Разговорчивый покойник. Мистерия в духе Эдгара А. По - Гарольд Шехтер

– Тело покоится тут, – сказал Ватти. – Холодный воздух проникает в отверстия и омывает его. Внизу есть еще одна панель, которую можно вытащить и слить воду.

Теперь, разумеется, загадка странной конструкции гроба стала мне ясна.

– Это вроде ледника для мертвеца! – воскликнул я.

Трупоохладитель, как я его называю, – произнес Ватти с приметной ноткой гордости в голосе. – Тело в нем еще долго свежее. Просто знай себе меняй лед, когда растает.

Продолжая тщательно изучать творение рук Ватти, я почувствовал, что мое первоначальное мнение об этом человеке меняется. Нет, я по-прежнему не сомневался, что горе серьезно пошатнуло его рассудок. В то же время я уже не верил, что он настолько ненормален, насколько мне могло показаться с испугу. Какой бы мрачной шуткой ни казался его «холодильник для трупов», это никоим образом не было каким-то бредовым изобретением. Напротив, он мог иметь весьма реальное и практическое применение.

Разве не часто в современном мире случается, что человек умирает вдали от дома – путешествуя, разъезжая по работе, просто потому, что живет где-то далеко? В настоящее время таких бедняг перед отправкой домой подвергают самым варварским формам бальзамирования – удаляют внутренние органы, набивая тело опилками, вводят в вены масло или скипидар, посыпают труп солью. К моменту прибытия на место назначения их бывает трудно узнать – обстоятельство, лишь усугубляющее гнет отчаяния тех, кого они любили при жизни. «Холодильник для трупов» Ватти поможет избежать подобных мер. Хотя, конечно, он не позволит сохранять тело неограниченное время, но он наверняка придаст ему достаточное жизнеподобие, потребное для перевозки тела даже на весьма значительные расстояния.

– Очень, очень остроумно, – искренне заметил я.

– Знал, что тебе понравится, – сказал Ватти, пристально на меня глядя. – Я ведь не один твой рассказ читал, По. У нас много общего.

Пока я глядел на это в высшей степени изможденное лицо, еще более тревожащее и беспокойное в зловещем свете свечи, в мозгу моем роилось множество противоречивых мыслей. Неужели в его словах есть хоть доля правды? Разумеется, у меня не было и не могло быть ничего общего с этим окончательно спятившим и отталкивающим существом! И все же, пока мы стояли там лицом к лицу, на ум мне взбрела странная фантазия. Я почувствовал, будто вглядываюсь в собственное отражение в одном из кривых зеркал в музее Барнума и вижу себя не таким, какой я есть, а таким, каким могу стать, ибо кто мог сказать, до каких глубин отчаяния, деградация я могу дойти, утратив свою возлюбленную? Эта мысль вновь пробудила во мне чувство безотлагательной срочности. Дабы избежать пугающей неизбежности смерти Сестрички, я должен был приложить все усилия для достижения единственной цели: как можно скорее разыскать украденную шкатулку доктора Фаррагута и содержащиеся в ней бесценные препараты.

Учитывая это, я откашлялся и сказал:

– Подобно вам, мистер Ватта, я ощутил, что мы до некоторой степени родственные души. А посему надеюсь, что вы поможете мне в деле величайшей важности.

– Каком таком деле? – спросил он, моментально приняв настороженный вид, с каким встретил меня.

– Я разыскиваю одного человека… явного бродягу, одетого в лохмотья, – сказал я. – Самая подозрительная его черта – пышная рыжая борода необычного огненно-красного оттенка. У меня есть основания полагать, что несколько дней тому он был поблизости от вашего дома. Итак, мой первый вопрос: видели ли вы подобного типа?

Мой импровизированный допрос явно ошеломил Ватти, который принялся часто-часто моргать и нервно покусывать нижнюю губу.

– Да, я его видел, – не сразу ответил он. – Пару дней назад. Я как раз был тут у себя, в мастерской, работал над «трупоохладителем». И словно померещилось мне, что ходит кто-то вокруг дома. Смотрю, а он там стоит, прямо за этим окошком.

Оглядев оконную створку, на которую указывал Ватти, я спросил:

– В котором часу это было?

– Точно не упомню. Стемнело уже. Может, в восемь, может, в девять.

– Понятно. И что случилось, когда вы его заметили?

– Особо ничего, – ответил Ватти. – Повернулся он и пошел себе.

– Вы не знаете, куда он мог направляться?

– Без понятия, – пожал плечами Ватти. – Вроде на север куда-то.

Вряд ли стоит говорить, что я был глубоко разочарован этой исключительно скудной информацией. Продолжать визит больше не имело смысла. Более того, к этому времени полная мрачных предчувствий атмосфера мастерской сгустилась. Гнетущая близость гроба, не говоря уже об исходившем от самого Ватти трупного foetor11, была достаточной, чтобы перед глазами у меня все поплыло, а колени стали подгибаться.

– Спасибо за помощь, – пробормотал я. – А теперь мне надо идти.

В следующее же мгновение я прошел к выходу из мастерской, распахнул дверь и поспешил наружу.

Стоя перед маленьким строеньицем, глубоко, с благодарностью дыша бодрящим осенним воздухом, я заметил, что моя маленькая спутница, Луиза Элкотт, вернулась из похода по сбору цветов. Не обратить внимания на ее присутствие я просто не мог, учитывая постоянную деятельную энергичность, в которой она пребывала.

Размахивая трехфутовой деревянной рейкой так, словно это рапира, она была увлечена дуэлью с невидимым противником, парируя его удары, делая выпады и скача, как коза, по всему заднему двору, в полном самозабвении восклицая:

– Получил, Хьюго?! Так тебе, так тебе! Ага! Укол! Чувствительный укольчик!

Когда она наносила рану воображаемому Хьюго, ее горящие глаза остановились на мне.

– Извините, с вами все в порядке, мистер По? – спросила она, опуская свое оружие. – Вы страшно бледный.

– Я замечательно себя чувствую, – ответил я с вымученной улыбкой. – Просто голова слегка закружилась – уж слишком спертый там воздух, но теперь мне сразу полегчало. Вижу, что в мое отсутствие ты сражалась с невидимым врагом, которому, как я понимаю, только что нанесла смертельный удар своим клинком.

– Я нашла его в траве, когда собирала букет для мамули, – сказала Луи, кивком указывая на маленький букет пурпурных цветов, лежащий на ближайшем пеньке. – Меч получился хоть куда, как раз такой нужен Родриго. Это герой моей пьесы. Надеюсь, мистер Ватта не станет возражать… ах, вот и вы, мистер Ватта.

– Что ты тут такое про меня плела? – прорычал грубиян, выходя из сарая и с тяжелым стуком захлопывая за собой дверь.

– Я как раз рассказывала мистеру По про эту старую деревяшку, которая валялась у вас во дворе, – ответила Луи, ничуть не смущаясь таким невежливым обращением. – Думаю, ничего страшного, если я ее возьму.

Ватта долго смотрел на длинную, узкую и явно никому не нужную рейку.

– Бери, чего уж там, – сказал он после затянувшейся паузы так сокрушенно, будто отдавал девочке не полусгнившую деревяшку, а одно из своих величайших сокровищ.

– Пошли, Луи. Мы и так уже отняли слишком много времени у мистера Ватти, – сказал я. Затем, повернувшись к последнему, снова поблагодарил за помощь и вежливо попрощался.

– Рад был встретиться, По, – сказал хозяин усадьбы. – А насчет этого бородача буду держать ухо востро.

Через несколько минут мы с моей маленькой спутницей уже шли по тропе, ведущей к дому Элкоттов; Луи шагала рядом, в одной руке сжимая дикие цветы, а в другой – выдуманную шпагу. Мы шли молча до тех пор, пока не оказались далеко за пределами слышимости Ватти.

– Бедный мистер Ватти, – наконец сказала Луи. – Меня не заботят его манеры и… и его ужасный язык. Но как его не пожалеть. О Господи, теперь он выглядит еще хуже, чем когда я видела его в последний раз. Вам удалось узнать у него что-нибудь полезное, мистер По?

– Увы, нет, – ответил я, после чего рассказал, что Ватти якобы мельком видел рыжебородого бродягу несколько дней назад.

– Врал бы, да не завирался, – сказала Луи.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался я.

– Я хотела подглядеть в окошко сарая, – сказала она. – Не могла удержаться – любопытство одолело. Но так ничего и не увидела, на стекле – копоть в палец толщиной. Больше всего снаружи, я было подумала немножко протереть, но побоялась, что меня увидят.

– Наблюдения, которые я сделал в сарае, полностью совпадают с твоими, – сказал я. – Внешняя сторона стекол настолько покрылась грязью и копотью, что стала почти непрозрачной. Находясь внутри, да еще вечером, мистер Ватти не мог никого увидеть за окном. Особенно учитывая, что горела свеча, он мог увидеть в потемневшем стекле только одно.

– И что же это, мистер По? – спросила Луи.

– Самого себя, – ответил я.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

События, произошедшие с того момента, когда мы с Луи отправились к доктору Фаррагуту, были чрезвычайно горестными. Теперь, когда мы подходили к жилищу Элкоттов, сердце мое тревожно билось. Я знал, что Сестричка места себе не находит, ожидая, что я принесу ей драгоценный растительный эликсир. Вместо этого я располагал только мрачными новостями. Как, гадал я, отреагирует она, узнав, что медицинская шкатулка доктора Фаррагута украдена, а вместе с нею и редкие, чудодейственные ингредиенты, с которыми были связаны ее надежды на исцеление? Я трепетал при мысли о том, какие вредные последствия могут оказать эти шокирующие известия на ее хрупкое здоровье.