В интересах личного дела - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 20
В кабинете полковника Иващука было невероятно тихо. Опасно тихо. Они только что озвучили ему две рабочие версии. Он внимательно выслушал, задал несколько вопросов и замолчал. Варя с Климовым несколько раз настороженно переглянулись, но нарушить тишину не посмели.
Полковник крутил на столе дужки своих очков, то открывая, то закрывая. Голова его была низко опущена.
– Плакал, значит, мой майский отдых, – произнес он спустя пять минут так, будто разговаривал сам с собой. – Полетят внуки с бабкой, а мою путевку надо будет сдать.
– Товарищ полковник, но версии вполне рабочие и…
Климов приподнял зад от стула. Не то чтобы он пытался утешить Иващука, чей отпуск был под большим вопросом, он на самом деле считал, что они с Варей на верном пути.
– Это что ты считаешь рабочими версиями, майор? – прошипел Иващук, словно спущенный шарик. – Историю многолетней давности? Сомнительную историю с фотографиями и виртуальным скандалом? У вас… У вас даже нет ни одного свидетеля!
– Есть, товарищ полковник. Это Маслов, фотограф. Он работал на том вечере, – заметила Варя и тут же покраснела под пристальным взглядом полковника.
– Да, Маслов – фотограф. Он сообщил вам подробности? Нет. Вспомнил что-то, но не точно: то ли одноклассница уважаемого человека скандалила, то ли однокурсница. Предмет скандала… сын доктора Степанова. Так он сказал?
– Так точно, – в один голос воскликнули Климов с Варей.
– Это тот самый, что политик? Я не ошибся? – Голос Иващука был полон сарказма. – И как, скажите, вы собираетесь приплести эту историю к той, что случилась теперь, к убийству Роговой? Кого из уважаемых ныне людей вы будете обвинять?
– Никого, – мрачно изрек Климов. – Но я уверен, что все началось именно тогда. Был грязный скандал с последствиями. Женщину после устроенного ею дебоша еще и унизили в женском туалете. Ей было плохо…
– Да помню я, не повторяй! – брезгливо сморщился полковник. – Мне такие подробности ни к чему. И что, майор? Считаешь, спустя столько времени она вдруг опомнилась и начала мстить? Четыре года назад состоялся званый вечер Рогова?
– Приблизительно, – буркнул Климов.
– Вот! И я о том же! Приблизительно! Все у вас приблизительно! Какая-то однокурсница Степанова прорвалась на мероприятие, возможно, пьяная, возможно, не в себе, устроила там дебош. Потом ее рвало, пардон, в женском туалете – это опять ж говорит в пользу того, что она была пьяна. И ты все это за уши притягиваешь к убийству Роговой?! Ты… Ты что, майор, квалификацию теряешь?! – Дужки очков жалобно хрустнули в руках Иващука, лицо побагровело. – Разрабатывай безутешного жениха Игнатова, вот что я тебе скажу. И на пушечный выстрел к Степанову и его сыну не смей подходить! Что с завещанием Роговой, выяснил?
– Завтра. Нотариус Виноградов обещал ознакомить с ним всех, кто в нем упомянут. Мы будем знать.
– Вот как ознакомит, так и бери в разработку тех, кто унаследует империю. Это мотив! Это единственный мотив, майор! – с нажимом повторил Иващук. Дужки аккуратно легли на свое место, и очки исчезли со стола. – Я больше ничего не желаю слышать ни о Степанове, ни о его сыне. Забудь о них! У тебя единственная рабочая версия… Игнатов – вот ваш единственный подозреваемый. Вы выяснили что-то о его прошлом? О возможном знакомстве с Одинцовой?
– В его прошлом ничего особенного, товарищ полковник. Подозревался в том, что поспособствовал самоубийству претендента на повышение, но это не подтвердилось. Подтверждений знакомства с Одинцовой нет. В Москве ничего порочащего его не обнаружено. Звонки с незнакомого номера он объяснил телефонным хулиганством. Абонента, звонившего ему, установить не удалось. И я настаиваю, товарищ полковник, на том, – Климов глубоко вдохнул и выдохнул, – чтобы пустить за ним наблюдение. И прослушивать его телефон.
– Наблюдайте. Слушайте, – недолго поразмыслив, разрешил полковник. – Только аккуратнее. Все, работайте! И шустрее, шустрее, ребятки…
Они вышли из приемной в коридор и в полной тишине промаршировали в ногу до лестницы. Как на параде!
– Что, в самом деле Степанова нельзя тревожить? Ни единым вопросом? – спросила Варя, когда они вошли в кабинет.
– А ты считаешь, что он с нами станет откровенничать о скандале, когда его сына в чем-то обвиняли? – Климов неопределенно поводил рукой возле магнитной доски с развешанными на ней фотографиями. – Убей, что-то не так в этой истории с переодеваниями. Не хулиганство это. И не театр. Это возмездие!
– Настолько запоздалое? – Варя выглянула из-за его спины. – Но почему именно им мстить, этим двум женщинам? И только теперь!
– Месть, сама знаешь, это блюдо, которое подается холодным. К тому же, чтобы так основательно подготовиться, нужно время, ресурсы. Деньги, наконец! Может, Иванова болела или деньги копила?
– Или искала единомышленника, – подсказала Варя, внимательно рассматривая фотографии.
– В точку, старший лейтенант! – похвалил Климов и дружески шарахнул ее по плечу. – Ей нужен был партнер, она его нашла и все провернула. Мы с тобой, конечно же, будем разрабатывать Вадика Игнатова, но… чудится мне, он ни при чем. Трусоват, мелковат. Тут с Хлоповым не поспорить. И зачем ему так подставляться? Он мог бы, не убивая Светлану, завладеть всем через какие-то полтора-два месяца. Свадьба же, Воронова, у них намечалась. А в завещании еще неизвестно кто упомянут!
– Да. – Она кивнула и осторожно тронула ноющее плечо. – К тому же практически одновременная смерть Одинцовой и Роговой не может быть просто совпадением. Они больше никогда и нигде не пересекались, только там – на мероприятии, устраиваемом отцом Роговой.
– И переодевания эти театральные.
– Хорош театр! Рогова, между прочим, проснулась в морге!
Климов приоткрыл было рот, но не произнес ни слова, а встал столбом на середине кабинета. Рука его была приподнята, палец направлен в самый центр доски, где красовался портрет Степанова.
– Доктор… Без медицинского работника не обошлось, Воронова! Доступ к моргу – надо знать, куда зайти, где взять тело.
– И камеры, оказавшиеся отключенными, – поддакнула Варя, сразу поняв, куда он клонит.
– Именно! – Павел подтолкнул ее к рабочему столу. – Ну-ка, найди мне информацию о нашем светиле. Где он начинал работать? Имел ли какое-то отношение к больнице номер семнадцать?
Варе пришлось повозиться. Никакого упоминания о клиниках, с которых начался карьерный рост Степанова, не было. Пришлось лезть туда, куда она не имела права и за что ее полковник уж точно не похвалил бы.
– Паша-а… – потрясенно протянула она через десять минут. – Бинго! Он там работал целых три года!
– Молодец, Воронова. – Климов теперь целился пальцем в нее. – Еще найди мне среди его однокурсниц
