Загадочная леди - Мэри Бэлоу

– Ваша матушка поправится, как это обычно с ней бывает. Когда она в следующий раз решит, что готова переселиться в лучший мир, подождите немного, прежде чем бежать за мной.

– Ладно, преподобный, – отозвался Перси, разворачивая свою коляску и выезжая на дорогу.

Проезжая мимо коттеджа Кэтрин, он бросил взгляд на кухонное окно и поджал губы. Шлюха в Боудли – он-то уж давно это знает. А теперь наконец в этом убедятся все. Давненько уже в их местах не случалось ничего интересного. Перси с нетерпением ждал, когда же настанет утро.

Когда виконт Роули вернулся, бал все еще был в разгаре. Невероятно! Ему казалось, что с тех пор, как он покинул дом, прошло очень много времени. Ему даже казалось, что на востоке вот-вот займется заря. На самом же деле он, наверное, отсутствовал не более получаса.

Виконт поднялся к себе наверх, вызвал слугу и велел ему упаковать свои вещи. Написав две записки, он сам пошел в комнаты к лорду Пелхэму и мистеру Гаскойну и положил записки на видные места, чтобы друзья сразу увидели их и прочли. Вернувшись к себе, он наконец-то лег, хотя о том, чтобы заснуть, не могло быть и речи.

"Сука!” – повторял он про себя снова и снова, словно для того, чтобы отогнать все остальные мысли.

«Я не стану вашей любовницей…»

Но ведь она не противилась, когда он целовал и обнимал ее.

"Так вот, эта женщина предпочитает быть безумной, но не станет вашей собственностью”.

Черт бы ее побрал, ведь он предложил ей выйти за него замуж. Безумен он, а не она. Он предлагает ей стать его женой, а она с презрением заявляет, что не желает быть “собственностью”. А ведь могла бы стать виконтессой Роули. Но предпочла безумие и свою ледяную добродетель.

Он ее ненавидит.

И тут виконт подумал о том, что в этом было нечто ребячливое. Он ненавидит женщину за то, что она отказалась лечь с ним в постель? Такое бывало и раньше, хотя и не часто. Но в подобных случаях он только пожимал плечами. В конце концов, существует множество женщин: если отказала одна, всегда можно найти другую.

И в этот раз ничего не изменилось. Если он отправится в Лондон, то сразу же найдет себе либо случайную подружку, либо любовницу из великосветских дам – в этом виконт не сомневался.

Он, должно быть, действительно спятил – предложить Кэтрин Уинтерс брак за право переспать с ней. Он же через месяц пожалел бы о своем решении. Как правило, месяца вполне хватало для того, чтобы ему наскучила женщина.

Но все же какая наглость! Раззадорить его, а потом отказать с таким презрением, с таким добродетельным видом… Отказать именно тогда, когда он меньше всего был к этому готов.

Действительно сука…

Но наконец в доме все стихло, и он немного успокоился.

Она не хотела танцевать с ним второй вальс.

Она не хотела танцевать с ним и не хотела, чтобы он провожал ее домой.

Она не хотела, чтобы он выходил вместе с ней из парка.

Она сказала “нет”, когда он предложил подняться в спальню.

Когда он думал об этом – хотя ему и не хотелось об этом думать, – становилось ясно: во всех ее действиях была злонамеренная последовательность.

Она отвергла его. Впрочем, физически ее, возможно, и влекло к нему. Виконт почти не сомневался, что Кэтрин желает его так же, как и он ее. Но она не захотела пожертвовать ради него своей добродетелью. Или своей свободой.

Она сказала “нет”. С самого начала она говорила “нет”.

Значит, во всем виноват только он. Если сейчас он разочарован, зол – и к тому же несчастен, – так в этом виноват он сам, потому что не поверил и не принял слова “нет”. Она была права, называя его высокомерным.

Признав свою вину, виконт не почувствовал себя лучше. Он лежал без сна, уставившись в потолок, – лежал и думал: следует ли ему извиниться перед Кэтрин до того, как он уедет? Но ему хотелось уехать на рассвете, во всяком случае, как можно быстрее. Конечно, сначала нужно повидаться с Клодом. И узнать, собираются ли Нэт и Идеи уехать или останутся еще на несколько дней, как намеревались раньше.

Кроме того, он полагал, что Кэтрин его извинения не очень обрадуют.

И уж конечно, у него нет ни малейшего желания снова ее видеть. Ни малейшего.

Нет, лучше оставить все как есть. Он уедет как можно раньше и теперь долго, очень долго не будет приезжать в Боудли. Миссис Уинтерс и этот досадный случай – все навсегда останется в прошлом, забудется.

Эта история одна из самых неприятных и позорных в его жизни.

Черт побери, думал виконт, пытаясь расслабиться и обрести душевный покой, ведь он до сих пор ощущает боль неудовлетворенного желания.

Глава 11

Стоя у кровати, Клод Адамс наклонился над спящей женой и нежно поцеловал ее в губы. Она что-то пробормотала и вздохнула.

– Я уезжаю по делам, – сказал он. – Успею вернуться к ленчу, а после ленча погуляю с детьми и гостями, как и обещал.

– М-м-м, – пробормотала она, не открывая глаз. Он стоял в нерешительности. Ему очень хотелось уйти, ничего не сказав жене. Но когда живешь с такой женщиной, как Кларисса, то поневоле привыкаешь обо всем ей сообщать. Не промолчал Клод и на сей раз.

– Рекс только что уехал, – сказал он. – Иден и Натаниел уехали вместе с ним.

На мгновение ему показалось, что удастся отделаться простым сообщением. Но тут Кларисса раскрыла глаза.

– Что? – Она нахмурилась, в последние дни она слишком часто хмурилась. – Куда уехал?

– Домой. В Стрэттон. Я не уверен, что все они поехали туда. Иден и Натаниел говорили что-то о поездке в Данбертон – там живет Хэверфорд. Это их друг, четвертый Всадник Апокалипсиса, как вы знаете. – Клод попытался улыбнуться.

Кларисса резко приподнялась. И тотчас же натянула на себя одеяло, хотя под этим самым одеялом супруги лежали нагие всего лишь час назад, причем дважды за ночь занимались любовью.

– Уехал? – Она почти кричала. – В Стрэттон? Уехал, когда к нам съехались гости? И когда он должен ухаживать за Эллен?

– Кларисса, – начал Клод, – вы же знаете…

– И это после того, как он с ней обошелся вчера вечером?

"После вчерашнего вечера брату уже ничего не нужно”, – подумал Клод, подавив вздох. Накануне вечером Клоду пришлось-таки проявить характер, чтобы заставить жену сохранять спокойствие во время бала: раздосадованная исчезновением лорда Роули, она так и порывалась вспылить в присутствии гостей. Клоду с величайшим трудом удалось заставить ее улыбаться и играть роль любезной хозяйки, ведь Рекс так и не появился после ужина, чтобы пригласить Эллен на танец. Кларисса прямо-таки позеленела от злости. Впрочем, и Клод был недоволен – такая нелюбезность просто непростительна, – и он поклялся, что утром непременно по душам поговорит со своим братом-близнецом. К счастью, сама Эллен, похоже, нисколько не расстроилась – пока длился танец, она сидела и болтала с сыном одного из самых процветающих арендаторов.