Когда мы виделись в последний раз - Лив Константайн

страницу в Facebook и загрузила туда лондонские фотографии. И тут ей в голову пришла мысль, и она впечатала имя и фамилию в строку поиска. Поиск принес результаты – три Сабрины Митчелл. Блер кликнула фотографию той Сабрины, которую видела на благотворительном приеме. «Вот же хитрюга, – подумала Блер, – больше трех тысяч друзей и при этом никакой личной информации». Всех этих людей знать Сабрина никак не могла. Блер кликнула фотоальбом в профиле Сабрины. Фотографий там оказалась просто уйма. Сабрина в белом бикини на тропическом пляже – загорелая и сексуальная. Еще несколько снимков на чьей-то свадьбе. Сабрина на танцполе в обтягивающем черном платье без бретелек, на высоченных шпильках, с длинными волосами, струящимися по спине. Она выглядела фантастически. А следующие фотографии были еще интереснее. Это были снимки Сабрины с Саймоном. Одна фотография была сделана на строящемся объекте, и они оба были в строительных касках. Другая – на ужине с большой компанией. Они сидели очень близко друг к другу, и Сабрина улыбалась от уха до уха. Был еще фотоснимок юной Сабрины, где ей было лет пятнадцать. Она была верхом на лошади, и рядом с ней были еще двое всадников – Саймон и пожилой мужчина. Блер решила, что это и есть отец Сабрины – человек, который был так добр к Саймону, лишившемуся отца. И снова снимок, где Сабрина и Саймон были запечатлены верхом на лошади. Блер узнала окрестности дома Кейт и Саймона. «Интересно, – подумала Блер, – то ли Кейт не попала в кадр, то ли это романтическая прогулка вдвоем».

В альбоме не нашлось ни одной фотографии, на которой бы с Сабриной рядом находился другой мужчина. На всех групповых снимках всегда присутствовал Саймон, но, если рассуждать справедливо, все эти кадры были сделаны так или иначе в рабочей обстановке. Но справедливость Блер интересовала меньше всего. По мечтательному выражению лица Сабрины на всех фотографиях Блер твердо заключила, что девица влюблена в Саймона. Фотографии следовали одна за другой – казалось, Сабрина ведет хронику собственной жизни. И жизни Саймона заодно. Ни на одном из снимков не была запечатлена Кейт. Одно было четко и ясно: больше Саймона эта чокнутая баба обожала только одного человека на свете – себя.

Просмотрев альбомы Сабрины до конца, Блер перешла на страницу Селби в Facebook. Селби явно потрудилась над настройками конфиденциальности, не то что эта идиотка Сабрина. Несколько лет время от времени Блер заглядывала на страницу Селби, чтобы посмотреть, не появятся ли там снимки Кейт. Кликнув фотографию Картера, она перешла на его страницу и пробежала глазами его скучнейшие данные. Большинство постов Картера было посвящено его драгоценному «ламборджини». На фотографиях он стоял рядом с машиной, сидел за рулем, полировал ее белой тряпочкой. Блер прокрутила несколько фотографий и увидела снимки детей, играющих в лакросс или… сидящих в «ламборджини». Фотографий, где Картер был бы заснят рядом с женой, было очень мало. То ли потому, что Селби не любила фотографироваться, то ли, как говорится, розы увяли. Блер импульсивно нажала клавишу «Добавить в друзья». А почему бы и нет? Маленький безвредный флирт еще никогда никому не мешал. Так всегда говорила ее мать. Ее матери бы очень понравился Facebook. Блер без труда представила, как мать перебирает свои наряды и публикует красивые селфи. Как она обожала фотографироваться!

Одним из последних дней перед отъездом матери была суббота, а отец уехал оформлять какую-то сделку. Шейна на завтрак приготовила блинчики – это угощение она готовила только по особым случаям. Ее глаза сверкали, длинные рыжие волосы были собраны в высокую прическу, и она взволнованно сновала по дому.

После завтрака она позвала Блер в свою спальню:

– Детка, ты сможешь сохранить секрет?

Блер кивнула.

– Вчера вечером я встретила в бакалейном магазине старого дружка.

– Дружок – это кто?

Шейна рассмеялась:

– Прежний бойфренд. У твоей мамы их была куча. В общем, у него есть кое-какие знакомые в Голливуде. Мне нужно, чтобы ты меня сфотографировала, а я потом фотографии ему пошлю. Хорошо?

– Хорошо.

Шейна протянула ей фотоаппарат:

– Посмотри вот сюда и вот тут нажми.

Она показала Блер, как пользоваться фотоаппаратом.

– Отлично. Я готова.

Мать Блер села в соблазнительной позе и надула губки. Легла на кровать, забросив одну руку за голову, а другую уперев в бедро. Она меняла позы, а Блер делала снимок за снимком.

– Пойди ко мне, давай снимемся вместе, – сказала Шейна.

Блер повернула камеру объективом к себе и щелкнула затвором.

Когда фотосессия была закончена, Шейна убрала фотоаппарат:

– А теперь слушай меня внимательно, детка. Папе ни слова. Он в этом ничего не понимает. Но твою мамочку ждут другая судьба и великие дела. Меня ждет Калифорния. Обещай – отцу ни слова.

Блер, смущенная и испуганная, кивнула:

– Хорошо, мама. А мне можно с тобой?

Шейна улыбнулась:

– А как же! Но только не с самого начала. Мне же надо там обосноваться. Но я за тобой вернусь, не переживай.

Две недели спустя мать Блер уехала и забыла дома фотоаппарат. Не имея понятия о том, что внутри камеры, отец отдал пленку в проявку и печать. Когда он увидел пачку фотоснимков, то с отвращением покачал головой и принялся рвать их пополам. Когда он дошел до снимка, на котором Блер была запечатлена вместе с матерью, она взяла отца за руку и умоляюще проговорила:

– Папочка, оставь мне эту фотографию, пожалуйста.

Отец с грустью посмотрел на нее:

– Конечно, милая.

Это была их последняя фотография с матерью. Теперь Блер понимала, как ужасно, как эгоистично поступила ее мать. Но очень долго эта фотография была ее главной драгоценностью.

Глава пятнадцатая

На следующий день Кейт скатала в комок свой университетский свитер и швырнула его в мусорное ведро в кухне. Она понимала, что, если будет продолжать носить его, он будет напоминать ей о грозящей опасности. Полиция по-прежнему не смогла добраться до авторов эсэмэсок и электронного письма. И вдруг Кейт осенило: ведь преступник запросто мог точно так же доводить ее мать перед убийством. За годы несколько раз какой-нибудь псих действительно присылал злобное письмо – бумажное или электронное, – но все это были пустые угрозы, за исключением одного случая, который Лили пыталась скрыть от семьи.

Это было весной, когда Кейт заканчивала школу, и Блер в то время жила вместе с ними. Кейт услышала звон дверного колокольчика посреди ночи. Она заглянула в комнату Блер. Та крепко спала. Кейт спустилась вниз и увидела, что Лили