Даррелл. Тетралогия (СИ) - Мельцов Илья Николаевич

— А ты умеешь удивлять, — усмехнулся Макар Тимурович, плюхнувшись обратно в свое кресло, — вот Четверо мне в свидетели, не ожидал, что ты останешься. Что, тебе и правда тут понравилось, или ты настолько не любишь свою родню?

— Всего помаленьку.

— Ты подумай, другой возможности выбраться отсюда уже не будет. Владимир Викторович еще не уехал, успеешь догнать.

— Я могу вернуться к занятиям? — не отреагировал я на провокацию. После слов дяди о предназначении интернатов, теплых чувств к этому великану у меня поубавилось.

— Иди, — махнул рукой директор, пробормотав под нос что-то вроде «Вот ведь молодежь пошла».

Вечером, сразу после занятия, где я тщетно пытался освоить искусство протыкать противника деревянным мечом, на меня с расспросами навалился Витек, и скрыться от него удалось только в месте силы, где я мог наконец спокойно обдумать новые вводные.

Итак, что мы имеем? Во-первых, на горизонте замаячил Григорий Дементьев — бывший партнер отца и по совместительству — главный подозреваемый в убийстве родителей Даррелла по версии дяди. Во-вторых, я теперь понимаю цель существования интернатов. По сути — они являлись концентрационными лагерями для одаренных подростков. Причем лагерями хитрыми — все местные пацаны мечтали сюда попасть, видя впереди только радужное будущее дворянина. О том, что девяносто девять процентов из них до титула не доживут, они не знали. Что нельзя сказать о наставниках и учителях.

И самое поганое, снимать радужные очки с курсантов нельзя. Да и не поверят они мне. Не получится у меня разбить их голубую мечту, ведь каждый из них в душе считал, что именно он выбьется в люди. Именно он станет тем, кто получит вожделенное дворянство, а вместе с ним богатство, признание и красивую жену в придачу.

Хреновая ситуация, откровенно хреновая, но изменить ее в текущих условиях я не способен. И единственно, что сделать в моих силах — постараться по возможности сохранить жизнь как можно большему числу курсантов. А дальше будет видно, может с развитием дара и магических умений смогу придумать что-нибудь еще.

Следующее, о чем стоило подумать — что делать с внезапно замаячившим на горизонте Дементьевым?

Мне очень хотелось повидаться с этим человеком, и устроить ему допрос с пристрастием. То, что именно он стал заказчиком, или даже исполнителем убийства родителей Даррелла, я вполне допускал. Деньги — та грязная вещь, что подобно кислоте растворяет даже самые крепкие узы дружбы и взаимного уважения. Именно деньги могут привести к преступлению быстрее чем лютая ненависть или жгучая ревность.

Само собой, срываться сейчас на поиски Дементьева, чтобы поговорить с ним по душам, я не собирался. Возможно, в будущем, это и будет целесообразно, но сейчас выбраться из интерната, добежать до столицы, найти там улицу Белореченскую, выяснить где находится нужный мне дом, вытрясти из Григория все что мне нужно и вернуться обратно незамеченным даже звучало фантастически, не говоря уже о реализации этого сложного плана.

Получается, в ближайшее время для меня ничего не меняется и задачи стоят все те же — учиться, тренироваться и стараться не влипнуть в какие-нибудь неприятности. Из моего положения я должен вытянуть максимум полезного, если хочу дожить до совершеннолетия. Следующим летом наш курс ждет полевая практика и мне необходимо подойти к ней максимально готовым. Не думаю, что война в этом мире щадит людей больше чем в моем, и сдохнуть, получив шанс на новую жизнь, я не хочу.

Дядя уехал, и вновь рутинная жизнь курсанта-первогодка поглотила меня с головой. Хотя стоит признать, что в нашем обучении появились качественные подвижки. Все пацаны наконец почувствовали магию и пусть не слишком хорошо, но начали с ней работать. С этого момента практически все уроки кардинально поменялись. Почему почти — потому что историю княжества мы как зубрили, так и продолжили заучивать никому не нужные данные, и я, к своему ужасу, осознал, что к примеру, уже наизусть знаю, о существовании пра-пра-пра бабки Александра Орлова — нынешнего князя, родившей за свою жизнь троих детей из которых выжил только один, который позже прославился тем, что отвоевал для княжества целых три деревни и один город. В общем муть полная, хорошо хоть остальные уроки меня начали откровенно радовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ежедневные истязания на спортивной площадке, преобразовались в нечто иное — Леонид начал учить нас использовать свое тело как инструмент работы с магией, и для примера показал к чему мы должны стремиться. Начал он с того, что пожертвовал одним из спортивных снарядов, на котором по идее должны были отрабатываться удары. Леонид подошел к деревянному столбу сантиметров тридцать в диаметре с торчащими из него толстыми палками и в несколько ударов размочалил дерево в труху. Каждое прикосновение кулака к бревну выбивало из него целые фонтаны щепок. Десять секунд и из земли остался торчать только обломанный пенек.

Впечатлились все. Такая сила не могла не удивить и судя по горящим глазам моих однокурсников, они будут землю зубами грызть, но постараются научиться подобному. И я их в этом полностью поддерживал.

Однако начали мы с другого. Сперва шала теория. Леонид подробно объяснил всем присутствующим, что магия позволяет усилить тело по двум направлениям — сила и выносливость. Разбить кулаком камень — запросто, но надо понимать, что кости у нас крепче не стали и удар, крошащий препятствия в пыль, большей частью выполняет энергия магического поля, а не хрупкое тело. Рука лишь направляет разрушительную силу. С другой стороны, магия позволяет питать мышцы, не давая им уставать. При желании маг может без устали бежать сутки, а то и двое, поддерживая очень высокий темп, если конечно не умрет от перегрева или истощения.

Собственно, с этого мы и начали — наставник учил, как искусственно повышать выносливость. Пришло время долгих беговых тренировок. Леонид придерживался идеи, что именно бег — лучший способ быстрого освоения новых навыков. И, наверное, он был даже прав, хотя легче от этого не становилось.

Весь процесс происходил следующим образом. Какое-то время мы разминались, затем каждый курсант в меру своих способностей пытался почувствовать магическое поле и спроецировать его энергию на себя, после чего следовал длительный, изнуряющий бег и если поначалу большинство пацанов стартовали с места со всем возможным рвением, то через десять минут начинался массовый падёж. И причина тут заключалась не в банальной усталости, с этим магия справлялась легко. Дело было в плохом контроле силы. Кто-то слишком быстро использовал невеликие способности и падал от изнеможения, а я к примеру, перегревался. Энергия, сжигаемая телом, перерабатывалась в тепло, через какое-то время температура достигала критических значений, и я просто выключался. Благо через неделю постоянных тренировок от этой проблемы удалось избавился.

Уроки с Михаилом также не остались без изменений. Опостылевшие мне тренировки с холодным оружием отошли на задний план, а точнее начали дополнять основу занятия — боевое применение магии. И опять же никаких заклинаний, только манипулирование голой силой.

Занятия из зала переместились на полигон,

— Меч, палка, дубинка, да все что угодно, лежащее в вашей руке, — объяснял Михаил, прохаживаясь перед строем первокурсников, — является оружием. Оружием, способным убивать. Смотрим все на камень.

Камнем учитель назвал здоровенный кусок гранита, который мы всей группой с трудом приволокли на полигон из здоровенной кучи, сваленной неподалеку от центральных ворот. Насколько я знал, камни привозили жители деревни, как и бревна, также служившие для тренировок обучающихся. Жаль только, что внутри интерната вся логистика этого своеобразного инвентаря ложилась на плечи обучающихся и мы, матерясь и обливаясь потом, таскали на веревках булыжники едва ли не с нас размером. И именно на такой сейчас указывал Михаил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В руках учителя находилась тонкая, я бы даже сказал детская шпага с шириной лезвия не больше пальца. И именно с помощью нее Михаил собирался продемонстрировать боевое применение оружия. Резкий взмах, сопровождающийся тонким свистом, я едва не проглядел, но зато отлично увидел последствия этого нехитрого действия — по утоптанной поверхности полигона пробежала ровная линия, направленная прямиком в камень. Будто по земле кто-то ударил невидимым хлыстом. Раздался громкий треск и здоровенный камень распался на две неровные половины.