Опасные манипуляции 2 - Роман Феликсович Путилов

посмотрел на меня, заглушил двигатель, и, спихнув меня обратно на правое сидение, выскочил из машины, прежде, чем я успела его о чем либо спросить.

Я прижалась головой к ветровому стеклу, и из этого положения смогла разглядеть в боковом зеркале кусок дороги, по которой, низко пригнувшись, бежал мой спутник.

Добежав до автомобильного следа, тянущегося из глубокого кювета, Николай присел, а затем гусиным шагом прошел еще метра три и замер, сидя на корточках. Дальше события понеслись галопом. Тишину пустого шоссе разогнал рев мощного двигателя, на колее, пробитой в пушистом снегу на обочине, возник огромный черный капот мощного внедорожника, его левое колесо бешено крутилось, зависнув в воздухе. Казалось, что агрессивный, черный хищник, через мгновение, зацепиться рубчатыми покрышками за надежную твердь асфальта, рывком выдернет себя на шоссе, неся нам ужасный конец. Но торжествующий рев импортного движка внезапно сменился тоскливым завыванием, и, замерев на мгновение в неустойчивом положении, бандитская машина скользнула вниз, бессильно полируя снежный покров всеми четырьмя колесами. Я, не дыша смотрела на маленькую фигурку, в своей нелепой позе почти слившейся с темной грязью дорожного покрытия, и не понимала, что Николай делает. Обезумел от пережитого? Решил о чем-то договориться с преследователями?

Над краем дороги появилась черная точка, которая вскоре превратилась в человека, на четвереньках выбирающегося из кювета. Увидев нашу машину, он что-то крикнул, и удвоил свои усилия. Выбравшись на дорогу, неизвестный тут же наклонился вниз, протягивая руку второму человеку, чья голова и плечи появились в поле моего зрения. Я смотрела на этих целеустремленных людей, и отрешенно думала, что спасение, махнув крылом, упорхнуло. И все это происходит по вине моего безумного сожителя. а всего через пару минут я познаю унижение, боль и смерть. Серебристой рыбкой мелькнула робкая надежда, что, не замеченный преследователями Николай сейчас встанет и выстрелит им в спину, в упор. Николай, как будто услышал мою мольбу, действительно встал, и футбольным пинком в откляченный зад, отправил вниз первого преследователя. Второй, не удержался на скользком склоне, пару раз нелепо взмахнул руками, и соскользнул вслед за первым.

А человек, которого я сейчас люто ненавидела, из-за всех ног бежал в нашу сторону, размахивая руками и что-то беззвучно крича. Я не знала, что он хочет от меня, но на всякий случай повернула ключ в замке зажигания. Автомобиль, от моей наглости недоуменно фыркнул, но завелся. Мент поганый лихо вскочил в салон, и, с криком «А теперь валим отсюда», начал разгонять авто, радостно смотря не меня. И тогда я стала его бить, стараясь кулаками пробиться через подставленное плечо, чтобы он почувствовал хотя бы частичку того ужаса, который я пережила за последние десять минут. Я молотила двумя руками в обтянутое толстой кожей куртки плечо, а этот гад только смеялся и фальшиво выводил:

— Мы удачно ушли от погони, хватит, хватит, голубка рыдать…

Когда мы выехали за поворот, я устала, да и кулаки сильно отбыла. И только я перестала наносить сокрушительные удары, эта сволочь, решив, очевидно, меня добить окончательно, вновь остановил машину, и, хлопнув дверью, припустил опять по дороге. Через пару минут, поняв, что моя обиженная поза здесь и сейчас никого о не волнует, я решила узнать, что опять придумал этот сумасшедший. А он, вытянув шею, как гусак, осторожно выглядывал из-за поворота, в нетерпении, суча ногами. Затем, очевидно увидев то, что надо, спокойно вернулся в машину и молча продолжил наш путь, периодически поглядывая в зеркало и удовлетворенно хмыкая.

Я же погрузилась в анализ ситуации и, через некоторое время, сделала вывод, что проживание дома с мамой для меня является занятием более безопасным, чем под охраной вот этого тореро. А как назвать человека, который машет перед «быками» в черных куртках красной тряпкой, а от мощных джипов удирает на двадцатилетней машине, которую бьют припадки при скорости семьдесят километров в час.

Мне надо спасаться от этого героя, иначе я навечно останусь молодой и красивой.

Минут через десять, проезжая через очередной районный центр, Николай остановился у поста ГАИ, подбежал к дежурившим там милиционерам, о чем-то поговорил, и вернулся в машину. Дальнейшая дорога в Старо-Бабкино прошла в полной тишине, но, зато, без дорожных происшествий, только я, периодически, сухо говорила, куда сворачивать.

В деревне мне, первым делом, предстояло двинуться к дому соседа — дяди Мише, дабы уговорить его присмотреть за Иваном, которого я планировала оставить жить в доме прабабушки, что являлось занятием архисложным. На это ушло полтора часа и две бутылки по ноль семь «беленькой». Потом, я сорок минут уговаривала и инструктировала домового Никодима, о том, как им дальше жить с новым жильцом. Еще два часа ушло на инструктаж самого Ивана. Слава богу, его уговаривать почти не пришлось. Все это время, Николай мелькал где-то на периферии моего восприятия, то оформляя с Иваном какие-то бланки, то размахивая лопатой перед сараем.

В темноте, закончив все дела, затопив печь, и распрощавшись с Никодимом и Иваном, я вышла из дома. У ворот весело пофыркивал темно-зеленый вездеход, к которому, через уложенную горизонтально пресловутую мачту, превратившую ее в жесткое буксирное устройство были зацеплены прабабушкины «жигули». Николай стоял у автомобиля, виновато поглядывая на меня. Я молча залезла в машину, сил не оставалось ни на что. Я могла только смотреть на заснеженный проселок, с размытыми пятнами света от слабеньких фар, мечущихся метрах в двадцати впереди и думать, о том… хотя я вру, думать о чем то, сил тоже не было.

Пустая голова болталась на шее в такт ухабам, глаза видели лишь мчащиеся навстречу машине серебристые снежинки, которые беззвучно бились в ветровое стекло, на мгновение распластавшись на нем, чтобы через секунду без следа растаять, исчезнув из этого слоя бытия. Мне казалось, что я лечу на космическом корабле через необозримую пустоту космоса, звездочки-снежинки проносились мимо, чтобы навсегда исчезнуть в этой бесконечности. И я была такой же звездочкой, которая неслась в неизвестность, чтобы, возможно, через пять минут, или час, или день, без следа исчезнуть на чьем-то ветровом стекле.

Чужой человек рядом несколько раз порывался что-то сказать, но так и не решился. Достигнув Города, мы заехали в гараж к Алексею, сдали «жигули», которые владелец СТО обещал привести в порядок дней через десять. Пока мужчины разбирались с документами на машину, я приняла решение. Когда Николай залез в