Ночь нашей любви - Шеннон Дрейк

— Я думал, что это нечто большее, чем покорность.

— Я не могу оставаться в этой комнате.

— Ты должна оставаться в этой комнате и останешься.

Вы, конечно, очаровательны, леди Кайра, но враг есть враг.

Я ни на минуту не забываю, что я — мятежник, а вы — любимица Эдуарда. Однако я не намерен причинять тебе неудобства. Если хочешь, можешь лечь на полу. Шкура у камина в твоем распоряжении.

— Шкура? До чего же ты груб и невоспитан! Другой бы на твоем месте сам лег у камина.

— Помилуйте, миледи, я ведь не жалуюсь. Меня вполне устраивает кровать. Вполне устраивает, — повторил он, вдруг помрачнев. — Я должен заставить тебя остаться?

— Если здесь, то да.

— Уступаете силе, миледи, но не сдаетесь?

— С силой можно бороться.

— Или затаиться и ждать, когда придет время.

— Время, сэр, работает не на вас.

— Пожалуй. Останьтесь со мной, миледи. — Он погладил ее по щеке. Она закрыла глаза и отвернулась. — Я заставляю тебя.

— . Аррен притянул ее к себе, она не стала, возражать. Было удивительно приятно ощущать его тело, прижимавшееся к ней сзади.

— Только не слишком люби меня, — поддразнил он, щекоча дыханием ее шею, но Кайра уловила напряжение в его голосе.

Напряжение, которое чувствовала сама.

— Я вообще тебя не люблю.

Аррен расслабился, и она услышала низкий ласковый смех.

— Как вы холодны, миледи. А я собирался признаться, что совсем не испытываю к вам ненависти.

— За то, что я принадлежу Кинси Дэрроу?

— Правда? — Он крепче прижал ее к себе. — Я начинаю забывать, что ты ему принадлежала.

Глава 11

Сидя верхом на Пикте, он наблюдал за учениями своих воинов, которые с пиками и щитами разбились на группы, образовав тесные ряды, что могло служить надежным заслоном против английской конницы. Его отряд состоял из людей, которых англичане пренебрежительно называли сбродом.

Исключением, пожалуй, были воины де Морея, богатого землевладельца, имевшего влияние на севере, как и его отец до него.

Войны обычно вели знатные лорды. Они располагали для этого необходимыми средствами, нанимали людей, вооружали их и посвящали отличившихся в рыцари.

Такими силами Аррен, конечно, похвастаться не мог.

Некоторые из его людей относились к мелкопоместному дворянству, но в большинстве это были простые крестьяне, ремесленники и торговцы. Их свела и объединила ненависть к захватчикам, разорявшим шотландские города и деревни, истреблявшим мирных жителей.

Они были солью этой земли, ее душой, однако нуждались в обучении.

Эдуард хорошо знал, как сломить дух врага и рассеять его ряды. Уэльские лучники обрушивали на противника дождь стрел, а внезапно налетавшая конница довершала разгром.

Поэтому Аррен хотел научить своих людей прикрываться щитами (которые они сами вырезали из дерева и укрепили металлическими полосками) как от стрел, так и от мечей всадников, косивших пеших воинов, словно пшеницу в поле.

— Повторить.., быстрее.., еще быстрее.., стройтесь в ряд, падайте! — командовал Аррен, наблюдая за слаженными действиями второй группы.

Люди старались, одержимые желанием победить. Они получали мизерное жалованье и поставили на карту собственную жизнь, выступив против англичан. Единственное, на что они могли рассчитывать, — это добыча. В Шокейне ее было достаточно: серебро, золото, драгоценности, роскошные ткани, а главное — оружие, лошади, упряжь, еда и другие припасы.

Аррен вдруг почувствовал, что за ним тоже наблюдают. Увидев на внешней стене Кайру, он нахмурился. Как ей удалось выбраться из комнаты? За пять дней пребывания в замке он изменил свое мнение о ней и слишком много ей позволял, хотя злился, что она действует на него подобным образом. После единственного случая, когда она спустилась к обеду в день похорон, Кайра отказывалась появляться за столом. Он мог бы ее заставить, но предпочел этого не делать. Пусть не думает, что ее присутствие необходимо! Не оправдалась надежда и на то, что ночь любви — да, любви, уж он постарался — смягчит ее отношение к нему. Утром Кайра держалась еще более отчужденно, и ее холодность заставила его понять, что он дал ей больше, чем она ему. После смерти жены у него были другие женщины, которых соблазнял он, которые соблазняли его. Но это невеста Дэрроу. Он не обязан быть нежным и добрым, а тем более считаться с ее переживаниями. И все-таки она заставила его дрогнуть и покорила. Ничего удивительного, эта необычная красавица способна пробудить страсть в любом мужчине. Но почему он чувствует неудовлетворенность, мечтает снова услышать ее голос, смех, ощутить прикосновение ее пальцев.., почему вспоминает, как она спала, прижавшись к нему? Она всего лишь женщина, которая принадлежит его врагу. А как же Алесандра? Как же ее голос, ее крики, языки пламени?..

Но он живой человек. Дышит, сражается, рискует жизнью, нуждается в женском обществе. В Шотландии немало прекрасных женщин, богатых и бедных, которые жаждут свободы и неравнодушны к страстным мятежникам вроде него.

Они понимают, в какую опасную игру он включился, как переменчива жизнь и как легко ее потерять. А эта…

Она никогда не покорится. Может, он и выиграл сражение, но не войну.

«Не слишком люби меня», — пошутил он, чрезвычайно довольный, что она наконец капитулировала. Или просто увлеклась, решив удовлетворить вековой интерес, существующий между мужчиной и женщиной.

«Я вообще тебя не люблю!» — заверила она его.

Две последние ночи Кайра провела свернувшись калачиком на шкуре перед очагом. Аррен не стал возражать, хотя и страдал от противоречивых желаний. Пусть тешит свою гордость! Конечно, можно было ее заставить, но тогда она уж точно сочтет себя неотразимой. Полночи он старался не обращать на нее внимания, затем спустился в большой зал, где и просидел до утра, мрачно уставившись на огонь. Она поклялась в верности английскому королю. Он захватил Шокейн, захватил ее и теперь может делать с ними что пожелает.

Отчего же он позволяет ей доставлять ему неприятности?

Чувствует за собой вину?

Да, он чувствует себя виноватым каждый раз, когда думает о Хокс-Кейне.

Он пришел сюда со злобой в сердце и желанием уничтожить Кинси Дэрроу, его богатства и любимую женщину. Но Кайра оказалась совсем не такой, как он представлял. Кроме того, он помнил ее отца и знал, что для аристократов браки — скорее взаимовыгодная сделка, чем союз, заключенный по любви. Он невольно восхищался девушкой, ее свободолюбивым духом и сожалел, что не все его люди обладают такой отвагой и решимостью.

Да, не помешало бы иметь побольше воинов, подобных этой леди.

«Не слишком люби меня…»