Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир - Анастасия Ивановна Архипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, Майкрофт в некотором роде воплощает в себе фигуру автора, помещенную внутрь повествования. Во-первых, в отличие от его канонического прототипа, ему отведена роль куда более активного действующего лица, участвующего практически во всех расследованиях младшего брата и зачастую побуждающего его к распутыванию очередной загадки. Во-вторых, Майкрофт в сериале впервые появляется в облике таинственного могущественного незнакомца, проявляющего весьма подозрительный интерес к делам Шерлока. Сцена разговора между Джоном и Майкрофтом срежиссирована так, что и Джон, и зритель принимают его именно за преступного гения (а возможно, и Мориарти). В-третьих, Майкрофт, так же как и его брат, постоянно держит в поле зрения весь Лондон и осведомлен абсолютно обо всем, что там происходит. В отличие от Шерлока, он использует для наблюдения за происходящим всевозможные технические устройства – камеры наблюдения, например, – и незримо присутствует практически во всех кейсах Шерлока. Для Майкрофта также характерен взгляд со стороны, сверху – от камер-медиумов в самом начале до председательского места в «чертогах разума» Шерлока и вертолета, спускающегося с неба в финале третьего сезона.
Роль Майкрофта исполняет Марк Гейтисс, сценарист и продюсер этого шоу, что в эпоху массмедиа и социальных сетей не может не сказываться на образе и восприятии этого персонажа. Фотографии со съемок сериала, где Марк присутствует то в качестве продюсера, то в облике Майкрофта, указывают на присутствие автора в тексте, им же созданном. Сам Гейтисс неоднократно говорил о своем отношении к этим двум аспектам своей работы, в том числе шутливо подмечая, что все действие в «Шерлоке» происходит в «чертогах разума» самого Майкрофта29. Нельзя не отметить, что именно Майкрофт сначала выводит брата за рамки сюжета, помогая ему спланировать #рейхенбах, а потом таким же волевым решением возвращает обратно:
Майкрофт (хватая Шерлока за волосы): Извини, братец, но каникулы окончены. Возвращайся-ка на Бейкер-стрит, Шерлок Холмс!30
Говоря о герое, взирающем сверху на происходящее, мы не можем ограничиться исключительно понятиями власти и контроля – наш герой обладает божественной природой и может пребывать как в нашем мире, так и над ним. Наиболее заметно это в «Докторе Кто», в котором Доктор – по определению живущий между мирами – также постоянно оказывается в позиции наблюдателя, хранителя Земли в целом и Англии в частности. В возобновленном сериале многие сезоны начинаются с чьего-то взгляда на Землю, который постепенно углубляется в британский остров, пока не останавливается в каком-нибудь лондонском пригороде. Зритель, знающий, о чем идет речь, сразу догадывается, что это взор Доктора, смотрящего на нас из своей машины времени. Важнейшая инициация, через которую Доктор проводит своих спутниц, это взгляд на Землю сверху – Роза видит погибающую Землю, Донне, наоборот, показывают ее в процессе рождения. Сам он говорит о себе как о бессменном защитнике человечества, и в моменты мировых катастроф знающие люди обращаются именно к нему31.
Намеки на божественную природу героя делаются и в «Докторе Хаусе», например в одной из серий Уилсон, чтобы вылечить своего друга и пациента, жертвует собой и отдает ему часть своей печени. Тогда Хаус, упорно отказывавшийся принимать участие в этой авантюре, возникает в операционной перед Уилсоном за считаные секунды перед тем, как тот отключается под действием анестезии.
Мы видим это глазами самого Уилсона – Хаус появляется сверху, на галерее, и тут же расплывается в круге света32. И это не единственный случай – Хаус не раз возникает в видениях, снах и галлюцинациях различных персонажей на протяжении всего сериала. Обличья он принимает самые неожиданные, от врача-убийцы, грозящего пациентке тесаком, до элегантного ангела смерти в знаменитой мюзикльной сценке в серии «Гром среди ясного неба»33. Сам же Хаус, несмотря на свой яростный материализм, постоянно попадает в ситуации пограничья, когда грань между галлюцинацией и видением размывается.
… Длинный автобусный проход, сиденья, залитые белым светом. Хаус сидит рядом с Эмбер, своей пациенткой и в то же время подругой Уилсона, девушкой, которую он не смог спасти. Хаус и сам на грани смерти – пытаясь разгадать загадку ее недуга, он последовательно подвергал себя все более и более рискованным процедурам, от сильнейших психотропных средств до дырок в черепе и прямой электрической стимуляции мозга (последнее вызывает у Хауса судороги, травму головы и кому). Подобные меры скорее несвойственны нашему доктору – он нередко нарушает все правила медицинской этики, однако свою жизнь ставит на кон всего несколько раз. И все эти разы связаны именно с Уилсоном. Ранее, в этом же сезоне, Хаус всовывает нож в розетку, чтобы доказать своему другу, что жизни после смерти не существует. Теперь же мы впервые видим Хауса плачущим, не столько из жалости к Эмбер, сколько из-за понимания того, что за ее гибелью последует неминуемый разрыв с его единственным другом.
«Я бы хотел тут остаться, – говорит Хаус своей умершей пациентке, – тут ничего не болит, спокойно и тихо. И он не будет меня ненавидеть». – «Мало ли чего ты хочешь, – отвечает Эмбер. – Вылезай из автобуса». Хаус поднимается с места и, не хромая, выходит. В следующем кадре мы видим, как он приходит в себя и встречается глазами с Уилсоном, уже зная, что Эмбер мертва.
Ближайшая аналогия – в последнем томе «Гарри Поттера», когда Гарри, сраженный своим заклятым врагом, просыпается на призрачном вокзале и встречает там Дамблдора, своего покойного наставника. В ГП платформа так же пуста и залита светом, как и автобус в ДХ. В этом опыте клинической смерти для обоих персонажей важнее всего выбор, который они делают, возвращаясь к боли и страданиям, потому что иначе мир рухнет. Гарри знает, что ему предстоит встретиться лицом к лицу со своим величайшим страхом – Волдемортом, так
