Звездный лед - Аластер Рейнольдс

Крэбтри продемонстрировал полный контроль над роботом, едва не таранив «Хохлатый пингвин», показал, как легко нанести смертельный удар. Он поддерживал угрозу, пока хватало топлива. Прошел час, затем другой. К этому времени даже наиболее оптимистичные сценарии показывали: вернуться домой шансов нет.

Постепенно самые упертые сторонники Шроупа поняли: битва проиграна. Они по-прежнему оставались сильнейшей стороной, и многие, несомненно, тешились мыслью выместить зло на всех людях Беллы. Но в глубине души понимали: рано или поздно понадобятся опыт и умения противника. Они могли отомстить капитану, ведь от нее не было непосредственной пользы, она не обладала уникальными навыками, какими не владел никто другой. Но Линд, пусть формально, оставалась командиром, и ее не захотели трогать, будто прикосновение к ней нарушило бы негласное табу.

Зато отыгрались на Томе Крэбтри. Взяли его тогда, когда мысли о мести начали остывать. Выждали момент, когда Том остался один, среди корабельной ночи, схватили его умело и тихо, и никто не пришел на помощь.

Его увели вглубь корабля, спрятались за герметичной дверью переборки.

Это были Коннор Херрик и Джон Шантиклер, оба – шахтеры Перри. Они всегда казались Белле надежными, разумными работниками. Капитан и представить не могла, что эти люди способны на убийство.

Убийцы нашли старый скафандр, древний «Орлан-15», почти сорокалетней давности, безнадежно испорченный, но сберегаемый ради запчастей. Шахтеры сунули Тома в него, нашли и выдрали стенную панель, за которой открывалась сеть гибких разноцветных труб и кабелей. Одна – с перегретым паром.

Камеры обзора наблюдали за происходящим. Все члены экипажа, где бы они ни были, видели убийство.

Херрик с Шантиклером закрыли клапан и разорвали трубу. Конец ее присоединили к аварийному входу воздухопровода на «Орлане», использовав изоленту и гекофлекс для герметизации. Даже тогда Крэбтри еще не мог взять в толк, что с ним хотят сделать. Сквозь замызганную лицевую пластину шлема Белла видела удивленное, озадаченное лицо Тома.

Перри взял своих людей и попытался остановить мучительную казнь. Как бы сама Белла к ним ни относилась, они на самом деле пытались спасти Тома, пытались искренне и отчаянно. В конце концов взломали герметичную дверь отсека – но слишком поздно. Ошалевшие от адреналина и стероидов, убийцы чуть не прикончили самого Перри.

Когда Крэбтри перестал корчиться в агонии, убийцы вытряхнули его из «Орлана-15». Непристойно выглядящий сваренный труп подтащили к ближайшему шлюзу и вытолкнули наружу. А скафандр сохранили. Сейчас не время выбрасывать ценные вещи.

Глава 12

Даже для победителей следующие три дня были нелегкими. К концу их Беллу лишили и всякой видимости капитанской власти, оставшейся после переворота. Ее запихнули в стандартную спальную ячейку и закрыли там без пищи, воды и доступа в «Шипнет». Прошли целые сутки, прежде чем хоть кто-то удосужился проверить, жива ли она, не то что рассказать о происходящем. Но разноголосый корабельный шум, доносящийся сквозь тонкую пластиковую дверь, сам по себе был службой новостей. Беллу заключили в достаточной близости от гимнастического зала, чтобы слышать доносящиеся оттуда звуки, и она внимала им со спокойной животной сосредоточенностью, как землеройка в норе. Джим Чисхолм говорил напряженно и отчаянно, пытаясь хоть как-то помирить враждующие фракции. Ему доверяли, и люди готовы были слушать, когда он призывал к дружбе. Что сделано, то сделано. Уже отнята одна жизнь. Не слишком ли много крови для одного корабля? Пусть это кончится с Томом Крэбтри, кончится здесь и сейчас. Райан Эксфорд похожим образом призывал не допускать вражды. Эксфорд сказал, что откажется лечить любого, кто, насколько ему станет известно, подвергал насилию своих коллег. Люди тоже уважали Эксфорда и доверяли ему, но он же доктор, у него клятва и профессиональный долг. Неужели он и в самом деле откажется? Да и в любом случае он не единственный медик на корабле. Еще оставались сомнения насчет ситуации с «Хохлатым пингвином». Главный вопрос: прицепиться к Янусу либо рваться домой – оставался для многих болезненно неопределенным. Часть Светланиной команды уже смирилась с мыслью о том, что Янус – единственная надежда выжить, причем в течение долгого времени, а попытка покинуть сейчас «зону» – чистейшее самоубийство. Но все еще были и те, кто ратовал за попытку возвращения домой – пусть и с ничтожными шансами на успех. Они надеялись, что Земля найдет способ спасти их, пусть и падающих в космос, удаляясь от Солнца, будто брошенный в колодец камень. С каждым часом их доводы делались все более зыбкими, но это не останавливало упрямцев, – загнанные в угол, они тем яростнее стояли на своем. В долгие часы заточения Белла слышала одни и те же слова, повторяемые со все большей злобой и маниакальным упорством. Спор не перерос в драку, хотя иногда спорщиков приходилось придерживать, чтобы они не кинулись друг на друга. А Янус тем временем ускорялся и тянул «Хохлатый пингвин» с собой.

Потом Светлана произнесла речь.

Она говорила по общей коммуникационной сети, так что слышали все. Насосы и генераторы были отключены, люди слушали затаив дыхание, никто не смел и кашлянуть.

– Команда «Хохлатого пингвина», мы оказались в отчаянной ситуации! – объявила она. – Мы не стремились к ней. Вне сомнений, мы ее не хотели! Это не значит, что никто из нас не предвидел ее и не пытался предотвратить. Я убеждала Беллу развернуть этот корабль до того, как мы прибыли на Янус, и старалась развернуть его, когда мы прилетели сюда. И в обоих случаях потерпела неудачу. Поверьте, никто так не расстроен всем этим, как я. Знаю, что среди вас есть те, кто считает, что мы должны попробовать еще раз повернуть назад, покинуть «зону» и настолько погасить скорость, насколько сможем. Поверьте, и во мне самой живет это желание – попробовать, несмотря ни на что. Просто попробовать и посмотреть, что получится.

Но мы не можем.

Друзья, «Глубокая шахта» обманула и обрекла нас. Она знала, что у нас не хватит топлива догнать Янус и вернуться, но Пауэлла Кагана подобная ерунда остановить не в силах. Компания взломала нашу систему, сделала так, чтобы мы поверили в возможность догнать Янус и вернуться! Пауэлл Каган с самого начала был уверен, что наша миссия самоубийственна, и он отправил нас сюда, прекрасно зная, что с нами случится. Не только Пауэлл – вся верхушка «Глубокой шахты» причастна к этому. Вряд ли он проделал такую гнусность в одиночку.

Спросите себя: неужели такие люди потратят немалые деньги и время на спасательную операцию? И причем не просто спасательную операцию, а технически самую сложную из всех когда-либо предпринимавшихся в Солнечной системе, требующую лучшего, самого быстрого корабля. Быстрее даже тех, которые сейчас существуют лишь на чертежных досках – включая китайские чертежные доски! И этот корабль должен добраться до нас до того, как у нас закончатся последние запасы энергии.

Друзья, это невозможно. Ничто в мире теперь не спасет нас.

Но мы не собираемся умирать. Как я уже говорила, мы не стремились к этой ситуации. Но раз мы попали в нее, надо извлечь из нее максимальную выгоду. Капитан поставила нас в это положение. Сдала нам карты для игры. Дерьмовые карты. Но нам придется играть ими.

Мы остаемся с Янусом и больше не пытаемся покинуть «зону разрежения». Я приняла меры для того, чтобы реактор никогда не заработал в режиме ходовой тяги. Он будет снабжать нас энергией, мы сможем использовать, когда понадобится, топливо для «Мстителя» и «Крестоносца», но он никогда больше не поднимет «Хохлатый пингвин» в полет. Такие карты сдаю вам я. И они означают следующее: мы остаемся здесь, несмотря на возможные трудности, невзирая на то, насколько соблазнительными покажутся альтернативы. Любые альтернативы губительны для нас.

Мы собираемся посадить корабль на Янус. На его корме еще осталась немалая шапка полярного льда, и там мы будем в безопасности. Неважно, с какой скоростью полетит Янус. Между нами и его носом будет двести километров надежной изоляции. Этого должно хватить. Мы сможем выжить. Первое время у нас будет энергия от реактора, так что с теплом никаких проблем. У нас будет свет и все необходимое для нормальной жизни. В дальнейшем мы отыщем способ добывать энергию из Януса, но это, конечно, не завтра. И не послезавтра.

У нас – замкнутая система оборота воды. У нас есть аэропонная система и цеолитовые клумбы. Пока будут работать машины и расти растения, мы не умрем с голода. Мы потеряем немного воды через корпус, но ее запас можно восполнить, растапливая лед Януса. У нас хватит медикаментов на ближайшее будущее. Чудес с ними не сделаешь, но мы сможем эффективно поддерживать жизнь большинства. Центрифуги дадут нам тяготение. У нас посадочные модули, тракторы и герметичные палатки для установки на поверхности. У нас есть роботы.