Опасные удовольствия - Джулия Лонг

Мэдлин опять рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.

– Она обожает свой пунш. Фактически так я заставил ее поцеловать меня в первый раз. Было Рождество, Луиза много выпила. А я ей все подливал и подливал. Но она не отказывалась. Наоборот, провоцировала меня. А потом она…

Теперь Колин умолк.

Казалось, весь мир куда-то исчез. Колин словно наяву переживал этот момент снова. У Луизы горели щеки, а губы были такими мягкими. Очень нежный поцелуй.

Они увидели, что доктор Огаст вышел из паба и быстро поднялся по ступенькам. За то время, что он отсутствовал, он не успел бы выпить даже пинту пива. Колин обнял Мэдлин и прислонил ее к стене, чтобы их невозможно было увидеть. Даже если бы их заметили, то по ошибке приняли бы за охваченную страстью пару или решили бы, что это уличная женщина отрабатывает заплаченные ей деньги. В любом случае джентльмен отведет взгляд. Хорошо, что у него появился предлог вновь обнять Мэдлин Гринуэй и почувствовать ее напряжение. Они ждали, пока доктор Огаст пройдет мимо. Колин отпустил Мэдлин, удерживая ее на расстоянии локтя от своего тела. Она бросила на него свирепый взгляд и стала похожа на взъерошенную сову со сверкающими глазами. Колин не сдержал улыбки. Они уже хотели последовать за доктором, когда услышали шаги человека, который последовал за ним.

Колин вновь заключил Мэдлин в объятия, но все же успел рассмотреть этого человека. Совершенно другой тип, нисколько не похожий на доктора. Невысокая квадратная фигура, огромная голова, очень тесная одежда.

– Доктор Огаст. – Акцент выдавал в нем выходца из доков.

Доктор остановился, и по шагам Колин понял, что он возвращается к пабу.

– Это хорошая цена за четыре больших и два маленьких, – осторожно сказал человек, понизив голос. – Может, вы все-таки передумаете?

– В Лондоне нет дефицита на маленькие, Халл, – бросил доктор Огаст. – Мы это уже обсуждали. Маленькие мне не нужны. Цена, о которой мы договорились, была за шесть больших. Либо бери то, что я предложил тебе за твои четыре больших, либо неси свой товар в другое место. Разговор окончен.

Молчание.

Мэдлин замерла в объятиях Колина.

– А что я буду делать с маленькими? – взвыл человек из паба.

– Это не моя забота. – В голосе доктора послышались нотки нетерпения, он повернулся и быстро зашагал в направлении больницы.

– Эй! – окликнул его человек. Доктор Огаст остановился.

– Доктор, – теперь в его голосе звучало уважение, – ладно, договорились.

Колин немного поднял голову, всматриваясь в темноту. Доктор шагнул навстречу человеку и протянул ему руку. Но это не было похоже на рукопожатие джентльменов, заключивших сделку. В руке человека из паба хрустнули банкноты.

– Приноси их сегодня ночью, как обычно, – резко сказал доктор, – я буду ждать.

Они расстались. Доктор отправился в больницу, квадратный человек – в глубь улицы. Очень скоро его поглотила тьма. Фигура доктора Огаста стала уменьшаться, он то появлялся в свете уличных фонарей, освещавших дорогу в больницу, то снова исчезал в темноте.

– Что это значит? – прошептал Колин на ухо Мэдлин.

– Большие… маленькие… мистер Эверси, я думаю… – Она судорожно сглотнула. – Я думаю, он говорит о телах.

Колин нахмурился, но потом понял, о чем идет речь.

– Доктор разговаривал с… похитителем трупов?

– Большие и маленькие. – Голос Мэдлин звучал неуверенно. – Это означает, взрослые и дети. Тела взрослых и детей.

Все продавалось в Лондоне, и ничего не было защищено от опасности. Даже тела. Похитители трупов – стражи тел – выкапывали недавно умерших и продавали их, противозаконно, но прибыльно, врачам для анатомирования.

И похоже, этот замечательный доктор их покупает.

Ну что ж, эта тайна, по меньшей мере, была сравнима с тайной любовной связи лакея.

Они позволили доктору Огасту опередить их на двенадцать шагов и на две уличные лампы, как посчитал Колин, и последовали за ним.

Они последовали за ним к служебному входу в больницу, где тоже был большой двор, окруженный забором с коваными железными воротами, украшенными красивыми острыми выступами.

Они были примерно в пятнадцати шагах от доктора Огаста, стараясь держаться поближе к темным прутьям ворот и подальше от тусклого света ламп, когда услышали, как щелкнул курок пистолета.

– Ну вот что! – Голос доктора дрогнул, но не от страха, а от ярости. – Хватит, я сделал достаточно, и вы больше ничего от меня не получите. Если на счет три вы не исчезнете, я буду стрелять. Один…

– Доктор Огаст, – тихо произнесла Мэдлин. Доктор перестал считать.

– Выходите, – потребовал он после нескольких секунд гробовой тишины.

– Доктор Огаст, я – миссис Гринуэй. Миссис Мэдлин Гринуэй. Мы встречались. Вы помните… больницу с больными оспой? Пять лет назад?

Доктор не опустил пистолет, но мгновение спустя, когда он начал говорить, голос его звучал уже спокойнее. Казалось, он обрадовался.

– Я помню, миссис Гринуэй. Но чего вы от меня хотите? Почему вы меня преследуете?

– Я не одна, – после некоторого замешательства ответила Мэдлин.

– Я знаю, – грубо заметил он. – И чего вы с вашим компаньоном от меня хотите? У меня дела в больнице.

– Мы хотели отнять у вас несколько минут, чтобы кое-что спросить. Мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред.

– Я повторю свой вопрос: кто это «мы»?

Терпения доктору Огасту явно не хватает. Колин глубоко вздохнул и медленно снял шляпу, прежде чем шаг-муть куличному фонарю.

Доктор Огаст пристально посмотрел на него, затем нахмурился, чтобы скрыть свое изумление. Потом на его лице появилась удивленная улыбка, к которой Колин начинал уже привыкать. Однако улыбка доктора не была такой льстивой, как улыбка Крокера или лакея Гарри. В ней сквозил оттенок цинизма.

– Боже мой, мистер Колин Эверси. Весь Лондон разыскивает вас.

Колин поклонился, опять его проклятая вежливость, хотя он не должен был позволять доктору, выпадать из поля его зрения.

Доктор не ответил ему поклоном и продолжал держать пистолет наготове. Пистолет Мэдлин лежал в кармане.

– Мы когда-нибудь встречались, доктор Огаст? – поинтересовался Колин.

– Официально – нет, мистер Эверси. Но я заплатил за место в зале суда, чтобы присутствовать на вашем судебном процессе. Я наблюдал вас на эшафоте из здания Центрального уголовного суда. Совсем недолго, конечно, поскольку вы сбежали. И потом я видел многочисленные интересные иллюстрации на плакатах. Ваш побег очень странный, – задумчиво размышлял доктор.

– Не могу согласиться, доктор Огаст.

– А я не могу понять, что… – Доктор замолчал и повернулся к Мэдлин Гринуэй: – С тех пор как мы с вами встречались, миссис Гринуэй, у вас совсем другая компания.