключей от ее квартиры?

– Нет. – Тут Рине стало совестно. Дуська всегда была девицей исключительно невредной, и мысль о том, что она специально заныкала портфель с целью насолить своему мужику, смешна и нелепа. И пожалуй, она даже расстроится, если из-за ее забывчивости у него сорвутся лекции или что там. Перебив Николая Станиславовича, который начал уже многословно прощаться, Рина сказала: – Ключи есть у нашей общей подруги. Я могу дать вам ее телефон, но как уж вы будете ей все объяснять и уговаривать – дело ваше. Идет?

– Конечно! Спасибо вам огромное!

– Пока не за что. Ее зовут Кира.

– Да, конечно, я знаком с Кирой…

– Вот и чудесно, тогда вы знаете, чего ждать. Пишите телефон.

– Как поживает твой бывший? – спросила Кира. – По-прежнему не пишет, не звонит?

– Нет. – Рина пожала плечами. – Знаю, что жив, была в прошлом месяце у его родителей… – Мысленно она поставила галочку: надо позвонить старикам сегодня вечером. Вот ведь как бывает: с мужем развелась, и канул он в сладковатом тумане и солнечных бликах далекого острова, а родители его остались. Рина звонила им, спрашивала, как здоровье, они обсуждали, как там Машка – дочка Рины. Старики даже ездили к ней в Германию пару раз. Впрочем, им там не понравилось – ферма она и есть ферма, даже если все сделано по немецким технологиям, навоз пахнуть не перестает.