Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну да! Командир «Меджидие» мысленно выматерился по адресу «умников» в штабах, когда ему доложили, что с норда наблюдаются два дыма. Не предусмотренных дыма.
«Ядигар» был немедленно отправлен в разведку, и вернулся с неутешительной информацией: четыре двухтрубных миноносца.
А тут и гадать не надо — двухтрубными в русском флоте на Чёрном море были только эсминцы типа «Лейтенант Шестаков». Те самые, которые несли по два стодвадцатимиллимеровых орудия. То есть — хуже не придумаешь. Даже великолепные большие эсминцы русских, которые, если верить разведке, сейчас стояли на ремонте после боя с «Бреслау», для «Меджидие» со товарищи явились бы более удобным и менее грозным противником.
И непонятно, что предпринимать: атаковать русских крейсером и миноносцами — уйдут легко и непринуждённо. В смысле — от крейсера, а миноносцы способные их догнать, дивизиону «Шестаковых» на один зуб, уничтожат весело и с прибаутками. И тогда уже точно растерзают потом транспорты — не способны будут «Меджидие» и «Пейк» вдвоём прикрыть от атак такое количество пароходов — точно раздраконят.
Просто следовать дальше, прикрывая конвой всеми имеющимися силами? — Так наверняка русские успеют подтянуть из Севастополя дополнительные силы, вплоть до крейсеров. И тогда — полный «Армагеддец» и транспортам, и прикрывающим их военным кораблям.
«Рассовывать» некоторые из конвоируемых судов по ближайшим мелким портам, уменьшив количество прикрываемых? — Грузы не дойдут до Кавказской армии. Во всяком случае, в срок.
Вызвать из Босфора два последних броненосца Турецкого флота? — так те еле — еле девять узлов выжимают…
Плюнуть на всё, и развернуть конвой обратно? — ой как стыдно будет: все начнут пальцами показывать, что испугался, имея крейсер, минный крейсер и пять миноносцев, четырёх миноносцев противника, и показал им корму…
Но не «размазать» эти силы равномерно по всей длине каравана, обязательно или здесь, или там прикрытие окажется слишком «тонким». А где тонко — там и рвётся. И противнику издали будет очень хорошо заметно, в каком месте эта самая слабина — подальше от «Меджидие» и от «Пейк-и-Шевкета», а как только начальник конвоя развернёт свой крейсер на прикрытие опасного направления, немедленно перенацелят удар на обнажившийся участок…
Просто цугцванг какой-то: любой твой ход только ухудшает ситуацию на шахматной доске Чёрного моря.
Но, в конце концов…
— Пауль, — повернулся корветтен-капитан к вахтенному офицеру, — пишите.
Лейтенант проворно выхватил карандаш и выжидательно посмотрел на командира.
— Конвой открыт четырьмя русскими большими миноносцами. Даже при таком соотношении сил не уверен в том, что эскорт достаточен для защиты всех транспортов. Предполагаю увеличение сил противника в ближайшие десять — двенадцать часов. Тогда имеется очень большой риск полного уничтожения судов и грузов. Прошу: во — первых, разрешения вернуться со всеми кораблями в Босфор, во — вторых, выслать навстречу дополнительные силы прикрытия для транспортов. Если в течение часа не получу ответ, беру курс на Босфор.
— Немедленно зашифровать и отправить. Идите.
— Разворачиваются, Иван Семёнович! — обеспокоено посмотрел командир «Лейтенанта Шестакова» Клыков на начальника дивизиона.
— А вы чего ожидали, Александр Михайлович? Что после нашего обнаружения, они как бараны спокойно пойдут на заклание? Нетрудно догадаться, что мы вызвали подкрепления и транспорты где-то на траверзе Синопа или Самсуна перехватили бы наши крейсера… Штурман!
— Слушаю, господин капитан первого ранга!
— Сколько до Босфора?
— Около ста семидесяти миль.
— До отряда Трубецкого?
— Трудно сказать. Два часа назад был в двухстах пятидесяти милях от нас. Сейчас ближе, конечно. Около двухсот двадцати…
— Ясно. Передать князю: «Конвой развернулся на Босфор. Рекомендую следовать туда возможно полным ходом. Постараюсь атаковать противника». На связь с Первым дивизионом выходить каждые двадцать минут.
— Крейсер и канонерка разворачиваются на нас! — крикнул сигнальщик.
Хотя его сообщение было и излишним — офицеры и так смотрели только на противника.
— Понятное дело, — хмыкнул Кузнецов, — даже для боевой эскадры такой разворот, да ещё с, почти наверняка, перестроением, это не так уж и просто, а с этими калошами — минимум час уйдёт. И то, если не мешать… А мы уж постараемся добавить веселья в данный процесс. Поднять сигнал дивизиону: «Больше ход. Выйти в голову отряда противника».
Русские эсминцы дружно откликнулись выбросом огненных факелов из труб и рванули к головным судам конвоя. Конечно, им приходилось идти по дуге большего радиуса, чем силам турецкого эскорта, но у «Меджидие» была значительно большая инерция, и он не мог так стремительно разгоняться.
Бюхсель, получив «добро» на возвращение, и сообщение, что навстречу выходят «Ярхиссар» и «Басра», слегка воспрянул духом: появлялся шанс хотя бы вернуться без потерь в конвоируемых транспортах. Но было необходимо уменьшить длину обороняемого кильватера.
На мачту «Меджидие» взлетел сигнал «Перестроится в две колонны. Головными „Родосто“ и „Эресос“».
«Родосто» после разворота шёл первым, а «Эресос» — седьмым, так что было логично не устраивать чехарду с перестроением и перетасовкой пароходов на ходу, а просто вытянуть две половины конвоя в параллельные линии. Защищать их со стороны моря было бы уже значительно сподручнее…
Причём, в этом случае три из четырёх транспортов везущих собственно войска, находились ближе к берегу, и, в случае чего, имели неплохие шансы выброситься на него и потерять минимальное количество своего «груза».
Но для перестроения требовались и время, и пространство. Для отвоевания последнего командир крейсера приказал обозначить атаку на русские эсминцы.
А те атаки не приняли — они просто уходили вперёд, совершенно конкретно угрожая разнести вдребезги и пополам те транспорты, что шли в голове конвоя.
На защиту атакоопасного направления немедленно рванули «Ядигар» и «Нумуние», туда же поспешил «Пейк». Но все они вместе взятые, вряд ли были способны остановить атакующий порыв Третьего дивизиона. А «Меджидие», даже двигаясь по дуге меньшего радиуса, чем русские, не успевал. Тем более, что концевой миноносец русских вдруг отвернул от направления общей атаки, и взял курс на хвост конвоя.
У командира «Меджидие» достало фантазии, чтобы представить, что способен натворить большой миноносец класса «Лейтенант Шестаков», ворвавшись в толпу беззащитных транспортов…
Но главный корабль эскорта имел не только самое сильное вооружение среди всех участников разворачивающихся событий, но и самое большое водоизмещение, что не всегда плюс. А в данный момент, очень серьёзный минус: чтобы развернуться на обратный курс, ему требовалось прочертить по морю дугу с значительно большим радиусом, чем лёгкому русскому эсминцу.
«Лейтенант Зацаренный» уже проходил траверз «Меджидие», когда тот всего лишь на три четверти развернулся с курса конвоя.
— До противника сорок пять кабельтовых, — доложили с дальномера.
— Баковая — огонь! Вторая — огонь! — Бюхсель понимал, что ожидать попадания на такой дистанции, и при такой скорости цели, наивно, но обозначить угрозу для дерзкого русского миноносца было необходимо.
Носовая шестидюймовка и ближайшая к баку стодвадцатимиллиметровая пушка выпалили почти одновременно. Офицеры крейсера напряжённо наблюдали в бинокли результаты стрельбы. Всплески от падения снарядов выросли достаточно далеко от борта русского эсминца. А он стал отвечать.
Плеснуло двумя вспышками на носу и на корме, и, через пару десятков секунд, снаряды с «Зацаренного» вспороли волны Чёрного моря всего в полукабельтове от борта крейсера.
А потом обе стороны перешли на беглый огонь.
Казалось бы: эсминец вшестеро уступает крейсеру по водоизмещению, где-то вчетверо в вооружении… Какие шансы?..
Очень неплохие. Особенно, если учесть, что эсминец совсем не собирается топить крейсер, а совсем наоборот — старается максимально быстро разорвать с ним контакт, и обрушить всю свою ярость артиллерийского и торпедного огня на транспорты.
При этом учтём, что миноносец цель (для комендоров «Меджидие») цель малая и скоростная, а для тех матросов, что сейчас стоят у пушек «Лейтенанта Зацаренного», крейсер — цель достаточно большая и, при этом, относительно малоподвижная.
Так что количество стволов не всегда является решающим фактором.
При данном боевом столкновении попадания добился как раз русский кораблик. Попадания не фатального: стодвадцатимиллиметровый снаряд ударил в первую трубу, прилично её раздраконил, осколки и обломки посыпались в первое машинное… Тяга упала… И ход «Меджидие» упал. Уже до пятнадцати узлов.
