Мой прекрасный князь - Анна Евгеньевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А где эти, как их там… – Игорь пощелкал пальцами, подбирая слова. – Ну, куплеты-припевы…
Яр усмехнулся:
– Кроме куплетно-припевной встречаются и другие песенные формы.
– Ой, ну все. – Игорь картинно закатил глаза. – А рифмы-то проверил?
– Да ты задолбал…
– Если бы только я! Готовься – опять привяжутся.
– Ничего править не буду, – твердо заявил Яр.
– А если заставят?
– Не заставят.
– Все, теперь звезда? – с сарказмом протянул Игорь, и на его лице мелькнуло странное выражение, которое он не успел расшифровать.
– Да пошел ты…
– А что? Аншлаги, поклонницы, охрана… Скоро к тебе на прием надо будет записываться?
– Может, и надо, – отрезал он. – И, кстати, не называй меня больше Яриком…
На кресте оказалось неожиданно удобно. Гораздо лучше, чем на дыбе в Петропавловской крепости. Ноги уверенно стояли на небольшой подставке, а руки… Руки ныли, конечно, но совсем не так, как в прошлый раз. И сравнивать нечего.
Раздеваться тоже не пришлось, по крайней мере полностью. Никаких набедренных повязок – его нарядили в узкие джинсы и странную рубашку с эффектно прорезанными дырками. Разве что босиком, но это ерунда. Хотели подчеркнуть, что история спасителя актуальна во все времена…
К тому же он попросил, чтобы Игоря на площадку не пускали: типа никаких посторонних, только члены съемочной группы. Отца тоже не было – тот опять не смог, и Яр чувствовал себя спокойно и комфортно. Оказывается, если расслабиться, мышцы не так устают… В общем, не было никаких раздражающих факторов и никого, чье присутствие напрягало, а это здорово способствовало нормальной работе.
Киношникам было на него плевать, они обращались с ним вежливо, но отстраненно, и его это вполне устраивало. Чем меньше личного отношения, тем лучше.
– Ярослав, как ты?
Режиссер был тот же самый, ну и правильно. Если хмурый бородач знает, что делает, Яр выбор студии одобрял. Правда, тот посматривал на него с плохо скрываемым подозрением, будто ожидая какого-то подвоха.
– Все нормально, – успокаивал он.
– Точно?
– Да.
– Ну, ты если почувствуешь неладное, не молчи, – попросил режиссер. – Ничего не жди, не терпи до последнего – сразу говори, что тебе нужно: попить, пописать, поесть, отдохнуть…
– Да некогда отдыхать.
Тот одобрительно взглянул на него:
– Ну смотри, я тебя предупредил…
Предавал его незнакомый парень, неуловимо похожий на Игоря – даже не чертами лица или фигурой, а, скорее, манерами. Тот дубль за дублем целовал его в щеку с неподдельной болью в глазах, и Яру становилось не по себе – не от прикосновений, конечно, а от всей этой сцены, воссозданной с пугающей достоверностью.
Представить их друг другу никто не посчитал нужным. Режиссер обращался к парню не иначе как «Иуда», поэтому Яр даже не знал, как его зовут. В перерывах между дублями он хотел заговорить с ним, хотя бы имя спросить, но парень сразу утыкался в телефон. Наконец после обеда, когда оставалось немного свободного времени, Яр решился вступить в контакт с собратом по разуму.
– Полдня целуемся, а даже не познакомились, – пошутил он и протянул руку: – Ярослав.
Парень оторвал взгляд от экрана, не спеша отвечать, и небрежно бросил:
– Думаешь, еще не все знают, кто ты?
Яр опешил от такой реакции и медленно опустил руку, а тот тем временем продолжал:
– На фига тебе мое имя? Из-за клипа своего драного трясешься? Не парься, все сделаю в лучшем виде.
– Ты актер? – миролюбиво уточнил Яр.
– Ну, – коротко отозвался парень, снова утыкаясь в телефон.
– Учишься в театральном или закончил уже? – не теряя надежды наладить общение, спросил Яр и поправился, вспомнив маму: – Окончил…
– Слушай, отлупись, а? – поморщился тот. – Мне тебя на площадке хватает, хоть в перерыве не лезь…
Яр послушно отошел. Он даже не обиделся, скорее чувствовал себя сбитым с толку. Даже не подозревал, что всех так раздражает… Ладно, только некоторых, но тоже неприятно. Завидует ему, что ли, этот пацан?
Когда объявили продолжение съемок, парень приблизился к нему с таким страданием на лице, что Яр всерьез засомневался: неужели именно он недавно посылал его куда подальше? Вместо хамоватого ушлепка это снова был тот самый нелепый юноша, про которого он писал в своих стихах. Ему никогда не сыграть так убедительно…
Отец опять появился только вечером, а вскоре нарисовалась и Плетнева – Яр был уверен, что они приехали вместе, но не захотели лишний раз светиться.
Продюсеру показали отснятый материал, и она удовлетворенно кивнула:
– Это будет просто бомба.
– Если у меня столько новых песен, можно убрать из программы «Звезды в руках»? – осмелился попросить Яр, пользуясь ее хорошим настроением.
– Нет, – отрезала та.
– Но у меня своих хватает. А на эту даже клипа нет…
– Надо будет – снимем.
Отец тем временем рассматривал нарисованные на нем ссадины с кровоподтеками и ужасался:
– Какая жесть! Не знал бы, что грим, не поверил бы… Ярик, ты как?
Он поморщился – теперь все будут постоянно задавать ему этот дурацкий вопрос?
– Да норм, – отозвался он и, заметив, что отец, как и режиссер, смотрит на него с недоверием, успокоил: – Все хорошо, правда.
– Ну ладно, – протянул тот. – Не знаю, что тут творилось в прошлый раз, но мне этот ваш главный жизнью поклялся: с тобой больше ничего не случится.
Яр хмыкнул. Вот чем объяснялась чрезмерная забота режиссера.
– А то я перед матерью за тебя отвечаю…
Он вздрогнул. Отец первый раз упомянул маму – до этого они оба предпочитали делать вид, будто проблемы не существует или она рассосется сама собой. Мама же наверняка следит за тем, что с ним происходит, – он теперь постоянно на виду и на слуху, – и все сильнее злится. Когда встретятся, она его просто убьет…
Плетнева оказалась права: клип «Ленты» стал настоящей бомбой. Миллион просмотров он собрал меньше чем за сутки. В комментариях разгорелись ожесточенные споры. Одни восхищались смелостью студии, позволившей себе затронуть спорную тему и показать канонический образ в столь смелом воплощении. Другие возмущались, как посмели посягнуть на святое и запустить хищные лапы в души огромного количества людей, надеясь нажать там на нужные кнопки и вызвать беспроигрышную реакцию на свое сомнительное творение.
Но все сходились в одном: юный Царевич потрясающе красив и талантлив. Его голос и правда звучит божественно, пробирает до глубины души. Стихи и музыка заставляют усомниться, что их написал обычный семнадцатилетний парень, совсем недавно никому не известный. Он появился из ниоткуда и, кажется, в самом деле оказался достоин сыграть Спасителя…
Яр читал комментарии равнодушно, будто они относились не к нему. На экране и правда был словно кто-то другой. Это режиссер все-таки
