Хо - Raptor

— Что произойдёт, если я вовремя не подключусь?

— Это всего лишь спонтанная, ассоциативная иллюзия. Она тесно граничит со сновидением, поэтому если у тебя не получится выйти в ноосферу, то ты заснёшь, и ничего не добьёшься. Попытка у тебя только одна, поэтому придётся постараться.

— Вспомнить бы ещё, с чего начать.

Подойдя к краю, она остановилась, оглядывая раскинувшуюся вокруг панораму. Внизу, вокруг башни, высились глянцевые стены колоссальной цилиндрической ёмкости, поднимающиеся гораздо выше сахарного куба, на котором стояла девушка. Сама башня была установлена на дне этой циклопической бочки, прямо по центру, и состояла из нескольких одинаковых кубов, установленных друг на друга.

— Ну вот, — вдруг произнесла Лиша. — Началось.

— Что началось-то?

Со стен, окружающих башню, ровными потоками заструилась вода. Вскоре, по всей окружности образовался сплошной водопад. Скапливаясь внизу, жидкость принялась подтапливать основание башни. Сахарный столб начал темнеть, пропитываясь влагой снизу вверх. Послышался хруст блоков, проседающих под тяжестью верхних кубов.

Взглянув себе под ноги, Ольга обнаружила, что сахарный пол становится прозрачным. Его поверхность стала мягкой и сырой. Ступни погрузились в него по щиколотку. Опасливо пятясь назад, девушка чувствовала, как её ноги увязают в сахаре всё глубже и глубже. От тяжести её тела, край куба начал осыпаться. Сахар, шурша, обрушивался вниз, с плеском падая в воду, уровень которой уже покрыл нижний куб.

Растворившись, основание башни рассыпалось, заставив всю постройку резко просесть вниз, и накрениться до критического угла. Кубы стали медленно сползать один с другого. Оля пыталась зацепиться руками за размокающую поверхность кренящегося куба, но пальцы свободно скользили, оставляя борозды в мокром сахарном снегу. Не успела она доехать до края, как башня окончательно развалилась. Верхние кубы посыпались в воду, вызывая шумные всплески.

Вместе с остатками башни упала и Ольга. Горячая вода сначала обожгла её, но тело очень быстро привыкло к этой температуре. Из-за обилия сахара, жидкость напоминала сироп, как по вкусу, так и по вязкости. Вокруг плавали мелкие чёрные частицы, похожие на чаинки. На дне растворялись нагромождения из остатков башенных блоков. Ольга погружалась всё глубже, не переставая размышлять о происходящем.

«Где смысл? Что всё это может означать? Глупость. Бессмыслица. Наверное, Лиша обманула меня, и я заснула. Всё это мне снится, должно быть». Её тело мягко легло на сахарное дно, утонув в нём как в сугробе. «Что я должна делать? Что вообще можно сделать, когда нет никаких зацепок, идей, нитей, за которые можно ухватиться. В этой иллюзии не больше смысла, чем в…» Сердце ёкнуло. Она открыла глаза. Вода приобрела цвет тёмного янтаря. Странные частицы чёрными снежинками кружились повсюду, оседая на дно.

— …чем в чашке чая, — устно закончила свою мысль Оля, выпустив изо рта столбик пузырей.

В понимании происходящего не было ровным счётом никакого полезного смысла, но само это осознание уже дало какой-то непосредственный сдвиг. Реальный толчок, от которого можно было начинать двигаться в нужном направлении.

Так значит, она попала в обычную чашку чая. Теперь понятно, что имела в виду Лиша, когда говорила про «ассоциативно-спонтанную иллюзию». Это не выдумка, и не заведомо выстроенный мир. Это первая попавшаяся спонтанная ассоциация, взятая с одной из многочисленных полок её собственной памяти. У неё не было подготовлено никаких стартовых фантазий, поэтому разум наугад выхватил из хранилища воспоминаний то, что, как говорится, под руку попалось.

Возможно, она когда-то, от нечего делать, засмотрелась на кубики сахара, тающие в стакане чая, и теперь эти мысли обрели иллюзорную фактуру, сделав её своим центром. И суть кроется вовсе не в этом, а в том, что сахарная башня не существует даже в иллюзорном мире. Это всего лишь поспешно смоделированная декорация, которая служит банальным занавесом…

Нужно вспомнить, что говорил Евгений, когда обучал её создавать собственный мир. Ведь он начал своё обучение именно с того, как настроиться на ноосферу. Можно выбрать в ней собственную нишу, а можно пойти по уже созданному пути. Но сначала нужно очистить сознание. «Нужно успокоиться, сосредоточиться, и попытаться убедить себя, что этот мир — нереален. Как во сне, незадолго до пробуждения». Как там было с мячиком? «Отринуть частное, и сконцентрироваться на общем». К ноосфере не нужно подключаться. Я уже в ней. Я часть её. Мне только нужно выбрать свой путь.

Чаинки закружились, всё быстрее и быстрее. Мощный водоворот подхватил Ольгу, и начал гонять её по кругу, крутя, и ударяя об стены.

— Этого нет! — закричала девушка. — Этого нет, и быть не может!

Хаос чаинок, казалось бы, мешавший ей сосредоточиться, напротив — сыграл добрую службу, рассеяв сознание, и оторвав от концентрации на определённых участках иллюзии. Воспользовавшись этим подспорьем, Ольга быстро избавилась от навязчивых ассоциаций, отвлекавших её. Почувствовав, что всё вокруг неё расплывается, превращаясь в мутную кутерьму, она рванулась наверх, и, подхваченная обузданным потоком, взмыла в высь, как ракета. Хотя теперь, где верх, а где низ — было уже непонятно. Она пробила остатки расползающейся на клочки туманности, в которую превратилась недавняя иллюзия, и оказалась в великой пустоте.

Но пустота ли это была? Ольга и представить себе не могла, что пространство может быть пустым, и заполненным одновременно. Это вселенское ничто в то же время являлось всем. Человеческий разум не мог дать чёткого определения тому, что воспринимал. Он лишь ощущал это, улавливая на каком-то запредельном уровне.

Сначала, всё это ассоциировалось с нахождением в большой шумной толпе, где все что-то говорили, обсуждали, растолковывали. И, вкупе, этот многоголосый гомон попросту не усваивался, потому что мозг не успевал уловить ни одного отдельного оратора.

Потом, появились зрительные образы, вспыхивающие в сознании с невероятной быстротой, меняющиеся, и наслаивающиеся друг на друга бесконечной чередой. Отдалённо это напоминало быстрое переключение каналов телевизора, или же просмотр сотни телепрограмм на сотне экранов одновременно. Ольга почувствовала, что слушает бесчисленное множество лекций, историй, анекдотов, вопросов и объяснений, признаний и угроз, оскорблений и похвал, на разных языках, в разных тональностях. Перед ней пролистывались нескончаемые страницы книг и журналов. В дополнение к этому, она как будто слушала и смотрела единовременно тысячи переплетающихся радио и телевизионных передач, заодно посещая с десяток web-страниц за секунду. Поток информации рос в геометрической прогрессии. И вскоре девушка поняла, что вот-вот лишится рассудка. Её ограниченный человеческий ум был не в состоянии выдерживать такие титанические перегрузки. Он попросту не был на них рассчитан.