Мой прекрасный князь - Анна Евгеньевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он молча помотал головой.
– Сам с продюсершей трахается, а тебе даже встретиться ни с кем нельзя? – Игорь поймал его недоуменный взгляд и слегка смутился. – Думал, я не знаю? Все вокруг говорят…
– Кто это «все»?
– Да они особо и не скрываются. Свободные люди, могут себе позволить.
– Она ко мне тоже подкатывала, – неохотно признался Яр.
Игорь вытаращился на него:
– Да ладно!
– Не напрямую, но намекала конкретно.
– Мало ли, что ты там за намеки принял, – двусмысленно хмыкнул друг и закатил глаза: – Такая милфа шикарная! Где ты и где она…
– Только дурак бы не понял.
– А ты и есть…
– Выступай тогда сам, раз такой умный.
– Ну сорян… – не смутился Игорь и тут же живо поинтересовался: – Как она тебе намекала?
– Не на словах, конечно, – усмехнулся Яр. – Формально не придерешься. Но недавно за руки хватала. А в самый первый раз – помнишь, одного еще позвала? – рубашку снять заставила и за грудь лапала. Типа фигуру оценить, но мы-то знаем…
– Это все фигня, – авторитетно заявил Игорь. – В штаны же не лезла?
– А надо было?
– Ну если ты по-другому не понимаешь…
– Да на хрена она мне сдалась? – искренне возмутился Яр. – Она же старая! Как отец, наверно. Или как мать. – Он понял, что ляпнул не то, и поспешил поправиться: – В смысле, мама не старая…
– И что, у тебя не встал?
Он отвернулся:
– Ну ты спросил!
– Значит, встал…
Яр резко сменил тему:
– Если отцу, как ты говоришь, на меня плевать и его интересуют только бабки, тем более должен пасти.
– Да ладно, придумаем что-нибудь!
– Райдер, кстати, мой отправишь?
– Белые цветы и французская минералка, как у Дженнифер Лопез?
– Ага.
Игорь поднял глаза, и он поразился, сколько в них тоски.
– Ярик, ну правда…
Он помотал головой и снова потянулся за чашкой:
– Я подумаю.
* * *
Почему деятели искусства считают себя вправе обо всем высказываться? Кто они такие, чтобы влиять на общественное мнение?
В прежние времена актеры, певцы, танцоры, музыканты стояли на низших ступенях социальной лестницы – ненамного выше дворников и прачек. Актрисы и балерины вообще слыли доступными женщинами, профессиональными содержанками, элитными проститутками. Были крепостные актрисы, и никого это не смущало…
И если заглянуть глубже, в более ранние эпохи, ярмарочные шуты, циркачи и скоморохи тоже никогда не пользовались уважением в обществе. Поглазеть, посмеяться, кинуть монетку и удалиться в свой благополучный дом. А им трястись в повозке в очередной город, проводить жизнь в дороге…
В Древней Греции, там, где и зародился театр, актерами вообще были рабы.
С тех пор ничего не изменилось. Но шуты и скоморохи почему-то поднялись на недосягаемую высоту, стали небожителями. Интервьюеры спрашивают не об их немудреном ремесле, а о политике, экономике, общественной жизни, отношениях и многом другом. Они с умным видом отвечают, а люди потом слушают, развесив уши…
Пора им всем вернуться на свое место – туда, откуда каждого можно поманить пальцем, и они послушно пойдут за тем, кто в состоянии заплатить. И начать именно с него…
Глава 23
Экстремальный вокал
Яр думал, они направляются в коттеджный поселок, но оказалось, нужный дом располагается в уединенном месте, и это не просто особняк с небольшим участком, а целая усадьба – раньше он такие только в кино видел. Ему стало немного не по себе, и он повернулся к Игорю. Тот послал ему одобрительный взгляд, и Яр прочитал по губам его любимое «не ссы».
Все прошло как по маслу: и в клуб их отпустили, и от охраны легко смылись – парни-бодигарды такого не ожидали. А дальше машина ждала. Водитель, невзрачный дядька, поздоровался, уточнил, кто они и куда едут, будто таксист, и больше не проронил ни слова за всю дорогу. А она оказалась долгой – Яр предпочел бы такси, но никто не повез бы их в такую глушь даже за двойную плату.
Теперь только по камерам можно отследить, а к ним просто так доступ не получишь. Сначала надо спохватиться, что они исчезли, поднять панику, поставить всех на уши, заявить в полицию… Но до этого не дойдет, они сто раз успеют вернуться. Если, конечно, их отвезут обратно, как обещали.
Поздняк метаться: такси сюда точно не вызвать. Разве что своим ходом через речку, через лес, как в той книжке, которую ему мама в детстве читала перед сном… Все остальное забылось, а речка и лес застряли в памяти.
«Звонил маме»… Хорошо ей спрашивать. Будто это так просто! Каждый день собирался, да все откладывал. И чем больше времени проходило, тем труднее становилось. Да и не скажешь многого по телефону. Надо лично, при встрече, но это еще хуже… Если бы с ней все решалось так же элементарно, как с отцом, который, по словам Игоря, возится с ним только из-за финансов!
У Яра всегда было спокойное отношение к деньгам, но при мысли, что в его распоряжении окажется приличная сумма и о ней никто не будет знать, охватывало приятное волнение и еще одно странное чувство, которому он не мог подобрать определения. Свобода, вседозволенность? Последние месяцы он ощущал себя зажатым в жесткие рамки и лишь сейчас осознал, что потихоньку начинает из них высвобождаться. Если получится, конечно. Игорь грамотно все разложил, а там кто знает, как пойдет… Выходит, друг лучше его самого понимает, что ему нужно?
Когда они подъехали, водитель притормозил у ворот и, приоткрыв окно, нажал на кнопку переговорного устройства. Его ни о чем не спросили – замок коротко пропищал, и ворота поехали в сторону. Просто так сюда не войдешь. И не выйдешь…
Машина пересекла двор и притормозила у крыльца. Игорь сразу выбрался наружу, лихо хлопнув дверцей. Яр секунду помедлил и последовал за ним. В городе весна вовсю, самое дурацкое время – грязь, слякоть, серость и уныние. Мать не любила март, и ему передалось… Слишком часто он сегодня маму вспоминает. Это не к добру.
– Идем, – поторопил его Игорь.
Но Яр не спешил в помещение, торопливо вдыхая холодный воздух. Уже и забыл, когда просто стоял на улице, не опасаясь, что кто-нибудь его узнает, и наслаждался этим ощущением. В городе тепло и сыро, а здесь зима, зима, зима – песню такую мама пела, если долго уснуть не мог… Да блин, сколько можно-то?
– Яр!
Он очнулся и с сожалением последовал за другом, перед которым уже любезно распахнули дверь.
– Игорь, Ярослав? Очень приятно, идемте, я вас провожу.
Он подсознательно ожидал увидеть прислугу
