Каратели - Дональд Гамильтон

Ведь по сути дела я действовал так, как будто Эрниман был зеленым новичком, а не одним из наиболее искусных людей в своем ремесле. Я совсем позабыл, что он, вне всякого сомнения, знал обо мне не меньше, чем я о нем, а может даже и больше, поскольку я мог только предполагать, какое он выберет оружие, а Рамон наверняка предупредил его о моем. И несмотря на это я имел глупость полагать, что располагающий подобной информацией опытный профессионал выберет для выполнения задания место, на котором он защищен не больше, чем неподвижная мишень в тире.

Я глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух. Особого выбора у меня не было. Оставалось только посмотреть, кого же мне предложили в качестве мишени. Почти целый час у меня ушел на то, чтобы совершенно беззвучно — во всяком случае я на это надеялся — преодолеть расстояние в сто пятьдесят ярдов. Последние пятьдесят ярдов я проделал, сжимая в руке свой маленький нож. И увидел его. Мужчина сидел, слегка склонившись вперед и опираясь на сжимаемое обеими руками оружие.

Очертания автомата отчетливо вырисовывались в свете звезд. Это был русский аналог почтенного немецкого Sturmgewehr или винтовки штурмовика. Именуемый АК в честь своего создателя Калашникова, автомат этот находится на вооружении большинства коммунистических стран и их союзников. Он производится даже в Финляндии, где его назвали М60. В Китае он известен под названием Модель 56. Это строгое, без прикрас, автоматическое оружие, с изгибающимся вперед магазином, стреляет специальными патронами 7,62 мм или тридцатого калибра, которые занимают промежуточное место между малыми пистолетными патронами, используемыми в автоматах ближнего боя вроде РАМ Рамона и боеприпасами крупнокалиберных пулеметов.

Времени для обдумывания этих технических тонкостей у меня было предостаточно. Мужчина не шевелился. Этот человек просто неподвижно сидел на своем месте, опираясь на оружие. У меня уже успело промелькнуть опасение, что мне подсунули куклу, когда призрачный силуэт вздрогнул. И я понял, что он просто спал. Тем не менее, повел он себя как настоящий профессионал. Никаких резких испуганных оглядываний по сторонам, чтобы убедиться, что никто не воспользовался его дремой и подкрался к нему. Голова его осторожно, очень медленно повернулась...

Это был не Эрниман.

Глава 24

В этом не было ни малейших сомнений. Правда, я никогда не встречал Эрнимана и знал его только заочно, по досье. Однако достаточно было и того, что этот человек успешно изобразил меня в двух банках. Заведения эти я посещаю достаточно редко, но учитывая, что все мои предки были европейцами, представлялось маловероятным, чтобы даже Эндрю Юлер с его фанатичной устремленностью, поверил подлогу, основанному на описании кассиром некоего господина азиатской внешности, выдающего себя за Мэттью Хелма.

Нет, сидящий впереди китаец не был Эрниманом. Молодой и стройный, он не походил и на упитанного, круглолицего господина, иногда именующего себя мистером Су. Собственно, мистер Су и не мог оказаться на этом месте. Он никоим образом не относился к числу расходного материала, а этого молодого человека поместили сюда явно с целью привлечь на себя мой огонь — когда дело того стоило, мистер Су без особых колебаний рисковал низкоквалифицированной живой силой. По-видимому, он снабдил Эрнимана своего рода живой приманкой, предназначавшейся для отвлечения моего внимания, пока настоящий специалист спокойно избавится от меня с совершенно неожиданной стороны. Но вот что связывало Эрнимана и Су...

Вопрос не ко времени. Я и так слишком долго предавался теоретическим рассуждениям. И чуть было не поплатился за это жизнью. Сейчас предстояло ответить на более практический вопрос: оставить приманку живой или воспользоваться зажатым в руке ножом. Я склонялся к последнему варианту. Мысль о том, что мне, возможно, придется иметь дело одновременно с двумя противниками, вооруженными автоматическим оружием типа АК, представлялась достаточно малопривлекательной, особенно учитывая, что в моем распоряжении имелась только винтовка — оружие далеко не скорострельное.

С другой стороны, отныне этот человек становился такой же приманкой для Эрнимана, как и для меня. Пока он ведет себя так, как предполагалось, моя настоящая жертва будет чувствовать себя в безопасности, полагаясь на собственную хитрость. Уверенность в том, что я попался на его трюк, лишит его бдительности. Возможно, лишит.

Еще один час ушел у меня на то, чтобы беззвучно удалиться и заново обдумать радикально изменившуюся ситуацию. Все мои прежние заботы отошли на второй план: выбора у меня не оставалось. Мне было поручено заняться Эрниманом, а не подставным китайским стрелком, а следовательно, сей молодой человек со своим автоматом не представлял для меня интереса. Если ему удастся добраться до Диаса, когда тот выйдет из самолета, генерал погибнет. Это автоматически влекло за собой гибель Нормы. «Я профессионал и так же, как и ты, выполняю задание», — заявила она. Что ж, ничего не поделаешь.

Пора было сделать то, что я должен был сделать с самого начала: поставить себя на место Эрнимана и продумать ситуацию с его точки зрения. Как и у меня, у него имелась определенная цель, — в данном случае — Диас. Я представлял собой просто препятствие, которое предстояло устранить для успешного выполнения задания. Стало быть, как человек, ответственно относящийся к своей работе, Эрниман не позволит китайскому юнцу сделать дело, за которое заплатили ему, Эрниману. Он займет место, с которого сможет управиться со мной, в случае, если я объявлюсь, и в то же время не слишком удаленное от самолета, чтобы поддержать своего молодого помощника в случае необходимости.

Следовательно, все сводилось к простой баллистической задаче. Если он располагает еще одним АК-47 или его аналогом — приходилось действовать, исходя из предположения, что это именно так — ручное автоматическое оружие среднего радиуса действия обеспечит ему только ограниченный радиус уверенного попадания, где-то около двух сотен ярдов. Возможно, в действительности я слишком завысил возможности его оружия — повторяю, тут я не специалист — но нельзя было забывать, что использовать его будет профессионал.

Выбор и правда был невелик. Ему следовало выбрать позицию где-то на низком гребне, неподалеку от места посадки, возможно, прямо над ним, либо в тридцати-сорока футах в сторону, в зависимости от того, как выглядит оттуда сектор обстрела. Так он сможет держать под прицелом весь склон и уложить меня сразу, как только я появлюсь внизу. В то же время позиция обеспечивала возможность стрелять через голову китайского стрелка, а стало быть довести дело до конца, если он промахнется или я ликвидирую его раньше, чем он успеет воспользоваться своим оружием.

Моя баллистическая задача представлялась не менее простой. Дальнобойное ружье с телескопическим прицелом позволяло стрелять с расстояния три или четыре сотни ярдов, если только мне удастся найти для этого достаточно твердую опору. Как заметил полковник Хантингтон, однажды я проделал работу с расстояния пятьсот метров, но в тот раз в моем распоряжении имелась мощная винтовка точного боя с сильным телескопическим прицелом, а к заданию я готовился несколько недель. Для легкого охотничьего ружья, из которого я к тому же почти не стрелял, максимальное расстояние ограничивалось четырьмя сотнями ярдов, а еще лучше было бы свести их к тремстам. Однако и здесь выбора почти не было. В противоположной морю стороне гребень переходил в небольшой каменистый холм. Оттуда я мог отыскать своего подопечного в любом месте, где бы он ни укрылся. В случае удачи, стрелять придется с расстояния двести пятьдесят ярдов. Невезение добавит еще шестьдесят-восемьдесят.

Взобравшись на холм, я утвердился в мысли, что место это вполне подходящее. Меня прикрывали кусты, а плоская скала идеально подходила в качестве опоры для локтей. Я воспользовался ножом и беззвучно убрал несколько ветвей, которые могли мне помешать. Затем сел и стал ждать. Даже после моих маневров впереди предстояла долгая ночь. На этот раз я не стал предаваться размышлениям, припомнив слова проводника-индейца, услугами которого мне некогда приходилось пользоваться. Индеец этот не сомневался, что из белого человека никогда не получится хорошего охотника, потому что мысли его постоянно заняты деньгами, делами или женщинами, тогда как настоящий охотник должен думать об олене или лосе.

Внизу, у взлетной полосы не было заметно ни малейшего движения. Возможно, мой китайский друг вновь задремал. Я задумался, знает ли он об отведенной ему роли и пришел к выводу, что не знает: обычно в этом случае человек лучше играет свою роль. Из одного из строений у края полосы доносилось однообразное гудение работающей машины. Я еще раньше определил, что там располагаются генераторы, снабжающие гостиницу электричеством. Время от времени по шоссе проезжала машина, но со своего места я мог видеть только отсвет ее фар. Небо на востоке постепенно начало светлеть, и звезды светили уже не так ярко. Некоторое время спустя появилось солнце.