Вакуумные цветы - Майкл Суэнвик

Но когда она наконец проснулась, то могла лишь припомнить, что Эвкрейша сказала ей истины, которые Ребел не смела принять.

Глава 10. ТЕНЬ СНОУ

На следующий день кто-то подстрелил гражданина.

Ребел узнала об этом во время обеда. Утром она руководила группой рабочих, устанавливающих новый шлюз в резервуаре No 14. Это была одна из дюжины групп, находившихся под началом Уайета, в одиннадцати обязанности бригадира выполняли граждане, эти группы работали в другом месте, ремонтировали покрытие геодезика и занимались орхидеей. Бойкие жители резервуара вышли наружу, предлагая рабочим пряные фрукты, вино, марихуану или ворованные вещи, приходилось все время их отгонять. Днем раньше макробиоинженеры умертвили орхидею, и она начала гнить. Даже через дыхательные маски, потребовавшиеся теперь, когда из геодезика откачали половину воздуха, пробивалась отвратительная вонь. Когда шлюз наконец заработал, было уже поздно, и Ребел еле поспела на уходящий к Деймосу катер. Она села за стол, когда Уайет уже заканчивал обед.

– Сегодня подстрелили гражданина, – сказал Уайет.

Он быстро обнял ее и передал ей поднос. Проходящий мимо пьеро поставил на поднос еду.

– Как это случилось?

– Знаешь бригаду, которая рубила орхидею на сырье для протеинового завода? Они наткнулись на банду самогонщиков. Должно быть, мелкая шайка, иначе они попросту бросили бы свою последнюю продукцию и смылись. Так или иначе, у одного из бандитов была пневматическая винтовка. Она выстрелила. – Уайет пожал плечами. – Бывает.

– Он опасно ранен?

– Вот он идет.

Двое граждан заняли места за их столом. У одного была перевязана грудь, и Ребел видела, как под повязкой мерно вздымается протез легкого.

– Привет, Цинциннат[7]. Что говорят врачи?

– Необратимых повреждений нет, – ответил Цинциннат.

– Интересно, пневматическая винтовка – это распространенное оружие в кластерах Пояса? – спросила сидящая рядом женщина.

– Нет, нет, – ответил Уайет. – В сущности, она почти бесполезна в условиях кластеров, это скорее игрушка, чем оружие. Его радиус действия больше, чем у холодного оружия, зато оно не такое меткое. Оно дешевле энергетического оружия, но менее эффективное. Однако в резервуарах пошла мода на эти штуки.

Подошли еще трое граждан, за ними следовал Борс. Он подсел к Ребел, косички у него на голове подрагивали, потом мало-помалу успокоились. Шарики не давали косичкам падать ему на лицо.

– Последняя вечеря. – Борс развел руками. – Холодильный корабль готовят уже сейчас.

– Однако это оружие, вероятно, вполне устраивает мелких преступников. Почему вы ввели его в употребление?

– Поначалу эта мысль показалась нам привлекательной, – весело ответил Уайет.

Его собеседница нахмурилась.

К ним подсел Стилихон.

– Я изучал ущерб, нанесенный сорняками, прибывшими вместе с шератоном. Этими вакуумными цветами. Я обнаружил их на резервуарах, на фермах, на вакуумных доках, нашел даже небольшой покрытый ими участок на поверхности Деймоса. Они буквально везде.

– Да, они неистребимы, – сказал Уайет. – Стоит им появиться, от них спасу не будет. – Борс неторопливо жевал, с неподдельным интересом следя за разговором. – Кстати, о нежелательном присутствии. Стилихон, вчера я просматривал ваш общественный банк данных и увидел, что туда основательно проникли комбины: Надеюсь, вы не храните там никаких секретов.

– У Народа нет секретов, – ответил Стилихон. – Право свободного доступа к информации – основное право гражданина в нашем обществе. Относительно вакуумных цветов. Как вы боретесь с ними в Кластере Эроса?

– В основном никак. Мы сдерживаем их распространение при помощи постоянного труда, но я не могу сказать, что мы с ними боремся. Понимаете, они искусственные, элемент биотехнологии переработки мусора. Замысел основан на том, что легче сорвать и переработать цветы, чем собрать и преобразовать мусор. Однажды мне объяснили, как получилось, что цветы так разрослись. Что-то насчет экосистемы одного организма. Я не помню подробности.

– Вы знаете народные законы? – вдруг спросил Борс.

– Кое-что читала, – ответила Ребел.

– Перед ускорением Геодезик следовало осмотреть. От нас потребуются огромные усилия, чтобы уничтожить эти мерзкие растения, если их вообще можно уничтожить. Заражение нашего пространства их спорами – преступная халатность, – заявил Стилихон.

– Кто-то фраернулся, это уж трчно, – согласился Уайет. – Я считаю, что вы тоже совершите ошибку, если как можно скорее не очистите свою информационную систему.

– Это просто чудо. Никаких формальностей и очень категорично. Решение обжалованию не подлежит, – сказал Борс. – Суд происходит в обеденный перерыв. Несколько членов Ставки собираются за столом подозреваемого и задают ему вопросы. Свидетели останавливаются поболтать и затем уходят. К концу обеда, – Борс нанизал на иглу для еды семь горошин и закинул их в рот, – выносится приговор. И если подсудимый маловнимателен, он может принять все это за легкую болтовню.

Ребел быстро взглянула на Уайета. Он внезапно насторожился.

– Разумеется, я не имею никакого отношения к покрытию, так как отвечаю только за внутреннюю безопасность, – сказал он.

– Формальная отговорка, – заключил Стилихон.

Цинциннат покачал головой:

– Нет, это веский довод. Но меня больше всего волнуют все эти винтовки в резервуарах. Я считаю, что они представляют опасность для общества, и со временем мы это почувствуем. Они…

– Вы когда-нибудь ели мясо? – громко спросил Борс у Ребел. – Не рыбу или термитную пасту, а настоящее мясо. Мертвую плоть, вырезанную из трупов животных.

Ребел уставилась на него с непонимающим видом, и он игриво ткнул ее пальцем.

– Я знаю, люди ели кроликов, – промямлила она. – И кур.

– Во Внешней системе их до сих пор едят. Сам пробовал. Мертвый цыпленок – отличная еда.

Несколько граждан смотрели на Борса с отвращением. Уайет наклонил голову вперед и сказал:

– Насколько я понимаю, на Земле люди ели крупных млекопитающих: лошадей, коров, медведей, обезьян.

– Обезьян? – в ужасе переспросил Цинциннат.

– Кажется, чаще ели коров. Повара готовили их ручным способом. Сначала убивали ударом большого молотка по голове. Животное хрипит, у него подламываются ноги, и можно варить обед.

– Стоит ли продолжать этот разговор? – спросил Стилихон. – И особенно за едой.

– Но это еще не все! – сказал Борс. – Вы знаете, что внутренние органы считались деликатесом: печень, сердце и мозги. Вы удивитесь, но у мертвого животного съедобно почти все. Прямую кишку варили и подавали ее со сдобными булочками. Желудок набивали измельченными внутренностями, обжаривали и резали ломтиками, вам смешно, да? – Двое граждан побледнели, отложили приборы и убежали. – Самое интересное, как готовили омаров: еще живыми их бросали в котел с холодной водой, и под котлом разжигали огонь. Воду доводили до кипения, очень медленно. Сначала омары бились в котле, пытаясь вырваться, но, по мере того как вода нагревалась, их движения замедлялись, и они умирали. Когда они становились ярко-красными, это был признак готовности. Оставалось расколоть панцирь и высосать мертвое мясо.

Теперь за столом остался один-единственный гражданин, Стилихон, но и его как будто тошнило.

– Мы продолжим беседу завтра, – сказал он Уайету. И, глядя на Борса, прибавил:

– Без вас.

– Вы заметили, как много членов Ставки собралось за нашим столом? – проговорил Борс, когда они остались одни. Он взял палочками котлету из личинок. – Большая честь.

Уайет встал, поклонился и сказал:

– Я ваш должник, сэр, это был очень полезный разговор. Но сейчас мне нужно удалиться. Ребел, где мы сегодня спим? Я приду примерно через час.

– Все еще в Синем ромбе номер семнадцать. Очевидно, гости имеют особые привилегии.

Уайет ушел. Ребел вернулась к еде, но оказалось, что у нее пропал аппетит. Она рассеянно тыкала палочками, но не могла заставить себя проглотить кусок. Ребел уже хотела извиниться, когда Борс, потянувшись за ломтиком папайи, шепнул ей на ухо:

– «Пеквот»[8] улетает через час. Если вы перехватите меня до того, как я покину пространство Марса, я устрою вам перелет на орбиту Земли. – Он ей подмигнул. – Подумайте об этом.

На полпути к Синему ромбу No17 Ребел встретила явного наркомана с блестящими остановившимися глазами. Он сунул ей в руки карточку. Психокраска размазалась по его лицу, но определенно сначала на нем был зеленый треугольник. Увидеть здесь такое создание для Ребел было просто открытием. Значит, на Деймосе существует целый мир порока, скрытый от посторонних глаз. С экстатическим воплем человек бросился прочь, рысцой пробежал по коридору, свернул за угол и пропал.