#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 18 - Григорий Володин

— Ну, вот и отлично. Я всё понимаю, у тебя там свадьба на носу с крошкой Горнорудовой. Но, Данила, не расслабляйся. Не пропускай следующие куски. Видишь, уже граф Берзкий появляется со своими вздохами и очередным сватовством.

— Я бы не назвал Машу «куском», Юрий Михайлович.

Он хмыкает, отмахиваясь рукой:

— Да я так, образно. Но ты молодец, что поправил. А то я бы взял тебя на заметку. — Он смеётся, причём не сразу понятно, шутит или на полном серьёзе.

У Кати всё то же самое. Графы, бароны — кто только не спешит прислать свои предложения с печатями и гербами. Традиции дворянства — настоящая головная боль для старших родственников. Хотя на самом деле я младше Кати, но не суть. Главное, что наша почта завалена до отказа, и приходится разгребать всю эту вороху любовных заявлений, переполненных цветистыми оборотами.

Наконец приступаю к тому, ради чего, собственно, пришёл: осмотр принцессы. Ненея идёт на поправку, и это радует. Альвийский организм действительно уникален. Невольно понимаешь, почему монахи так жаждали заполучить остроухих долгожителей для своих экспериментов. Ну ничего, и до этих скотов доберемся. Уж я им устрою телепатическую лоботомию.

Направляюсь к себе в кабинет, твёрдо намереваясь заняться медитацией. Но не успеваю закрыть за собой дверь, как из ниоткуда появляется Светка. Энергичная, как всегда, блондинка бесцеремонно садится мне на колени, обнимает и начинает с места в карьер:

— Даня, а Даня! — её голос звучит почти весело, но с явным подвохом. — А ты вообще на Насте когда женишься, а?

Я устало вздыхаю, закрывая глаза:

— Ну вот, опять двадцать пять…

— А что такого? — хлопает Светка глазами. — Я, между прочим, сигнал передаю. От Настеньки. Она, знаешь ли, заждалась. Я сама в девках ходила долго, пока ты с Леной… Приятного в этом мало, особенно когда стены в доме тонкие.

— Здесь стены из каменных блоков.

— А я их на раз пробью кулаком насквозь, — отвечает второранговый Мастер с вызывающей улыбкой и эффектно откидывает хвост своих светлых волос за спину.

— Короче, на Новый год давай планировать, — говорю, решив не затягивать с ответом. — Передай Лене и Камиле, пусть включаются. Они неплохо справились с подготовкой вечера с Лакомкой.

Светка поднимает бровь, но продолжает слушать.

— Лакомка, может, тоже что-нибудь возьмёт на себя, — добавляю, отвлекаясь на пейзаж за окном: там Мушка гоняет чаек.— Хотя у неё забот полон рот: и Ненея, и вызволение альв, и, кажется, скорый бэби-бум. Так что действуйте аккуратно, не переусердствуйте.

— А я тоже могу помочь! — тут же заявляет Светка, сияя энтузиазмом.

Я хмыкаю:

— Тогда помогай, но в меру. И обязательно слушайся Лену, а то ты так «поможешь», что потом втроём разгребать будете месяцами.

— Ну Да-а-аня! — Светка закатывает глаза и топает ножкой, но я не ведусь.

— Что я поделаю, если у тебя таланты в другом? — ухмыляюсь.

— Это в чём же? — округляет она глаза-блюдца.

— Челюсти ломать и по шарам заряжать.

Она смеётся, махнув рукой:

— Ха-ха, это да! — Даже не отрицает. — Ратверу аж два раза зарядила, помнишь?

— Он точно помнит.

— Ха-ах-ха! Вот за это я тебя и люблю, Вещий-Филинов! — неожиданно прижимается ко мне, её глаза сияют озорным блеском. — За твоё чёрное-пречёрное чувство юмора!

Провожу рукой по её волосам. Светка улыбается, явно довольная, и направляется к двери. Уже на выходе она оборачивается и, словно вспомнив что-то важное, добавляет:

— Ах, да. Там ещё это… Папа твой звонил. Просил, чтобы ты набрал.

— Понял, — отвечаю, провожая её взглядом.

Набираю номер.

— Да, Степан, что случилось?

На другом конце начинается неторопливый монолог, из которого я сперва улавливаю лишь отдельные слова. Слушаю, слушаю… и вдруг смысл сказанного меня буквально сбивает. Я удивлённо выдыхаю:

— Офигеть. У меня появилась сестрёнка. Ещё одна.

Откладываю телефон на стол и, постукивая пальцами по деревянной поверхности, задумываюсь. Мысль приходит простая, но безотказная: такую новость грех не отметить. Даже, пожалуй, стоит устроить нечто эпичное. По-гумалински, так сказать. И нет, не в смысле «пьяной ухой», а в том, чтобы до чертиков, с размахом, который запомнится надолго.

Может, дело и дошло бы до праздничного бокала, но планам помешал внезапный звонок. Телефон завибрировал на столе, высветив незнакомый номер. Поднимаю трубку, и меня встречает басистый голос, звучащий так, будто владелец номера привык командовать с высоты трона.

— Привет, Данила. Не занят?

Хотя почему «будто»? Всё именно так и есть.

— Нет, Ваше Величество. Чем могу быть полезен? — отвечаю сдержанно, хотя удивление всё же просачивается в голос.

Ведь звонит сам Царь Борис.

— Когда ты сможешь заняться Буревестником?

Я хмыкаю про себя. Повод, мягко говоря, неожиданный для прямого звонка. Раньше с Царём мы никогда не общались «по мобиле». Обычно всё происходило через Владислава — он вызывал меня на очные встречи с Царем, где мы обсуждали всяких Странников, Тибетов и Золотых Драконов. Но чтобы вот так, напрямую, да ещё и с лёгкостью, словно речь идёт о повседневных делах? Забавно.

Ну, спасибо хотя бы за то, что ради пары слов не вытянули в столицу. Это уже прогресс.

— Буду откровенен, Ваше Величество. Боюсь, не скоро.

— Ого! Вот оно как, значит? Речь идёт о твоей земле, которую ты обещал вернуть, — напоминает он с лёгким нажимом.

— Да, понимаю, — соглашаюсь. — Земля, безусловно, важна. Но люди важнее земли. Думаю, вы тоже это понимаете, Ваше Величество.

— Конечно, с этим не поспоришь. Но, может быть, получится как-то ускорить процесс?

Я спокойно объясняю:

— На данный момент я занят спасением родственников своей главной жены. Как только разберусь с этим, готов буду взяться за остров Буян и переговоры с его князем.

— Родственники, значит… — протягивает Царь, и в тоне мелькает едва заметный интерес.

Пока на том конце линии стоит короткая пауза, я размышляю. Если Царь лично звонит, значит, его интерес к Буяну далеко не поверхностный. Либо ему важно, чтобы бояре как можно быстрее закрепились на острове ради налогов, либо это часть игры на ослабление влияния князя Буревестника. А может, и то, и другое. В любом случае, царские мотивы ясны: миссия «Буян» для него стратегически важна. А «возвращение наследных земель Филиновых», о котором он якобы печется, всего лишь повод. И нет,