Киндер-сюрприз для зэка - Павел Светличный

Макс понял, что удача отвернулась от него, ещё не успев добежать до заветного окна. Ему оставалось преодолеть не больше пяти метров, когда стёкла осветились размеренными сине-жёлтыми всполохами. Ухватившись за подоконник и тяжело дыша, Макс смотрел, как на той стороне, за оградой, останавливаются две машины с мигалками, а из них выскакивают люди в форме и бронежилетах.

Так, ловушка захлопнулась. Правда, мышь ещё жива и бегает, но, это уже, действительно, ненадолго. Подъехавшие, скорее всего, в здание не пойдут, останутся в оцеплении и будут ждать бойцов из спецотряда. А те окажутся здесь с минуты на минуту. Отмеренное Максу время таяло с каждой секундой.

И чуть было не исчезло разом в один миг, когда Макс, добежав до следующего пересечения коридоров, едва не столкнулся с ещё одним охранником. Его спасло то, что, помня о происшедшей только что стычке, он уже не мчался сломя голову, а, сбавляя скорость на поворотах, мельком выглядывал, чтобы оценить обстановку.

Это был мужчина лет сорока, ростом чуть ниже Макса, двигавшийся наперерез ему. Шёл он осторожно, с пистолетом наизготовку, и маневр Макса был бы замечен, если бы в тот момент внимание охранника не отвлекло ожившее переговорное устройство, укреплённое на наплечном ремне. Макс отпрянул назад в темноту ниши, вплотную к неказистой двери, что вела, по-видимому, в одно из подсобных помещений.

— Звено четыре слушает… Понял, — произнёс охранник, склонив голову к левому плечу, на котором висела рация, и останавливаясь на пересечении коридоров. Он внимательно посмотрел направо, затем в другую сторону и, чуть помедлив, продолжил свой путь.

— Понял… да. В секторе «Д»… Пока никого… Да, готов…

Искажённое металлическое кваканье смолкло, послышался писк отбоя. Макс покинул своё убежище и в несколько прыжков настиг охранника. Уловив движение за спиной, тот резко развернулся, но было поздно. Вытянутыми пальцами Макс ударил его в шею, прямо в нервный узел. От болевого шока колени мужчины подогнулись, и тут стража порядка настиг ещё один удар ребром ладони, окончательно выбивший из него остатки сознания.

Макс подхватил обмякшее тело и поволок его к спасительной нише, в которой только что прятался. Замок на двери был стандартный, ригельного образца. Макс вскрыл его одним движением, пыхтя затащил туда обездвиженного охранника, втиснулся сам и закрыл за собой дверь.

Глухая комнатушка без окон, в которой он оказался, служила каптёркой для обслуживающего персонала, а заодно и складом вещей, которые следовало бы выкинуть, но рачительная хозслужба Каземата почему-то предпочитала хранить здесь. Одну из стен занимали полки со всевозможными моющими и чистящими средствами, внизу под ними были свалены кучи ветоши, а у примыкающей стены рядами высились упаковочные коробки из-под оргтехники. В противоположном углу стояла целая батарея пластиковых и оцинкованных вёдер со швабрами разной длины.

То и дело ударяясь локтями о стены и бормоча сквозь зубы проклятия, Макс склонился над охранником и принялся расстёгивать синюю униформу с биркой «Смирнов А.П. Отдел охраны» на груди. Он сбросил свой комбинезон и натянул куртку с брюками закатившего зрачки Смирнова А.П., замирая всякий раз, когда мимо двери проносились чьи-то шаги.

Брюки оказались коротковаты, а куртка — чуть большего размера, чем следовало бы, но Макс надеялся, что с первого взгляда это не будет бросаться в глаза. Он поправил ремни, скептически осмотрел себя и решил, что вид у него достаточно приемлем, чтобы не выделяться на экранах мониторов.

Разорвав тряпки на полосы, он крепко связал руки и ноги охранника, притянув запястья к щиколоткам ног. Рот ему он забил кляпом и обмотал сверху ещё одной лентой, туго завязав её на затылке. Затем уложил тело под стену, укрыл своим комбинезоном, достал из карманов всё, что ещё могло ему пригодиться, а затем забросал сверху ветошью и картонными ящиками, чтобы заглушить звуки, когда тот очнётся.

Выйдя из каморки, он запер за собой дверь и двинулся дальше, стараясь не очень спешить, чтобы не привлечь внимание людей, сидевших в комнате видеонаблюдения.

Добраться до первого этажа тем путём, которым он намеревался это сделать, Максу не удалось. Снизу поднимались сразу несколько человек. С той стороны, откуда он пришёл, тоже доносились звуки погони, тиски сжимались всё сильнее, и, поэтому, Максу пришлось перебраться к дальнему крылу здания, где путь вниз ещё был свободен.

Но, кто-то ещё, кроме него, решил воспользоваться этим маршрутом. И, когда Макс увидел, вынырнувшую из-за бокового хода, девочку с рюкзаком, из которого торчали длинные заячьи уши, он на мгновение решил было, что это галлюцинация, результат нервного перенапряжения. Слишком много он думал о ней в последнее время.

— Ты кто? — медленно произнёс он, запоздало подумав, что глупее вопроса задать невозможно.

— Наташа, — ответила девочка, широко распахнув голубые глаза. — Мой папа здесь работает. Я сначала была с ним, потом все куда-то побежали, а я потерялась. Покажите, где здесь выход, пожалуйста.

Мысли в голове Макса окончательно перемешались. Он машинально шагнул вперёд, девочка попятилась и вдруг остановилась, удивлённо выдохнув:

— Ох, чёрр…

Только сейчас в полутьме коридора Птица разглядела, что перед ней в нелепой синей форме стоит человек, виновный во всех её неприятностях, случившихся после побега.

Глава шестнадцатая

— Так, как же тебя, всё-таки, зовут? — спросил Макс, не замедляя ход.

Они почти бежали по третьему этажу, спасаясь от охранников, сновавших внизу в поисках Макса. Им пришлось подняться сюда на лифте и идти бесконечными коридорами, чтобы потом спуститься вниз в противоположном конце здания.

То, как Птица оказалась в Каземате, было так же нелепо, как хоккей на траве, и просто, как манная каша. Спасаясь от погони, она бежала вперёд, не разбирая дороги. Как назло, улицы здесь были прямыми, и преследователи, хоть и не могли сразу догнать её, всё же не теряли Птицу из виду. Забежав в спасительную тень высокого серого здания, она юркнула в щель между прутьями металлической ограды и помчалась, чтобы обогнуть его с другой стороны. Ко всем её несчастьям добавился ещё лай собак, привлечённых появлением Лины. Птица припустила с удвоенной силой, оправдывая своё прозвище и чувствуя, что ноги вот-вот оторвутся от земли.

В этот момент в здании погасли огни, и всё вокруг погрузилось во тьму. Одновременно с этим земля ушла у Птицы из-под ног, и она, отчаянно взмахнув руками, полетела куда-то вниз. К счастью высота падения была небольшой, а прижатый к груди рюкзак смягчил удар. Лина оказалась на широкой, идущей вниз, металлической платформе, которая, опустившись на несколько метров, замерла с негромким щелчком. Девочка поднялась с колен и неуверенно шагнула вперёд, в темноту. И тот час же, вдалеке от неё, у выхода, засветилась лампочка, а платформа, щёлкнув ещё раз, плавно пошла вверх.

Вот таким образом Птица оказалась в новой ловушке. Сперва она сидела тихо, ожидая, пока погоня пройдёт мимо и щекастый Саша со своим водителем уберутся подальше. Затем Лина попыталась выбраться тем же путём, которым она попала сюда. Птица взобралась наверх по металлическим стойкам, идущим вдоль стены, и попробовала сдвинуть платформу. Тщетно. Металлическая панель лишь слегка колебалась в пазах, но вниз не шла, несмотря на все усилия. Лина спустилась и принялась тщательно осматривать всё вокруг, в поисках устройств, которые могли бы привести подъёмник в движение. Ничего подобного она не обнаружила. Наверное, решила Птица, эта штука управлялась откуда-то по соседству.

Само помещение, в котором она оказалась, было похоже на небольшой склад, вроде того, что имелся у них в интернате. Только тот размещался в хозяйственной пристройке у первого корпуса, а это, как полагала Птица, была подвальная часть серой многоэтажки. Платформа же использовалась для погрузки или выгрузки чего-то, что находилось здесь на стеллажах. Почему она сработала, когда на неё ступила Птица, было непонятно, но Лина не особо над этим задумывалась. Приведённый в действие подъёмник помог ей скрыться от погони, и то ладно.

Какое-то время девочка бродила по подземным галереям Каземата, оказавшимся необычайно протяжёнными. Рядом со складом она наткнулась на две двери, но обе были надёжно заперты, и единственное, что ей оставалось — это искать другой выход из здания.

Птице приходилось идти осторожно, потому что длинные коридоры еле освещались редкими тусклыми лампочками, и временами ей казалось, что она плывёт в мутно-жёлтом тумане. А затем поднялся какой-то шум, началась беготня, то и дело ей стали встречаться люди в синей форме, от которых приходилось прятаться или удирать. Поднявшись на первый этаж, Птица поняла, что через главный вход ей выйти не удастся и, трезво рассудив, что такое громадное здание должно иметь несколько выходов, отправилась на их поиски, во время которых и наткнулась на ненавистного ей Лазарева, одетого в ту же форму, что у всех остальных. Птица, ошеломлённая этой встречей не меньше Макса, не стала показывать своего к нему отношения, подумав, что это, может быть, единственный человек, который поможет ей выбраться отсюда. Поэтому, до поры до времени, нужно было изображать страдалицу, вызывая у него жалость и сочувствие.