#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 18 - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ещё раз на моё лицо взгляните, — произношу.
Один мордоворот прищуривается, морщась, словно пытается что-то вспомнить. Второй вдруг распахивает глаза, как если бы перед ним внезапно материализовалась сама смерть.
— Мать моя… Это…это же граф Невинска! Ваше Сиятельство, эм, простите…— он судорожно прячет пистолет за ствол и пятится. Другой амбал тоже побледнел.
Я едва заметно киваю, даю понять: узнали — хорошо. Молодцы. Теперь время работать.
— А теперь открой дверь, — спокойно добавляю.
Амбалы начинают двигаться быстрее, чем, казалось бы, позволяют их массивные фигуры. Дверь открывается так стремительно, что на миг кажется: она сама поняла, кто пришёл.
Амбалы встают по бокам двери, как швейцары на входе в отель. Брови словно сведены судорогой, руки подрагивают. Я отмечаю, что их пистолеты с глушителями. Это кстати.
— Спасибо за гостеприимство, — говорю с холодной усмешкой. — А теперь, будьте добры, пристрелите друг друга.
На миг повисает тишина, словно даже воздух в комнате застыл в ожидании. Амбалы переглядываются, но сопротивляться не способны. Одновременно поднимают оружие, и через мгновение — два выстрела, тихих, как шёпот. Оба тяжело оседают на пол. Даже щитов не было. Шестерки, что с них взять.
За моей спиной Дятел стоит в шоке. Я чувствую его взгляд, но не оборачиваюсь.
— Пошли заглянем.
Мы входим внутрь, пересекаем коридор, поднимаемся на второй этаж. Там нас встречают ещё двое. У одного в кармане пистолет без глушителя. Громко. Шумно. Значит, здесь обойдемся без выстрелов. Благо, что фантазия у меня богатая.
Я спокойно смотрю на него и говорю:
— Выйди через балкон на асфальт.
Он кивает. Просто поворачивается, открывает окно и шагает вниз. Глухой удар подтверждает, что приказ выполнен.
Оборачиваюсь ко второму, который прижимается к стене, как бык на забое.
— А ты иди на кухню, оголи провод от чайника и крепко зажми его в руке. Только предварительно проверь, что вилка вставлена в розетку.
Тот кивает, будто я попросил его подать соль за ужином, и уходит исполнять указание.
— Вперёд, — бросаю Дятлу, который молча кивнул, хотя его лицо ясно говорит: «Что за чёрт здесь творится?»
Продолжаем путь, пока, наконец, не оказываемся перед дверью главного кабинета. Вот теперь начинается самое интересное.
Мы входим. В комнате, обставленной с претензией на солидность, сидят двое: здоровенный мужик с видом откормленного волкодава и клерк в строгом костюме, который явно не рассчитывал оказаться в эпицентре событий. При виде меня оба вскакивают.
— Кто ты, пацан… Граф⁈ Граф Данила⁈ — проговаривает здоровяк, его голос дрожит, а взгляд мечется, как у загнанного зверя.
Я неторопливо сажусь на стул у стены, все прочие присутствующие же остаются на ногах. Затем холодно произношу:
— Верно, дилер Пиранья. Ты должен был исчезнуть с горизонта ещё тогда, когда я взял город под контроль. Открытую преступность я вычистил, а ты, видимо, решил, что можешь пролезть через щели, барыжа наркотой через малолеток.
— Граф, простите… — растерянно бормочет Пиранья. — Я…. я поделюсь, я заплачу графский налог. Девяносто….нет, сто процентов!
— Неужели я что-то упустил? — делаю удивленное лицо. — Ты, может быть, лавочник или мастеровой, чтобы платить налоги? По-моему, ты всего лишь барыга. А наркоторговля в Царстве запрещена. В моём городе же она вообще жизненно противопоказана.
— Я…
Одним броском отправляю пси-клинок прямо в голову Пираньи. Барыга даже не успевает дернуться. Клинок проникает в череп, псионика убивает мозг, и тот тяжело валится на пол, словно мешок с песком.
Клерк в костюме, оставшийся в живых, отступает назад, прижимаясь к стене, его лицо становится белее мела.
— Я… я просто секретарь… пожалуйста, — лепечет он, дрожа всем телом.
Я кидаю в него второй клинок — на этот раз поменьше, метя в ногу. Клинок пробивает слабые ментальные щиты, и разум его открывается.
— Раз ты секретарь, то вот тебе поручение. Всем малолеткам, которых вы втянули в свою торговлю, передай этот номер. Я его уже вшил тебе в голову.
Секретарь кивает так, будто его шея работает на автоматике.
— Организуй для них лекции. Объясни, как это вредно и опасно. Покажи документальные фильмы. А потом объясни, что звонок по этому номеру — это их шанс на новую жизнь. Служба поддержки сирот, инвалидов и беспризорников.
Я делаю шаг вперёд, и клерк сжимается ещё сильнее.
— Кого-то запишут в гвардию, кого-то отправят в техникумы. У них есть будущее, если ты сделаешь, как я сказал. Если нет — тебе крышка. Даже не пытайся спрятаться. Всё равно найду. Я был в твоей голове и видел все места, куда ты можешь зарыться. Ясно?
Он судорожно кивает. Я поворачиваюсь к Дятлу, который всё это время молчал и таращил глаза
— Уходим, — бросаю коротко.
Мы выходим из комнаты, оставляя позади один труп и одного дрожащего, как осиновый лист, секретаря. Работа сделана. Так или иначе «служба поддержки» сама явится в это «гетто». Не зря же я выделяю деньги на ее финансирование. Ошибившихся в жизни подростков вытащат из грязи и направят на верный путь. Кто-то из них отправится в техникумы, станет рабочим или инженером. Другие найдут себя в лавочном деле, пополняя ряды торговцев. Все они, так или иначе, начнут вносить вклад в экономику моего графства.
А кто-то окажется боевитым и упрямым. Их путь лежит в мою гвардию. Там они не просто найдут дело по душе, но и помогут укрепить безопасность моих земель. Каждый, даже самый упрямый, станет винтиком в механизме, который работает на благо меня, графства и, разумеется, их собственной судьбы.
Вечером я жду Лакомку в гостиной. На мне смокинг — не сказать, что мой привычный выбор, но иногда стоит соответствовать моменту. Минуты текут медленно, но, когда она наконец появляется, всё ожидание оправдывается с лихвой. Чёрное платье с глубоким, но элегантным декольте подчёркивает её изящество, серьги ловят свет, добавляя блеска её образу. Я молча смотрю на неё, позволяя себе восхищение.
— Я готова, — говорит она мягко, встречая мой взгляд.
Я только киваю, не раскрывая, зачем пригласил её на этот ужин. Пусть пока остаётся загадкой.
Мы садимся в «Майбах» и отправляемся в ресторан, который так тщательно выбрали Лена и Камилла. Как только мы входим, нас встречают с должным уважением, провожая к столику у окна. Вокруг другие посетители поглощены своими беседами, но я замечаю лишь Лакомку. Остальное теряет значение.
После
