Русский Дьявол - Анатолий Абрашкин

Каковы цели Антихриста? Прежде всего «соблазнить Церковь». Это толкуют так, что Антихрист воспользуется христианской верой, чтобы обратить ее в свою пользу, занять в сознании верующих место Христа. Антихрист не отменит веру: он извратит ее, то есть заменит веру в Христа верой в себя. Стремясь занять место Бога, узурпатор будет требовать абсолютного доверия, покорности и поклонения. На этом этапе Антихрист выступит как искуситель Церкви, проверяющий ее на прочность. Если бы Церковь отдалась ему безропотно, то, следует думать, Антихристу не нужно было бы прибегать к насилию. Но поскольку этого не случится и Церковь окажет ему сопротивление, то он изольет на нее всю свою ярость и станет последним и самым жестоким гонителем христианства. Почти все более или менее значительные исторические фигуры, цари и полководцы, вступавшие в конфликт с Церковью, воевавшие с христианскими государствами, награждались именем Антихриста. Римские император Нерон, пророк Мухаммед, султан Саладин, хан Батый, наконец, Петр I и Сталин объявлялись верующими либо Антихристами, либо его предтечами и проводниками.

Обычно Антихриста изображали безобразным и отвратительным монстром. Средневековые художники рисовали его в виде апокалиптического «зверя, выходящего из бездны» — четвероногого звероподобного чудовища со множеством рогов, с огромными торчащими клыками. «Плоть у него вся смрад и зело дурна, — писал протопоп Аввакум, — огнем пышет изо рта, а из ноздрей и из ушей пламя смрадное исходит». Не менее зловещим страшилищем представлен Антихрист в апокрифическом «Видении Даниила»: «Ростом он будет 10 локтей, волосы его в длину будут достигать ног его, огромен и трехглав, след ноги его велик, глаза его как утренняя звезда восходящая. Зубы его снаружи железные, а щеки его стальные. Правая рука его железная, а левая — медная; и правая рука его [длиною] в 3 локтя». Прочитав это описание, нельзя опять-таки не вспомнить о нашем Змее Горыныче, ставшем одним из прообразов Антихриста.

Но временами, словно бы освобождаясь от демонизации, его облик приобретал вполне человеческие черты. Хотя и в этом случае в нем было что-то отталкивающее. «Весь он плешивый, глаза маленькие, на лбу высыпь проказы, — сообщается о будущем «сыне Сатаны» в еврейском апокрифе «Тайны Симона бен Похай», — правое его ухо закрыто, левое открыто; когда кто-либо говорит ему что-нибудь хорошее, он наклоняет к нему свое закрытое ухо, если же дурное, он обращает к нему свое открытое ухо». Вместе с тем существовала иконографическая традиция, сближающая облик Антихриста с образом Христа. В основе этой традиции лежали теологические размышления, приводящие к выводу о некоем персональном дуализме Христа и Антихриста, которые хотя и противоположны друг другу по определению, но противоположны зеркально, то есть внешне подобны.

С самого момента создания и оформления христианства все истинные его последователи живут в ожидании Второго Пришествия Спасителя. Но перед этим, согласно Апокалипсису (Откровению Иоанна Богослова), должен появиться Антихрист, который возглавит борьбу против христианской церкви. По сценарию, изложенному Иоанном Богословом, зверь Апокалипсиса (Антихрист), олицетворяющий мировое зло, будет побежден посланником Бога — Ангелом и брошен в преисподнюю. После этого начнется тысячелетнее царствование воскресших святых и мучеников (это так называемое первое воскресение). По истечении этого срока произойдет последняя битва сил добра и зла. Местом решающего сражения Сатаны с Богом станет Армагеддон — горная местность Мегиддо, расположенная вблизи Хайфы. Битва завершится окончательной победой Христа и Страшным судом, на котором определится посмертная судьба всех воскресших людей: непрощенные грешники отправятся в ад, в то время как спасенные будут жить в небесном Иерусалиме.

Период между Первым и Вторым Пришествиями мыслится противоположностью будущего истинно Божественного мироустройства. «Мир сей», не принявший благой вести Христа, воспринимается в качестве строго отрицательной категории. Он не просто еще не воцерковлен, а принципиально антицерковен и напрямую связывается с доминирующим влиянием Антихриста, именуемым Князем мира сего. Казнь Христа стала моментом торжества его главного врага, она обозначила наступление нового этапа развития человечества, который можно характеризовать как цивилизацию Антихриста. С происками Дьявола Церковь связывает гонения на первых христиан, возникновение разноообразных ересей, его тайная и явная деятельность привела к отпадению Запада (латинства) от Православия, вызвала падение Константинополя, русский раскол и т. д. Антихрист как бы незримо стоит за всеми бедами Церкви, вплоть до времени установления тысячелетнего царства он будет оставаться влиятельнейшей силой, определяющей состояние нашего мира. В этом смысле его можно назвать героем нашего времени, главным действующим лицом современного миростроения.

Вполне вероятно, что рассуждения подобного рода кому-то покажутся слишком отвлеченными и даже надуманными. Что ж, у христианства тоже есть свои мифы. Один из них — о таинственном магическом значении числа, составленного из трех шестерок, «числа зверя». Такие мистические ощущения у христиан породили следующие слова Апокалипсиса: «Здесь мудрость. Кто умеет ум, тот сочти число Зверя, ибо это число человеческое: число его шестьсот шестьдесят шесть (Откровение 13: 17–18). О смысле этой комбинации цифр спорило не одно поколение богословов. Многие из них в конечном итоге сошлись во мнении, что число Зверя следует соотносить с выражением «Царь Израиля». Если записать его древнееврейскими буквами, найти с помощью правил Каббалы для каждой из них числовое значение, а потом сложить все эти числа, то в сумме как раз и получится «дьявольское» число. Странным во всем этом толковании является только то, что евангелист Иоанн выглядит умудренным каббалистом и знатоком древней иудейской традиции. Но других сколько-нибудь разумных гипотез о тайне числа Зверя, насколько нам известно, более нет.

Мистика чисел может заворожить не только религиозное сознание. Что же говорить об ощущениях верующих, живших в преддверии 1666 года — года, отмеченного клеймом Дьявола. Среди старообрядцев в то время особую популярность имела так называемая «Книга о вере», где год 1666-й указывался как год великой грозы и несчастья для церкви. Там же припоминалось и пророчество Апокалипсиса. Если в 1666 году надо ждать Антихриста, а царство этого врага Божия, согласно пророчествам Иоанна, продлится два с половиной года, то конец миру, значит, наступит в 1669 году. Впечатление от этих «логических» выкладок было такое сильное, что во многих местностях тогдашней России с осени 1668 г. люди перестали заниматься обыденными делами, забросили поля, не пахали, не сеяли. С самого начала 1669 г. они пренебрегали занятиями по хозяйству, собирались под открытым небом, молились, постились, каялись друг другу в грехах и ждали с замиранием сердечным каждой полуночи, так как в полночь, по преданию, раздастся страшный звук трубы архангельской, возвещающей пришествие Сына Божия для последнего суда над миром.

Но 1669 год прошел, не принеся никаких ужасов. Одни стали тогда говорить, что нечего ждать чувственного Антихриста, видимого и осязаемого, нельзя и буквально понимать все сказанное о нем: Антихрист придет и воцарится духовно, да он и пришел уже духовно и царствует. Другие победоносно возражали против этого мнения, доказывая, что Священное Писание ясно говорит не о духовном, а именно о чувственном Антихристе и вопрос о времени его появления на Земле требует уточнения.

Знатоки Священных текстов еще раз пересмотрели все сказания и пророчества и нашли большую ошибку в прежних выкладках. Дело в том, что традиционно отсчет вели от Рождества Христова, а Сатана был связан на тысячу лет при воскресении Христовом. Пришествие Антихриста, следовательно, надо отодвинуть на срок всей земной жизни Господа, т. е. на 33 года, и ждать его в 1699 году, а конца вселенной — в 1702 году. Волею судьбы это время пришлось как раз на начало преобразований Петра I. И трудно отделаться от мысли, что в этом совпадении была какая-то роковая предопределенность.

25 августа 1698 г., ровно за пять дней до наступления нового года, когда ожидалось появление Антихриста, царь Петр возвратился из-за границы в Москву. Не заезжая в Кремль, не поклонившись мощам чудотворцев, не побывав у гробов родителей в Архангельском соборе, проехал он прямо в Немецкую слободу, где часть ночи пропировал у Лефорта, а остальную в солдатской избе у своих преображенцев. На следующее утро, принимая поздравления с приездом, царь собственноручно обрезал несколько пышных боярских бород. Это было открытым вызовом патриарху Адриану, который почти что накануне осудил брадобритие как смертный грех, грозя модникам лишением священных тайн и христианского погребения. Адриан издал целое послание против брадобрийц, именуя их «котами», и стращал православных вопросом: если они обреют бороды, то где станут на Страшном суде: с праведными ли, украшенными брадою, или с бритыми еретиками?