Сборник "Профессия: ведьма" - Ольга Громыко

– Еще теплая, получаса не прошло. Видала такое, цыпа?

– Видать не видала, но наслышана.

Нацыга, пожалуй, была единственной нежитью, нападающей спереди и метящей в голову, а не в куда более податливое горло. Другое дело, что одним укусом она никогда не ограничивалась… Я невольно огляделась по сторонам, словно ожидая увидеть затаившуюся в углу тварь, но той, похоже, давно и след простыл – через распахнутое окно, одно-единственное в ряду запертых на засовы ставней.

На шум из второй слева двери выскочил господин Залесский в белой ночной рубахе до пят, с утыканной бигуди головой.

– Что здесь происх… Ах!

Ховел прижал руку к груди и попытался изобразить сердечный приступ, но, видя, что никто не спешит ему на помощь, передумал оседать на пол и растерянно затоптался у края лестницы.

– Кто это такая? – грозно поинтересовалась я, переводя на него взгляд.

– Ну… э-э-э…

– Понятно, – вздохнула я. – Вы что-нибудь слышали?

Ховел удрученно покачал головой. Похоже, несчастная не успела даже вскрикнуть, а то и вообще заметить проворную тень. Зато мы с гробом успешно перебудили весь дом, и вскоре вокруг нас в полном составе столпились встревоженные слуги. Мужики удивленно охали, поминая лешего и чью-то досточтимую маму, женщины последовали примеру Ховела, но, в отличие от него, довели дело до конца, и теперь у нас было одно мертвое тело и три бесчувственных. Началось обычное в таких случаях столпотворение, дом осветился, как днем, в ход пошли все найденные факелы и свечи. Я занялась воскрешением слабонервных дам, Вала отправили в село за дайном (остальные боялись даже высунуть нос за порог).

Тролль, философски рассудив, что спешить уже некуда, на обратной дороге завернул в корчму и нахально выпил несколько кружек пива за счет ночных завсегдатаев, расплатившись свежей новостью. В процессе обмена информацией был вусмерть споен «для храбрости» вышеозначенный дайн, так что на пороге особняка оный возник со словами «где отпеваемые новобрачные?» и смачно расцеловал в губы безуспешно отбрыкивающегося Ховела. Я протрезвила священнослужителя заклинанием, но в благодарность получила анафему «аки ведьма богомерзкая, без стыда творящая пакости всяческие добрым людям во вред и душе на пагубу» и, обидевшись, ушла в свою комнату. Можно подумать, это я наградила его жесточайшим похмельем, хотя на самом деле всего лишь ускорила его наступление…

Без гроба в комнате стало как-то пустовато, даже неуютно. Я растянулась на кровати, сотворила пульсар и, машинально взяв со стула «Некромантию», рассеянно открыла на середине. Читать не стала, просто задумчиво уставилась на схему пентаграммы с вычерненными углами. Похоже, кто-то всерьез обеспокоен верностью господина Залесского: убитая девушка явно составила компанию оступившейся. Самый напрашивающийся вывод: жена? Сделала вид, что уехала, а сама засела в лесу, совершая кратковременные инспекции в дом? Да нет, вряд ли: она живет в этом особняке с рождения и никаких странностей вроде ночных отлучек и светящихся в темноте глаз за ней до сих пор не замечали. Кто-то из прислуги? Больше похоже на правду, но, судя по намекам, слуги терпеть не могли госпожу Залесскую, и, затешись среди них нацыга, она в первую очередь расправилась бы с хозяйкой. Да и вообще, на кой ей работать служанкой? Деньги и наряды нежить не интересуют, а в крайнем случае ей проще кого-нибудь загрызть, чтобы ими разжиться. Поверить, что влюбленная нацыга станет ревновать Ховела, я не могла. То же самое, что ревновать потенциальный обед. Выходит, это кто-то из местных жителей, но какое ему дело до любовных похождений Ховела? Завидует, что ли?

Додумать я не успела – то ли «Некромантия» подействовала, то ли скопившаяся усталость, но сон сморил меня так внезапно и оперативно, что я даже не успела отложить книгу.

Утром выяснилось, что ночная встреча с нацыгой была далеко не случайной. Чуть подальше того места, где я лишилась гроба, обнаружилась старая волчья яма, тщательно замаскированная хворостом. В дне и стенках глубокой западни торчали заостренные колья, новехонькие, только-только ошкуренные и заточенные. Мало того, кто-то заботливо смазал их трупным ядом. Совсем недавно, темные смолистые потеки не успели даже подсохнуть.

Мы с Валом осмотрели яму вместе, тролль даже спрыгнул вниз, ловко вписавшись между кольями. Присел на корточки, потрогал глинистое дно и разочарованно покачал головой: – Ни одного отпечатка. Только лап, когда выскакивала.

Ничего другого я и не ожидала, но от традиционного «гхыра» удержаться не смогла. Чтобы смастерить ловушку, нацыге пришлось принять человеческий облик. Он может несколько варьировать: цвет глаз, волос, черти лица, но пол, рост и возраст остаются без изменений. По оставленным ею следам я надеялась определить хотя бы это. Что ж, нацыг не зря называют самыми опасными среди семейства вурдалачьих – прежде всего за интеллект, не уступающий человеческому. На кафедре магов-практиков методам уничтожения этих тварей были посвящены четыре лекции, в заключение же последовал лаконичный совет магистра: «А лучше всего вообще с ними не связываться».

– Чем-то ты ей не угодила, цыпа. – Тролль, подпрыгнув и подтянувшись на руках, выбрался из ямы. Наклонился, счищая грязь с колен. – Вспоминай – не поправляла ли ты свое материальное положение за счет башки одной из ее родичей?

– Нет, такое я бы запомнила. Меня другое беспокоит. Она не растерзала жертву. Просто убила, одним укусом. А к первой девушке вообще не прикоснулась. Почему?

– Торопилась, боялась, что ее кто-нибудь заметит, – предположил наемник.

Я медленно покачала головой:

– Вал, нацыга не вурдалак. Она очень тщательно выбирает жертву и никогда не станет убивать ради развлечения, напоказ, так как прекрасно понимает, что в этом случае на нее немедленно натравят магов. Если, как ты говорил, она уже несколько лет шкодит в округе, не привлекая особого внимания, зачем ей понадобилось выдавать себя теперь, да еще в присутствии ведьмы? Такое ощущение, что она бросает мне вызов.

– И ты его примешь?

Я не ответила. Что-то в этой истории продолжало меня смущать. Если это и в самом деле вызов, какого лешего она пыталась заманить меня в яму? Она здорово рисковала, выписывая кренделя перед телегой. Будь на моем месте некромант, специалист по ночным боям, которому полнолуние не только не помеха, а, наоборот, подспорье, – и утром в корчме обсуждали бы не второй кряду труп, а лобастую башку, в назидание прочей нечисти прибитую над дверью сего почтенного заведения.