Имперец. Том 4 - Михаил Романов

Евгеньевич сочувствием к ближнему не отличался, а потому, высушив нас огненной техникой самостоятельно, чтобы я не спалил ни себя, ни Корсакову, оставил нас тренироваться дальше. Даже наши жалкие мяуканья на тему, что там вообще-то пары идут, не сильно впечатляли мужчину.

— Ты все равно ходишь туда через раз со своими приключениями, — заявил Разумовский, — а ей полезно иногда прогуливать.

Короче, когда мы закончили, время уже подползало к девяти вечера. Тренер недовольно покривился, но все-таки отпустил нас и то, исключительно потому что дальше «сегодня толка не будет». О том, что и завтра мы тоже вряд ли покажем олимпийский результат, Разумовский корректно промолчал.

Я его в этот момент немного ненавидел, конечно, но так-то мужик был прав. Кто знает, какая завтра история приключится. Учитывая все происходящее, не исключено, что мне придется одновременно защищаться, отбиваться, тащить раненого и пританцовывать на ходу.

Жизнь непредсказуема.

Но имелся небольшой шанс, что завтра господин Разумовский сам не выйдет на дистанцию. Потому что в кабинете мужчину ждал небольшой презентик от меня лично в виде трех ящиков лучшего коньяка, какой я только смог найти в столице.

В конце концов, именно его изнуряющие тренировки спасли жизнь мне и Василисе.

Глава 17

Бойцовский клуб, Афина

Когда в городе начались беспорядки, Афина находилась в клубе. Она и еще несколько бойцов, по разным причинам оказавшихся здесь. Девушка хотела забаррикадироваться и ждать счастливого спасения, но мужчины отсиживаться не желали. Одолжив на складе обмундирование охраны клуба, бойцы вышли на улицу, чтобы почти целый день откидывать жадный до легкой добычи праздношатающийся народ.

Проблема заключалась в том, что среди этого народа, мечтающего поживиться за счет заведения Александра Мирного, было слишком много вчерашних участников боев. Тех, кого новый хозяин отпустил на все четыре стороны, вернув расписки, но отлучив от кормушки. И понятное дело, некоторые из них жаждали взять реванш.

Весь день Афина сидела за камерами наружного наблюдения, кусала костяшки пальцев, и пыталась вспомнить хоть одну молитву, которая могла бы помочь в такой кошмарной ситуации.

А к ночи в город вошли отборные императорские войска, и разогнали то, что не успели разогнать аристократы.

Девушка выдохнула, пустила уставших бойцов переночевать в клуб, взяла в баре бутылку вискаря и, запершись в своем кабинете, приняла общую анестезию, чтобы хоть как-то вырубиться. А на утро ее растолкал Александр, отправил домой проспаться, и ее через пару дней жизнь вошла в обычное русло, словно ничего и не было.

Людям вообще свойственно быстро забывать шокирующие факты, просто потому что сверху очень скоро накладываются новые, более актуальные.

Единственное, что отличало эти недели от предыдущих — Александр приостановил ведение боев. Мирный считал, что стоит подождать, пока количество плохого адреналина у посетителей снизится. Афина, честно говоря, думала наоборот — людям нужно было сливать куда-то неизрасходованную ненависть, так почему бы и не в ставки их клуба? Но хозяину было виднее, и управляющая не стала с ним спорить.

Тем более что Мирный оплачивал все дни достойно, а бойцам, защищавшим клуб, выписал такие премиальные, что они сами охренели. Ну и Афине, конечно, кое-что перепало. Как раз достаточно, чтобы закрыть последний платеж по новенькой квартире в очень приличном районе.

И вот в один из скучных рабочих дней, вместо боев и шумных посетителей, Афина сидела в клубе и составляла расписание боев, которое еще неизвестно когда случится. Компанию ей составлял Паук — мужчине тоже было скучно. Но поскольку свои деньги он уже давно забрал и даже немного потратил, а дома все как-то потихоньку налаживалось, то маялся от страшного безделья и желания принести пользу своему благодетелю.

В дверь постучали как раз в тот момент, когда Афина с Пауком спорили о том, как лучше расставить бойцов, чтобы после долгого перерыва гости не заскучали.

Девушка удивилась внезапному визиту, но разрешила войти, и на пороге нарисовался мужчина, которого Александр называл Лютым. Афина не была уверена, это фамилия или прозвище, но никогда не уточняла. С этим самым Лютым она и общалась-то всего ничего — пару раз о бойцах, пару раз о боях, пару раз о какой-то ерунде, случайно сталкиваясь рядом с Мирным во время работы клуба.

Лютый был одним из многих гостей, но почему-то всегда привлекал взгляд Афины к себе. То ли дело было в той спокойной агрессивной уверенности, которой обладают люди, которые привыкли по-настоящему убивать. То ли в его взгляде, таком колючем и печальном одновременно. То ли в седине, которая так ему шла.

В общем, мужчина был интересный, но их с Афиной миры в обычной жизни вряд ли бы пересеклись.

— Добрый день, — кивнул Лютый Афине, а заодно просканировав Паука взглядом профессионального военного.

— Ну, я пошел, — быстро сориентировался боец, поднимаясь на ноги. — Но я бы на твоем месте поменял вторую и третью пару места.

— Ты не на моем месте, — огрызнулась Афина, которой надоело с ним спорить еще полчаса назад.

Мужчины обменялись кивками, и Паук прикрыл за собой дверь.

— Чем могу помочь? — глядя на посетителя, уточнила управляющая. — Александра сегодня не будет.

— Я знаю, — кивнул Лютый, — я пришел к тебе.

Девушка даже удивиться не успела, потому как гость почти без перехода продолжил:

— Как на счет ужина?

Императорский Московский Университет, Александр Мирный

После случившегося в столице, расписание в университете несколько перекроили. Теперь магическая подготовка вышла на безоговорочное первое место. Задвинули некоторые предметы, перенесли на другие семестры и курсы какие-то общеобразовательные лекции, выкинули часть зачетов. Все вдруг резко вспомнили, что наш университет — не кузница мажоров, а вообще-то высшее магическое заведение, выпускающее военнообязанных специалистов.

Говорят, новый ректор хотел провести изменения плавно за пару лет, но сверху дали разнарядку и ускорение.

Так что теперь большую часть времени мы проводили на полигоне, на радость Разумовскому, который с видом довольного кота обещал ускорить наши результаты, даже если мы не очень этого хотим.

Я не был против, но оперировать четырьмя стихиями разом было сложно. При этом каждый день Дмитрий Евгеньевич менял назначение стихии, например, сегодня защита Воздух, атака Огонь, завтра щит поднимать нужно из Земли, а атаковать Водой.

Короче, гонял нас тренер в хвост и гриву. Ну как «нас»? Я пытался жонглировать четырьмя техниками, в том время как Василиса смотрела на меня восхищенно, а Иван с видом глубокой задумчивости. Я в какой-то момент даже заподозрил Разумовского в пристрастности. Как знал, что надо больше коньяка отгружать!

— А чего это мы прохлаждаемся? — поинтересовался Дмитрий Евгеньевич, отошедший от