Писания про Юного мага - SoNew

Наконец, он заметил двух девушек, явно собиравшихся покинуть город. Обе были с парными мечами, значит, скорее всего, воины, а не маги. Они дошли до ворот и остановились, разговаривая друг с другом. Клайд подскочил к ним и быстро наколдовал на обеих свои защитки. Девушки сначала замерли, словно пораженные. Потом звонко расхохотались.

— Как это мило! Молодой маг! — с трудом проговорила одна сквозь смех.

— Он такой воспитанный! Надо отблагодарить его! — вторила ей другая. Девушки резко воздели свои парные мечи и в четыре руки навесили на Клайда по меньшей мере дюжину разных защиток, после чего убежали, посылая ему воздушные поцелуи.

Смущенный маг решил не тратить их ценные заклинания даром, и бросился скорее к озеру, где скелеты уже, поди, заждались его.

Пообщался он и с мастером-звероводом. Тот с благодарностями забрал у Клайда кровавые когти и вручил магу список членов «Общества любителей животных». Живущие в различных городах, эти люди помогали новичкам узнать ценные сведения о жизни волков и подготовиться к экзамену. Однако, тут мага подстерегала неудача. Он честно стаптывал свои башмаки, мотаясь от Глудина до Гирана, отвлекал от работы разных незнакомых людей и просил рассказать ему о волках. Если учесть, что одним из этих добровольных учителей был стражник, другим Хранительница Врат, а третьим продавщица в магазине, уроки получались весьма отрывочными. То и дело кто-то отвлекал любителя животных от лекции и требовал исполнения их прямых обязанностей. После первой попытки Клайд завалил экзамен, который устроил ему Мартин. Тот сурово покачал головой, но смягчился и позволил попытаться снова, с условием, что претендент заново прослушает лекции в трех городах. Клайд пытался записывать то, что ему говорили, но все равно что-то вылетало у него из головы, а что-то Мартин формулировал другими словами. После третьей попытки он решил обождать немного с волком. На это уходило слишком много времени.

Глава 14. На поиски Кузьмы

Через несколько дней, к вечеру, он получил письмо по магической почте. Ему писала незнакомая гномская девушка из элморской деревушки. Он сообщала, что приходится племянницей Кузьме, и что весь этот год он посвятил ее тренировкам. Но потом со стариком случилась беда.

Слишком долго охотясь на ледниках при ярком солнце, Кузьма заработал себе снежную слепоту. Он не ослеп совсем, но видеть стал хуже, и с какими-то провалами. Сперва он скрывал это от всех, но вскоре это стало заметно даже зеленым новичкам: то старый гном не видел монстра у себя под носом, то вдруг бросался на того, с которым уже кто-то сражался, то испуганно озирался, если с ним заговаривали, потому что не видел стоящего в двух шагах от него, а когда отправился однажды на деревенский рынок, посмотреть, что там продают, то долго с досадой возмущался, что все торговцы куда-то подевались, в то время как площадь возде Хранителя Врат была полна лотошниками.

Когда же ветеран понял, что его увечье стало заметным для окружающих, он сразу стал собираться на материк. Друзья и родичи уговаривали его найти лекаря или отправиться на покой, но он уперся, заверяя, что глаза подводят его только в заснеженном Элморе, а на травке все снова станет хорошо.

Так бы он и канул неизвестно куда, если бы не два обстоятельства. Во-первых, он часто говорил, что у него на материке остался друг-маг, который как раз должен был выучится достаточно, чтобы помочь с хворобой. Во-вторых, перед отъездом гном стал тщательно копить листочки-противоядия. Он собирал их с тщательностью, наводящей на мысль о том, что охотиться он собирается на кого-то ядовитого.

Вот и решила племянница написать другу Кузьмы, чтобы тот присмотрел за старым гномом. Она уверена, что ничего о своей болячке дядя магу не написал, и не сообщил, куда направляется, но, может быть, Клайд сможет найти этого ворчуна и действительно помочь ему.

Магу стало грустно. Он никак не ожидал проявлений болезни или слабости от могучего гнома. Седая борода совсем не делала того дряхлым! Кузьма был полон сил, и вдруг такая коварная болезнь!

Немедленно заверив незнакомую гномишку, что сделает все возможное, он уселся на обочину со своим справочником, перебирая ядовитых тварей в округе.

Первое, что приходило в голову, конечно, были различные пауки. Тем более, что Клайд уже успел испытать их яд не себе и на раз. Но что-то ему подсказывало, что пауки, с их дурацкими нитками, вряд ли были той добычей, ради которой Кузьма отправился бы в путь. Маг вспомнил про частые разговоры о разных материалах, которые так необходимы гномам для работы. Хобгоблины? Подходило по полезности, но никакого яда. Орки? Пожалуй, пока что слишком сильные монстры для гнома, и тоже никакого яда.

Вдруг, как в магическом шаре, ясно и отчетливо он увидел свои последние тренировки перед Испытанием. Он тогда уходил охотиться все дальше и дальше, пока, наконец, не пересек Нейтральные земли и не углубился на территорию темных эльфов.

Может быть потому, что теперь каменные кошки, пауки и болотные ужасы стали его основной добычей, он не испытывал больше страха или неприязни перед этими землями. Влажный ветер нес ароматы болотных цветов и прелых листьев. Клайду стало доставлять удовольствие пересекать реку вброд, чтобы насладиться особой тишиной этого места. А потом оно и вовсе очаровало его. Что-то творилось тут с солнечным светом, как только пограничный Западный мост оставался позади. Все наполнялось легким сумраком, но не зловещим и мрачным. Нет, это был сумрак покоя, умиротворенность нехоженой сердцевины леса, прохлада, несущая отдых. Острые зубцы одиноких скал, колышущиеся ветви, бархат мха — все это было подобно огромному готическому замку, в котором можно заблудиться, но который гостеприимно укрывает всех вошедших.

Вскоре Клайд полюбил эти места почти так же, как и светлые рощи на другой стороне долины. Он часто отдыхал на согнутых стволах деревьев, сидя в зеленом переплетении веток и наблюдая за окружающей лесной жизнью. И каждый поход туда был на вкус как вода Западной реки — горьковатый, но освежающий. Он по-иному начал смотреть и на темных эльфов, словно заглянув им в душу.

А после того, как он увидел монумент Шилен в их подземном городе, Клайд долго потрясенно сидел на теплой каменной ступени и всматривался в прекрасное, но печальное лицо Матери Эльфов. Густая тьма затягивала купол пещеры, в которой не осталось почти ничего от дикого русла подземной реки, проточившей когда-то ее. Темный камень выпустил из своих недр затейливые лестницы, точеные перила, покрытые узорами здания, колонны. Камни мостовой образовывали рисунок, который был прекраснее знаменитых орочьих ковров. Строгие линии стен контрастировали с извилистыми линиями растительных барельефов, словно пробивающихся из них. Магические светильники озаряли улицы, но в то же время своим холодным свечением подчеркивали непроглядность темноты за пределами города. И там, над простирающейся к своим детям рукой Богини, в вечной тьме, кружились и кружились созданные магией ледяные звезды. По ладони божества непрерывно змеились голубые молнии, и их легкий треск отражался в гулком пространстве шелестящим эхом, словно звоном Вселенной.