Звездный лед - Аластер Рейнольдс

– Но я их не использовала, и теперь у нас на носу экстремальная ситуация, так что давайте разбираться с нынешним положением. Предположим, что верна твоя оценка топлива. Сможем мы что-либо исправить, покинув «зону» раньше?

Лицо Светланы застыло – она задумалась. При всей неприязни к бывшей подруге она не смогла отказаться от поисков ответа на технический вопрос.

– Возможно… мы ведь приняли за основу расчетов ускорение в половину g…

– Знаю, – отозвалась Белла. – Ты можешь выдавить из двигателя хотя бы еще g? Или даже больше, пусть лишь на время, которое требуется для выхода из «зоны»?

– Ну… не знаю. Я об этом и не задумывалась раньше. Но двигатель… не знаю. Нужно проверить и прикинуть. Мы будем жечь топливо вдвое быстрее обычного…

– Вероятно, лучше жечь топливо в ускоренном темпе сейчас, пока мы в «зоне».

– Понимаю, – рассеянно отозвалась Светлана. Взгляд у нее был отсутствующим, словно тело осталось пустой оболочкой, в то время как разум обшаривал корабль, взвешивая новые пугающие возможности.

– Пятнадцать минут до конца разворота, – отрапортовала Пэджис. – Симуляцию завершили – и результаты для пятнадцатипроцентного дефицита не ахти. Остаточная скорость к Спике.

– Сколько?

– Четыре тысячи километров в секунду. А это больше, чем…

– Один процент скорости света. Спасибо, Белинда. А теперь, пожалуйста, последнее одолжение. Запусти снова эту же симуляцию, с той же недостачей топлива, но допусти ускорение в два g первые полчаса – либо до тех пор, пока мы не покинем «зону».

Капитан говорила, с подчеркнутой четкостью разделяя и выговаривая слова, зная, что малейшее недопонимание может стоить очень дорого.

– А, Белинда, и еще.

– Да, Белла?

– Ответ мне нужен быстро.

Белла уселась за стол в своем офисе и тяжело вздохнула. Вот и он, самый апогей, момент максимальной остроты кризиса. Белла знала: рано или поздно капитан попадает в такую ситуацию. Временами даже размышляла, какую форму примет кризис и, главное, как она сумеет встретить его.

Она надеялась, что ее реакция будет по меньшей мере адекватной.

Но Линд и представить не могла, что в этот самый момент будет сидеть за своим столом, хлюпая мокрым ковром под ногами.

Реальность всегда на удивление банальна даже в эпичные моменты. Флекси в капитанских руках трясся, потому что те дрожали. Согласно данным моделирования, при ходе на двух g они смогут скомпенсировать почти всю нехватку топлива. Попасть домой не получится, но удастся остановиться относительно Солнца. То есть остаточная скорость не превысит пары десятков километров в секунду. Скорость обращающихся планет.

С этим можно управиться.

Но корабль по-прежнему будет страшно далек от дома. И это в случае, если конструкция благополучно переживет ускорение в два g. Белла правильно истолковала выражение лица Светланы. Оптимизм равен нулю. Жуткий, отчаянный риск – и в случае успеха оставит их в неимоверном удалении от Земли и без топлива для выживания. Экипаж погибнет до того, как подоспеет хоть какая-то помощь.

Есть ли альтернатива?

Да, есть.

Она взяла флекси и позвонила своему бывшему старшему офицеру. Джим Чисхолм был в сознании, хотя и сонный. Даже если бы он спал, мощные толчки, запускавшие поворот корабля, должны были его разбудить.

– Белла, привет. – Он благожелательно и устало улыбнулся. – Что у нас такое?

– Неприятности. Куча.

– Я уже понял.

– Думаю, мне придется принять очень тяжелое решение.

Она попыталась, насколько позволял флекси, посмотреть ему в глаза. Фосфоресцирующие клетки экрана уже начали отмирать, подкрашивая изображение сине-зеленым, и Джим на экране выглядел трупом.

– И оно, конечно же, касается меня, – заметил Джим, прищурившись лукаво.

– Оно касается всех нас. – Белла поморщилась. – Но да, тебя оно касается более прочих.

– Жизнь и здоровье экипажа, так?

– Как всегда.

– Расскажи мне, что, по твоему мнению, ты должна сделать.

Она доложила ему обо всем, что случилось за последний час. Как всегда, Чисхолм слушал не перебивая. Лишь едва приподнявшаяся бровь выдавала его скепсис.

– Все это правда, – прошептала Белла. – Мы попали во что-то, и, если не выберемся, нас унесет до самой Спики.

– Но даже если выберемся, толку нам с этого немного, – заметил Чисхолм.

– Я могу допустить, что нам хватит топлива добраться домой. И даже то, что двигатель не взорвется при двух g. Но если ошиблась насчет первого или второго, мы либо останемся дрейфовать без топлива, либо умрем.

– То есть, так или иначе, мои шансы добраться домой в следующие три недели не блестящи?

– Прости.

Он покачал головой – мол, все пустяки.

– Рассчитанный риск, – сказал Чисхолм. – Я очень хорошо знал, что нет никаких гарантий.

Говорил он спокойно и уверенно. Храбро. Но ведь его обнадежили, дали шанс остаться в живых, а теперь лишили надежды. Белла только что открытым текстом сказала, что он умрет.

– Ты хочешь моего совета насчет того, что именно выбрать? – спросил он без тени злобы в голосе.

– Нет. Я знаю, что делать. Джим, у меня долг перед моей командой. Раньше я думала, что он состоит в необходимости вернуть всех домой в целости и сохранности…

Она умолкла.

– А теперь?

– Теперь же считаю, что мой долг – сохранить им жизнь. Возвращение сейчас – роскошь. Я охотно преподнесу ее экипажу, но лишь после того, как исполню долг.

– Ты что-то имеешь в виду?

– Янус.

Она ожидала, что Джим скажет хоть что-то, выразит недоверие либо презрение, но его лицо сохраняло нейтральное, абсолютно спокойное выражение. Может, он не расслышал или решил, что она свихнулась окончательно?

– Знаешь, нам ведь нужна энергия, – заговорила она торопливо, запинаясь, спеша как-то оправдаться перед ним. – Энергия важнее даже топлива. «Хохлатый пингвин» – циклически замкнутая система. С энергией мы протянем очень долго.

– Но не вечно, – предупредил Чисхолм.

– Да, понимаю. Не вечно. Но если мы окажемся на краю системы с пустыми баками, то не протянем и месяца. А если мы останемся здесь… в общем, у нас много топлива в баках. Его хватит надолго, если мы станем использовать его только для жизнеобеспечения корабля.

– Но ведь однажды оно кончится.

– Знаю. Но топливо – это не все. У нас есть сам Янус. Есть машины и люди. Есть наша сметка и разум. Если мы не сможем придумать способ выкачать энергию из этой штуки, чтобы остаться в живых, мы вряд ли и заслуживаем шанса на выживание.

– Ты серьезно? Ты и в самом деле думаешь, что у нас больше шансов уцелеть здесь, а не при попытке добраться домой?

– Янус даст нам время. Сколько угодно времени.

– А пока оно идет, нас будет уносить все дальше от Земли.

– Но мы выживем! Джим, я уверена: мы сможем. На Янусе не только энергия. Посмотри на запасы льда, оставшиеся у его кормы. Мы будем добывать его, чтобы пополнять наши запасы воды. А еще – фильтровать его в поисках органики. Мы наладим жизнь там!

– Вижу, ты уже обдумывала наше будущее.

– Целых десять минут. Но кажется, если мне дать всю жизнь на раздумья, результаты не слишком бы отличались.

– Наверное, ты права, – проговорил он задумчиво. – Оно всегда так с решениями, по-настоящему трудными.

– Труднее еще поискать.

– Думаю, в моей ситуации я вряд ли имею право на мнение. – Он умолк и облизнул пересохшие губы. – Но что бы ты ни решила – я полностью поддержу тебя. Ты права: первейший твой долг – не возвращать их домой, а спасти.

– Значит, ты согласен со мной?

– Я этого не говорил, но я и не говорил, что не согласен с тобой. Однако, как ты сама сказала, решения трудней этого тебе еще поискать.

– У меня сомнения насчет того, как его воспримут остальные.

Чисхолм заговорил, но его слова заглушила сирена.

– Конец поворота, – сообщила Белла. – Теперь наш форштевень направлен в нужную сторону. Экипаж ожидает, что я прикажу включать двигатели.

– И ты все еще можешь это сделать.

– Да, могу. Но, по моей оценке, наши шансы вернуться домой живыми – где-то один к четырем. Боюсь, такие шансы не по мне.

Корабль опять благополучно пережил толчок, остановивший поворот. Из аквариума снова выплеснулась вода, но меньше, чем в прошлый раз.

– Белла, не сделаешь ли мне одолжение? – спросил Чисхолм так, будто идея только что пришла ему в голову.

– Конечно, – ответила она машинально.

– Позвони Райану. Попроси его отсоединить меня от этой штуки. Думаю, мое присутствие поможет, когда ты станешь объяснять свой план команде.

– Нет! Ты остаешься в постели!

– Зачем? Я уже мертв. По крайней мере, хоть напоследок сделаю что-то полезное.

Глава 11

Белла плыла посреди гимнастического зала в невесомости – двигатели корабля молчали. Собралась почти вся команда. Белла остро ощущала всеобщее желание действовать немедленно. Они хотели от нее лишь одного: ясного приказа – и как раз его она не могла им дать.